Кара не знала, почему у нее не было сил смотреть на собственного ребенка. А ведь как ждала она свою малышку! Сколько лет она пыталась забеременеть! Когда выяснилось, что у нее будет ребенок, она была готова петь и плясать от радости.

– Ты посмотри, – строго сказала Шарлота. – У нее твои рыжие волосы и твои глаза. Ротик тоже твой. Как и ты, она уже успела закатить нам скандал. Но, по-моему, нос у нее от Колина. Надеюсь, она со временем будет похожа на него.

– Неправда, у нее не его нос, – запротестовала Кара, глядя на дочь. Но нет, она не права. Нос действительно как у него. Внезапно грудь как будто сжало тисками. Это в лицо ей кулаком ударила реальность.

Вот она, ее дочь. Живая, здоровенькая. Кара поняла, почему ей так трудно видеть ребенка. Потому что, как ни была она рада ее рождению, одновременно это означало смерть ее мечты – разбудить Колина, чтобы тот увидел, как в этот мир приходит их ребенок. Если он не проснулся, когда она рожала, возможно, он не проснется больше никогда.

Но ведь их дочь в этом не виновата. Кара посмотрела на дочку и больше не смогла отвести взгляда, чувствуя, как сердце ее наполняется любовью. Она протянула руки, и Шарлотта вручила ей драгоценный сверток. Сердечная рана как будто слегка затянулась.

– Привет, малышка! – прошептала Кара. Девочка слегка скривила губы, как будто готовая расплакаться. – Все в порядке, твоя мама с тобой. – Она посмотрела на Шарлотту. – Спасибо тебе.

Шарлотта улыбнулась в ответ.

– Я рада. Сейчас я на время отлучусь. Если ты устанешь, позови медсестру, и она отнесет малышку назад в детскую палату.

С этими словами Шарлотта вышла. Кара откинулась на подушках. Ей было непривычно держать дочку в руках, ведь она привыкла носить ее под сердцем. Кара перебирала крошечные пальчики и не переставала поражаться, как они с Колином произвели на свет это удивительное создание.

Спустя несколько минут она ощутила какое-то странное тепло, как будто кто-то включил в палате отопление. В лице ей подул легкий ветерок. Она посмотрела на дверь. Неужели она открылась? Но нет, дверь была закрыта. В палате царил полумрак. Горела лишь лампа на ее прикроватном столике. Внезапно Кара различила призрачный силуэт. Колин.

Ее сердце замерло. Его зеленые глаза были открыты, их взгляд устремлен на нее. Он улыбался. Он был счастлив. Он стоял на своих ногах и разговаривал…

– Наша дочь похожа на тебя, Кара, – сказал он. – Она красавица, как и ты. Вы – мои любимые женщины.

– У нее твой нос, – сказала Кара. – И пальчики на ногах слегка загибаются, как и у тебя. Мы произвели на свет такого прекрасного ребенка.

– Верно, произвели.

– Нам без тебя никак, Колин.

– Я всегда буду с тобой – в твоем сердце.

– Мне не нужны воспоминания о тебе. Мне нужен твой громкий смех, твои рассказы, прикосновение твоей кожи и твоих губ. Я хочу своего мужа назад. Мне так одиноко без тебя.

– А мне без тебя.

– Как мне дальше жить без тебя? Всякий раз, когда она будет улыбаться или плакать, я буду искать глазами тебя. Когда она начнет ползать и когда сделает свой первый шаг, я хочу, чтобы ты был рядом, а если она упадет, чтобы ее всегда могли поддержать твои сильные руки. Но больше всего я хочу, чтобы ее жизнь стала частью твоей жизни. Чтобы мы были вместе.

– Я тоже этого хочу. Но что бы ни случилось, с тобой все будет хорошо. Ты расскажешь ей обо мне. – Колин улыбнулся ей. – Пусть меня не будет с тобой, зато с тобой будет мое сердце. Всегда. Будь счастлива. Потому что иначе мне будет больно. Не жди меня, живи своей жизнью. Расти нашу дочь. Я люблю тебя, Кара.

– Не уходи, – взмолилась она, но Колин уже почти растворился в сумерках. – Мы тоже любим тебя.

Ее слова повисли в воздухе, и в палате вновь стало прохладно. Ей стало страшно. Неужели Колин пришел, чтобы навсегда попрощаться с ней?

Она потянулась за телефоном и набрала давно ставший привычным номер. Когда на том конце линии медсестра сняла трубку, Кара попросила ее проверить состояние Колина. Пока та выполняла ее просьбу, Кара застыла, ни жива ни мертва. Вскоре сестра сообщила ей, что состояние Колина без изменений.

Кара нажала отбой и крепче прижала к себе дочь.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Мне не хотелось делать это одной, но ведь я не одна. У меня есть ты. – Она шумно вздохнула, почувствовав, как по щеке скатилась слеза. – Твой папочка хочет, чтобы мы были счастливы. Так что давай попытаемся – ради него. Так уж получилось, что мы с тобой теперь вдвоем. Ты и я. Я и ты.

20

«Солнце всегда восходит», – бывало говаривал Колин, когда ей становилось грустно или тревожно на душе. Когда после завтрака к ней в палату вошла медсестра и принесла ей ребенка, Кара поняла, насколько он был прав. Наступил новый день, который принес с собой новые радости. Ее малышка здорова, а это самое главное. Кара постаралась не думать о том, что ее ждет долгое будущее в роли матери-одиночки. Ведь даже солнечный день не способен разогнать гнетущий мрак этой мысли.

Раздался стук в дверь, и в палату шагнул Джейсон, как ни странно, не в полицейской форме. Кара улыбнулась. Чтобы не думать о Колине, он нес дежурства в две смены, и это уже начинало сказываться на нем. Сегодня же, в свитере и джинсах, он выглядел свежим и бодрым, помолодевшим и беззаботным. В будущем она не позволит ему исполнять роль заместителя Колина. Ему нужна своя, полноценная жизнь, и она постарается, чтобы так и было.

– Вижу, ты решила произвести на свет ребенка без меня, – сказал он, подходя к ней. – И это после того, как ты заставила меня посмотреть тот отвратительный фильм про роды. С тебя причитается.

– Нет, это она решила появиться на свет. Честное слово, я пыталась ее остановить. И вообще, скажи спасибо, что я не позвонила тебе. Уж поверь, на самом деле это гораздо ужаснее, чем в кино.

– Я бы все равно приехал, если бы ты позвонила.

– Обо мне позаботились Шейн, Лорен, а потом и Шарлотта. Я не хотела уходить от Колина. Я вбила себе в голову, что роды должны его разбудить. Наверно, я их всех порядком измучила.

– Тоже мне новость, – с улыбкой ответил Джейсон.

– Знаю, я бываю упряма. Просто я не собиралась сдаваться. Боюсь, что в этом больше нет необходимости.

Джейсон вопросительно посмотрел на нее.

– Что-то изменилось? Ты как будто примирилась…

– Теперь я мать. И моя дочь для меня на первом месте, и лишь потом я и Колин. Думаю, он сказал бы то же самое.

– Безусловно, – согласился Джейсон. – А еще он бы страшно гордился. Кстати, я тоже.

– Я тоже собой горжусь, – сказала Кара с лукавой улыбкой. – Вчера вечером я даже покормила ее грудью, а сегодня сменила подгузник. Думаю, вскоре я стану специалистом в этом деле.

– Ты не слишком-то заносись, – пошутил Джейсон. – Я слышал, что, когда новорожденных детей выписывают домой, у них происходит что-то вроде кризиса личности. Они почти перестают спать.

– Неужели? Пока что у меня с ней не было проблем.

– Даже не верится, что отец этой красавицы – Колин, – пошутил Джейсон, глядя на малышку на руках у Кары.

Он бы наверняка сказал то же самое, будь Колин сейчас с ними, и на какой-то миг могло показаться, что так оно и есть.

– Хочешь подержать ее? – предложила Кара.

– Честно говоря, не знаю.

– Не бойся, у нее ничего не сломается и не оторвется. – Она вручила ему драгоценный сверток. Джейсон неловко – но бережно – взял его в руки.

– Ты счастливая девочка, – сказал он, глядя на малышку. – У тебя прекрасные родители. Самые лучшие, какие только бывают. – Джейсон посмотрел на Кару. – Даже не верится, какая она крошка.

– Попробовал бы ты эту крошку родить.

– Подробности можешь опустить. – Малышка в его руках сморщила личико. – Ой, она чем-то недовольна. Она хочет к тебе. – Он быстро вернул сверток Каре.

– А я-то думала, что у тебя есть подход к женщинам, – сказала Кара, баюкая дочь.

– Я люблю их, когда они чуть старше, – ответил он с лукавой улыбкой.

Она была рада, что перед ней снова старый добрый шутник Джейсон.

– Скажи мне, что происходит за стенами этой палаты? Последние два дня я была оторвана от внешнего мира. Я слышала, что Марка Девлина сбила машина. Удалось что-то выяснить?

– Ты не поверишь, но удалось, – ответил Джейсон. – Шеф сейчас допрашивает ее.

– Ее? – удивилась Кара. – Это ты о ком?

– Об Эрике Соренсен.

– О жене тренера? Она сбила Марка Девлина? О боже!

– Она решила, что Девлин копает под ее мужа, – сказал Джейсон.

– Из чего следует, что тренер Соренсен причастен к смерти Эбби?

– Не исключено.

Кара не поверила собственным ушам.

– Но ведь он немолодой и женатый!

– Когда Эбби училась в школе, ему было двадцать пять, и он был очень даже симпатичный. Все старшеклассницы на него заглядывались.

Кара покачала головой.

– А не могла ли она сбить его случайно? Как ты думаешь?

– Это мы выясним. Скажу честно, когда Тим Соренсен превратился в подозреваемого, у меня словно камень свалился с души. Я не горел желанием быть не просто частью сценария, а получить в нем роль убийцы.

– Но ведь это курам на смех, даже если ты явно от меня что-то утаивал. Что-то подсказывает мне, что ты был знаком с Эбби гораздо ближе, чем готов в этом признаться.

Джейсон сунул руки в карманы джинсов и вздохнул.

– Как-то раз я зависал с ней после одной вечеринки. С моей стороны никаких чувств не было. С ее – не знаю. Я зависал со многими девчонками. Сама понимаешь, подросток, гормоны играют…

– И ты провел с Эбби и Лизой несколько вечеров накануне ее смерти?

– Да, но это было через пару месяцев после того, как мы с Эбби зависали вдвоем. Я думал, мы такие крутые. Нас было трое. Я, Эбби и Лиза. Мы катались по городу в моей тачке. Если они при этом шпионили за домом тренера, я об этом не догадывался.