– Шейн, ты здесь? – Нежный голос Лорен как будто омыл его теплым дождем.

Он избегал ее весь день. Ему вообще не надо было с ней связываться. Из-за нее ему хотелось остаться в городе, а на это он пойти никак не мог.

– Я поднимаюсь к тебе, – сказала она.

Он смотрел, как она, держа в руке пластмассовый контейнер, карабкается по приставной лестнице наверх. На ней были джинсы и кофточка с длинным рукавом, соблазнительно обтягивавшая грудь. Ее длинные каштановые волосы были распущены, матовая кожа лица подсвечена лунным светом. Боже, как же она красива! Красива, совершенна и невинна, и он должен оставить ее такой, как она есть.

– Зачем ты сюда пришла? – грубо спросил он.

Лорен села напротив него. В ее глазах читалась тревога.

– Что случилось? Я звонила тебе весь день. Почему ты не отвечал?

– Не хотел с тобой разговаривать.

Его грубость задела ее, но она тотчас покачала головой.

– Не верю.

– Значит, тебе не хватает мозгов.

– А ты лжец. Что с тобой происходит? Почему ты подрался с Марти? Он же твой лучший друг!

– Просто я люблю драться.

Лорен протянула ему пластмассовый контейнер, который принесла с собой.

– Я испекла для тебя шоколадное печенье с орехами. Шоколад всегда поднимает мне настроение.

Его так и подмывало накричать на нее. Сказать, что она сошла с ума, если думает, что печенье улучшит его настроение. Но было что-то в ее влюбленных глазах, что помешало ему ей нагрубить. Она не виновата. Он не хотел обидеть ее, но, черт побери, неужели она не понимает намеков?

– Шейн! – начала Лорен.

– Если ты остаешься, то давай потрахаемся. – Он выхватил контейнер у нее из рук и швырнул его на пол. Затем схватил ее за шею и притянул к себе. В ее глазах мелькнуло удивление. Он ждал, что она рассердится на него или испугается. Но нет. Увидев в ее глазах лишь доверие, он словно окаменел. Какого черта он делает? Шейн разжал руки.

– Что теперь не так? – растерянно спросила она. – Ты можешь поговорить со мной. Можешь рассказать мне все. Я не буду тебя осуждать.

– Иди домой, Лорен.

– Хватит пугать меня. Я же тебя знаю, Шейн.

– Ты ровным счетом ничего не знаешь, – прошептал он.

– Когда-нибудь ты мне все расскажешь, – уверенно ответила она и прижала пальцы к его губам, когда он попытался возражать. – Давай больше не будем говорить.

Она прильнула поцелуем к его губам и прижалась грудью к его груди. Все мысли моментально вылетели из его головы.

Шейн открыл глаза и посмотрел на ночное небо.

Лорен всегда пыталась увидеть в людях хорошее, особенно в нем, но с той ночи многое изменилось. С ним произошло так много всего, чего уже не изменить. Прошлое ушло. Он уже не в том возрасте, чтобы прятаться от жизни в шалаше на дереве.

Шейн поставил ноги на лестницу и спустился вниз. Он уже решил было улизнуть из дома через задний двор, когда из черного хода вышел его отец.

– Шейн, это ты? – спросил он, вглядываясь в темноту.

– Я, – ответил Шейн и поднялся на веранду. – Я здесь.

– Прячешься? – спросил Джон Мюррей. И пристально посмотрел на Шейна. – Знаю, тебя тут многое раздражает, но ты должен это перетерпеть, сынок. Ты не можешь снова убежать. Иначе ты вновь навлечешь на себя подозрения. Тебя же и так считают виновным.

– Я не виновен. Я не убивал Эбби, но я оставил ее в тот вечер одну и тем самым не уберег. Мне следовало убедиться, что ее встретит кто-то из знакомых. – Шейн знал, что никогда не сможет оправдать себя. – Если бы я немного подождал…

Джон прикоснулся к его руке.

– В жизни всегда полно всяких «если», Шейн. К чему оглядываться назад, нужно двигаться вперед. Это не твоя вина – то, что случилось с Эбби, – произнес Джон и улыбнулся. – Кара попросила тебе об этом напомнить.

– Каре нечего лезть не в свое дело.

– Нет, она права. Я хочу, чтобы ты знал: ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. А теперь возвращайся в дом. И выбрось из головы дурные мысли.

– Спасибо, но лучше не надо. Кое-кто не горит желанием меня видеть.

– Да черт с ними! Ты мой сын, и ты всегда желанный гость в моем доме. Кто там тебя раздражает? Я их в два счета выставлю за дверь.

Шейн усмехнулся отцовскому предложению.

– Спасибо, но я не могу себе представить, как ты выставляешь из дома Мишель и Нэнси.

– Не искушай меня, сын. Эти бабы бесят меня вот уже добрых тридцать лет.

– Джон! – позвала мужа Мойра. Высунув в дверь голову, она вопросительно посмотрела на обоих мужчин. – Что вы здесь делаете? Дом полон гостей.

– Просто разговариваем, – ответил Джон.

Мойра Мюррей вышла на веранду.

– О чем? Что-то не так, Шейн?

Это «что-то не так» продолжается вот уже много лет.

– Все в порядке, – сказал Шейн. – Иди в дом, отец. Ты сегодня именинник.

– Потом поговорим, – пообещал Джон.

– О чем это вы потом поговорите? – подозрительно осведомилась Мойра, когда муж повел ее обратно в дом.

Она с тревогой обернулась на сына. Шейн слишком хорошо знал этот взгляд. Мать уже давно старается помешать его разговору с отцом.

9

Шарлотта проскользнула в церковь через боковую дверь. Она опоздала на воскресную проповедь. Младенец Джоны Марч решил появиться на свет на неделю раньше положенного срока. Роды были трудными и долгими, и она валилась с ног от усталости. Скольким бы детям она ни помогла появиться на свет, как бы она ни привыкла к этому, для нее не было ничего приятнее, чем услышать первый детский крик и радость на лицах родителей. Это действительно самое настоящее чудо.

Сев на церковную скамью, она увидела в первом ряду мать и Энни. Мать Эндрю сидела в том же ряду, но на другом конце. Женщины были давними соперницами. Шарлотте было жаль будущую жену Эндрю – той придется сражаться за право сидеть впереди. Кстати, пора сказать Эндрю, что флирт флиртом, но серьезно встречаться с ним она не намерена. Да, ей приятно принимать его ухаживания, особенно если вспомнить, что когда-то она сама бегала за ним. Но не более того.

Эндрю за эти годы заметно возмужал. Похоже, что он искренне печется о своей пастве и постепенно обретает у людей все большее и большее доверие в качестве духовного наставника. Хотя кое-кто из старых прихожан все еще ворчит по поводу того, что новый пастор слишком молод и неопытен, большинству он симпатичен. Особенно одиноким женщинам, которые с его появлением зачастили в церковь.

Да, ему не откажешь в приятной внешности и некой ауре. Но если Эндрю действительно неотразим, то почему же она противится его обаянию?

Взгляд Шарлотты переместился на мужчину в одном из первых рядов. Джо Сильвейра. Мускулистый, темноволосый и смуглый Джо был полной противоположностью Эндрю. Шеф полиции был суров. Его мужественную грубоватость не способны были скрыть ни хорошие манеры, ни свойственная его профессии сдержанность. Она видела Джо на службе и во внеслужебное время. Последнее время Шарлотта ловила себя на том, что проявляет к нему повышенный интерес, что с ее стороны нехорошо, так как Сильвейра женат.

Его жена Рейчел сидела с ним рядом. Модно одетая, утонченная, скучающая – типичная жительница Лос-Анджелеса. Она казалась Шарлотте этаким экзотическим растением, пересаженным в скудную почву. В отличие от мужа Рейчел плохо вписывалась в быт Бухты Ангелов. А вот Джо, похоже, был счастлив сменить суматошную жизнь в мегаполисе на размеренную и спокойную в живописном приморском городке. У Рейчел было куда больше общего с другим мужчиной, сидевшим с другой стороны от нее. Продюсером Марком Девлином.

Типичный лос-анджелесский пижон. Шарлотта не доверяла ему ни на йоту. Девлин оставил ей пару сообщений на автоответчике: мол, не согласится ли она поговорить с ним о прошлом, но она так и не перезвонила ему. Во-первых, она не знала, кто убил Эбби Джемисон, а во-вторых, не хватало, чтобы какой-то чужак наезжал на Шейна Мюррея или кого-то еще из ее знакомых.

Внезапно прихожане начали подниматься со своих мест. Шарлотта вздрогнула. Проповедь закончилась, она же не расслышала ни единого слова.

Выходя из церкви, она увидела на крыльце Эндрю – как обычно, в окружении женщин. В его взгляде читался безмолвный призыв о помощи, но Шарлотта лишь улыбнулась в ответ. Ей ни к чему, чтобы люди что-то там думали про нее и Эндрю, а если уже думают, то незачем давать им новые поводы.

Однако Эндрю не собирался сдаваться.

– Шарлотта! – окликнул он ее. – Извините меня, дамы. Мне нужно поговорить с доктором Адамс.

Его обожательницы одарили Шарлотту недобрыми взглядами.

– Эй! – крикнул Эндрю, подходя ближе.

– Сам «эй». Из-за тебя твои дамы теперь хотят меня убить.

– Раньше тебе нравилось, когда я обращал на тебя внимание, – улыбнулся Эндрю.

– Раньше мне много чего нравилось. А потом я стала старше.

– Ты все еще злишься на меня из-за реплики о вате в лифчике?

– Нет, но если ты будешь и дальше таращиться на мою грудь, Господь непременно поразит тебя громом.

Его улыбка сделалась шире.

– С тобой всегда приятно поговорить, Шарли. Главное, можно быть самим собой. Не нужно оправдывать ничьих ожиданий.

Судя по усталой нотке в его голосе, дела у Эндрю идут не так гладко, как она себе представляет.

– А по-моему, ты молодец. Какая разница, кто что может подумать. Не бери в голову.

– Я до сих пор не понял, что я сам о себе думаю, – хмуро признался Эндрю. – Кстати, моя мать сегодня устраивает ланч. И пригласила на него по меньшей мере пять женщин, с которыми жаждет меня познакомить. Ей кажется, что коль я получил назначение в наш город, то непременно должен обзавестись семьей.

– Что ж, ты ведь не становишься моложе, – пошутила Шарлотта, а сама подумала: интересно, кто эти пять женщин? Впрочем, какая разница. Ей даже лучше, если у Эндрю появятся новые знакомые.

– Я хочу, чтобы ты пришла и, так сказать, застолбила свой участок, – пошутил он в ответ. В его голосе слышалась надежда.