Начальник полиции ответил ей скептической улыбкой.

– Поверьте, я был бы только рад, если бы мистер Девлин уехал из нашего города, но я сомневаюсь, что такое произойдет. Я дам ему краткое изложение дела, но без протоколов допросов. Я также лично продолжу им заниматься, возьму под свой контроль. Скажу честно… – Сильвейра покопался в лежащих на столе бумагах. – Меня кое-что заинтересовало.

– Что именно?

– В тот день, когда была убита ваша сестра, ваш отец положил деньги на ее банковский счет… восемьсот долларов. Я обратил внимание, что на ваш счет или счет вашего брата подобных вкладов он не делал.

Джо Сильвейра испытующе посмотрел на свою собеседницу, но у Лорен ответа не нашлось.

– Я… я этого не знала.

– Эбби как-то помогала отцу в его работе?

– Нет. Ей нравилось рыбачить вместе с ним, но никто из нас не помогал ему в его магазине рыболовных принадлежностей. Эбби была слишком занята в школе, состояла в волейбольной команде, плюс подруги и все такое прочее. Кроме того, у нее была другая работа.

– Верно… В юридической фирме, – сказал Джо. – Там ей всегда платили чеком. Я спрашивал вашего отца об этом банковском счете, но он сказал, что не помнит.

Не помнит? Или не хочет признаться, что клал деньги на банковский счет Эбби? Но зачем он это сделал?

– Ваш отец сказал, что копил деньги на будущую учебу Эбби в колледже, – продолжил начальник полиции. – Мол, если он сделал такой вклад, то, наверно, именно с этой целью. Насколько я понимаю, ваша сестра мечтала стать океанологом.

– Да, Эбби хотела изучать океан и спасать редкие виды его обитателей. Она была умница. Думаю, что она добилась бы своего. – Лорен помолчала, затем продолжила: – Но чем может быть интересен полиции банковский счет?

– Это стандартная процедура.

– Для выяснения чего?

– Подозрительных операций, вкладов или снятия денег.

– Но в то время этот вклад никого не заинтересовал, верно? – спросила Лорен.

– Что необычного в том, что отец положил деньги на банковский счет дочери?

– Тогда почему он заинтересовал вас?

– Время вклада и тот факт, что он был внесен только раз и наличными. Единовременный депозитный вклад. Я просмотрел данные предыдущего года и не нашел ни одного, аналогичного этому. Что показалось мне странным.

– Наверное, Эбби выполнила какое-то поручение отца и он ее отблагодарил или, как он сказал, просто хотел скопить денег на ее учебу в колледже.

То, что отец тайком положил в банк деньги для Эбби, явилось для Лорен неприятным сюрпризом. Ведь ей тогда до окончания школы времени оставалось меньше, чем сестре. Пусть у нее не было таких больших планов на будущее, как у сестры, но у нее были свои мечты – например, поучиться в школе кулинарии. Она, конечно, не собиралась спасать популяции морских черепах, но разве это как-то умаляло ее планы на будущее?

Она поймала на себе задумчивый взгляд Джо Сильвейры. Не хватало ей, чтобы начальник полиции решил, что она завидовала сестре. Это гладко вписалось бы в гипотезу Марка Девлина.

– Но какая разница… даже если отец и в самом деле давал моей сестре деньги? – спросила она.

– Может, и никакой. Как я вам уже сказал, я изучаю факты.

Она на мгновение задумалась, переваривая услышанное. Вряд ли Джо Сильвейра стал бы упоминать о деньгах просто так, вне связи с другими фактами.

– Я знаю, что в данный момент ваши родители в разводе, но мне хотелось бы знать, какие отношения были у них до убийства Эбби? – спросил Джо, первым нарушив молчание.

– Думаю, неплохие. Я никогда не слышала, например, чтобы они ругались. Похоже, родители ладили. Знаю, мать была недовольна, что отец много времени проводит в море или в магазине. Он часто опаздывал на ужин. Ей казалось, что он думает о семье во вторую очередь, а на первом месте у него рыбалка и океан. Но каких-то крупных проблем я не помню. После смерти моей сестры родители разошлись. Оба были в ярости и винили в смерти Эбби друг друга. Отец наотрез отказался уезжать из города. Мама не могла оставаться там, где лишилась дочери. Поэтому она забрала меня и моего младшего брата и уехала. Смерть Эбби разрушила нашу семью.

– Полагаю, вам пришлось тяжело.

– Вы даже не представляете, в какой степени.

– Эбби была близка с отцом? Могла она знать о его жизни и его делах больше, чем любой другой в вашей семье?

Лорен вспомнился вчерашний разговор, когда отец принял ее за Эбби и намекнул на какие-то их маленькие секреты.

– Какие дела вы имеете в виду? – уточнила она.

– Что-то, о чем нельзя было знать вашей матери.

Внезапно Лорен поняла, куда клонит ее собеседник.

– Вы намекаете на инцест?

– Я ни на что не намекаю. Просто пытаюсь разобраться в отношениях членов вашей семьи.

– Но какая связь между нашими отношениями и убийством Эбби?

– Возможно, никакой.

«Возможно». Это слово вселило в нее тревогу.

– Вы как будто подозреваете моего отца в чем-то нехорошем.

– Я имею право подозревать всех. Это единственный способ грамотно провести расследование.

– То есть и меня тоже?

– А вам есть что скрывать от меня? – вопросом на вопрос ответил Джо Сильвейра.

– Нет.

– Тогда никаких проблем.

Лорен встала.

– Спасибо, что уделили мне время. Вы дали мне богатую пищу для размышлений.

– Всегда рад помочь. Кстати, как долго вы еще пробудете в Бухте Ангелов?

Как долго? Хороший вопрос. Знать бы еще на него ответ!

– Пока не знаю. Думала, что просто приеду, посмотрю, как далеко зашла болезнь отца, и приму решение. Но все оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала.

* * *

Шарлотта никогда не предполагала, что настанет день и ей придется уехать из родного дома. Она окинула взглядом спальню, и ей стало грустно. С кроватей, на которых в детстве спали они с Дорин, было убрано постельное белье. Комод, шкафы, книжные полки были пусты. Даже ковер был свернут и убран, открыв взгляду голые половицы, о существовании которых она успела забыть. Оставалось сделать лишь одно.

Она подошла к шкафу. На ребре дверцы остались чернильные черточки, которыми каждый год – с пяти до четырнадцати лет – отмечали ее рост. В четырнадцать в ней пробудился мятежный дух. Ей надоело быть образцовой девочкой, и она решила сбросить с себя бремя ответственности, которое с детства тащила на себе как дочь пастора.

Родители, особенно мать, вечно задавали ей высокую планку, которая всякий раз оказывалась ей не по силам. И пусть она стала врачом, пусть ее уважают пациентки, в глазах матери она по-прежнему остается заблудшей дочерью. Сомнительно, что такое отношение когда-либо изменится.

Окунув кисть в банку с краской, она провела ею по чернильным черточкам. Потребовалось несколько мазков, чтобы полностью их закрасить, и каждое движение кисти вызывало у нее все большую и большую грусть. Смешно переживать из-за дома, из которого в детстве она мечтала поскорее вырваться. Но она переживала, и это удивило ее.

Ее родители прожили в этом доме тридцать четыре года. Здесь родилась она сама. В этих стенах праздновались все значимые события ее детства. Но жизнь меняется. Отец умер год назад, и скоро этот дом обзаведется новым владельцем. Причем владельцем этим станет ее бывший бойфренд. Ну не смешно ли?! Впрочем, теперь Эндрю был их новым пастором, а этот дом принадлежал церкви.

Эндрю Шиллинг любезно разрешил ей пожить в нем три месяца, прежде чем она подыщет себе крышу над головой. После тщательных поисков мать решила купить дом на Рейвенсвуд-лейн, в нескольких кварталах отсюда. Шарлотта согласилась переехать туда вместе с ней, а дальше будет видно. Они, конечно, вряд ли будут ладить, но поскольку она убедила мать взять в дом Энни, беременную девушку-подростка, у нее просто нет морального права их бросить. Оставалось лишь надеяться, что они не придушат друг дружку.

– Привет, Шарлотта, – поздоровалась Энни, войдя в комнату. – Твоя мать сказала, что будет ждать тебя в новом доме.

Энни всего восемнадцать, и она уже на восьмом месяце беременности. Три месяца назад она убежала из дома от отца, инвалида войны с психическими проблемами. Карл Дюпон постоянно избивал свою дочь, и та, совершенно отчаявшись, попыталась свести счеты с жизнью, прыгнув с обрыва в море.

К счастью, ее спасли, и она тут же пожалела о внезапной вспышке безумия. Шарлотта увидела Энни в палате экстренной медицинской помощи и, узнав о ее положении, убедила мать, чтобы та приютила девушку до рождения ребенка, а там, как говорится, будет видно.

– Я могу чем-то помочь? – спросила Энни. – Если нет, то пойду в новый дом помогать твоей матери разбирать вещи.

– Спасибо, не надо. Лучше помоги ей.

Больше всего Шарлотту удивляло в Энни то, как быстро та нашла общий язык и поладила с ее матерью. Моника Адамс, словно наседка, взяла Энни под свое крыло и не допускала ни малейшей критики в адрес своей подопечной. Да, Энни забеременела по глупости, но это никого не касается. Получается, что дочери других людей имеют право на ошибку, а вот родные…

– Спасибо тебе, что ты разрешила мне поселиться в вашем новом доме, – сказала Энни.

– Не стоит благодарности. Мы рады, что ты остаешься с нами.

– Твой брат сегодня снова прислал письмо по электронной почте. Такое нежное, что твоя мама даже расплакалась. Она сказала, что он мечтает о барбекю с жареными цыплятами и картофельным салатом и что никогда не думал, что будет так по ней скучать.

Как это в духе Джейми – уметь вовремя польстить матери! Ей самой не помешает время от времени брать с него пример.

– Он милый, – тихо проговорила Энни. – Я не думала, что он такой.

Поначалу Энни боялась спать в комнате Джейми, когда узнала, что он служит в армии. Ее отец по-прежнему жил в горах и все также бродил по лесам с ружьем, считая, что война продолжается. Но после того, как Моника стала читать ей вслух письма Джейми, Энни пришла к выводу, что не все военные – безумцы.