Дрю подмигнул ей, Мэтт стоял на его плоском твердом животе.

— Он уже настоящий парень, правда?

— Да.

Ее голос охрип от эмоций.

Кожа Мэтта была теплого смуглого цвета, но несколькими оттенками светлее бронзового загара отца. Маленькие круглые ягодицы с ямочками. Детские жировые складочки свисали с боков. Коротенькие толстые ножки месили тело отца. С невозмутимым тщеславием Мэтт позволял разглядывать себя обожающим его взрослым. Взяв в ручку маленький пенис, объявил:

— Пи-пи.

Дрю зашелся от смеха.

— Да, терминологию ты полностью освоил, только пока не научился применять свои познания на практике.

Он взглянул на Арден, улыбаясь с отцовской гордостью, но, увидев ее омраченные слезами глаза, перестал веселиться.

— Арден?

Она улыбнулась бесцветной улыбкой.

— Я так люблю вас обоих. Так сильно. Вы — мой мир, моя жизнь, мое все.

Глаза Дрю затуманились.

— Господи, все последние дни я ждал, когда ты снова произнесешь эти слова. И уже начал беспокоиться, не решила ли ты, что заключила невыгодную сделку.

Жена потянулась и коснулась его груди, ероша пальцами упругие золотистые волоски.

— Нет. Я получила гораздо больше, чем ожидала.

— Не только двое могут участвовать в этой оргии плоти, — хрипло предложил Дрю.

Несправедливо по отношению к нему — заниматься любовью с ложью, тяжело давящей на сердце, но ведь это может стать последним разом, когда она насладится прикосновениями, поцелуями и невероятными ласками. Нарочито скромно Арден опустила ресницы и очертила ногтями его плоские коричневые соски.

— Всегда считала, что в оргии больше чем двое — перебор.

— И ты абсолютно права — одному из нас придется уйти.

Дрю в прыжке принял вертикальное положение, словно сложился в талии, и ткнулся носом в щеку сына.

— Угадай, кто это будет, приятель.

Он отнес мальчика к двери, поставил на ноги, чмокнул в макушку и сказал:

— Иди и найди миссис Лаани. Подозреваю, что ты попросту сбежал от водных процедур.

Мэтт помчался по коридору с криком: «А-ани, А-ани».

Дрю запер за сыном дверь и поспешил назад к кровати. Он не стал тратить время попусту, упал на Арден и жадно набросился на ее рот, его руки избавляли жену от одежды и дерзко исследовали.

Ее пальцы запутались в его густой шевелюре, прижимая к себе его голову, пока она извивалась, приноравливаясь к атаке. Арден выгибалась и крутилась под ним, трогая его в тех местах, в которых, она знала, ему особенно приятны ее касания, поглаживала, царапала. Ее соски бусинами упирались в его грудь, тая в собственной нежности, бедра, как в колыбели, баюкали мощное тело, она напряженно льнула к мужу. Дрю был предельно возбужден и дрожал от страсти.

— Господи, как же я истосковался по тебе, — неистово выдохнул он, словно она куда-то уезжала и только что вернулась домой. — Мечтал, чтобы ты снова стала прежней, освободившейся от того, что так расстраивало тебя. Никогда больше не бросай меня таким способом, Арден. Это чертовски пугает. Не переживу, если потеряю тебя. Просто не переживу.

Дрю ласкал ее шею, легко прикусывая чувствительную кожу, Арден стонала, упиваясь нежным нападением, и, когда его губы сомкнулись вокруг заалевшего соска, поведала ему задыхающимися бессвязными фразами, что пребывает в раю.

Ее руки скользили вниз по накаченным мускулам, по худощавой талии к темной золотистой поросли между бедрами. Она нерешительно потискала и исследовала его плоть, затем обхватила дерзкими пальцами, водя по своему лону, увлажняя, безмолвно сообщая о своей готовности.

— Сладкая моя, сладкая Арден.

Его вздохи звучали музыкой, любовными гимнами, посвященными исключительно ей одной.

Одним плавным рывком она изогнулась и ввела его в себя. Сердца и тела вибрировали в унисон. Дрю двигался то скользяще и неторопливо, то резко и неистово, она подчинялась установленному им темпу, чутко откликаясь на его толчки.

Отчаяние было побеждено. Дрю изгнал всех дьяволов и даровал свое благословение, свою любовь. Она праздновала торжество жизни над смертью, свою лебединую песню, исполнение последнего желания обреченного на вечные страдания. Арден воспевала имя возлюбленного и всхлипнула, когда почувствовала, как животворящий поток наполнил ее.

Она цеплялась за мужа после того, как все было закончено, обвивая ногами его спину. Складывала каждое ощущение в дальний уголок души, чтобы потом, когда потеряет его, смаковать их — жадные прикосновения к влажной коже, опьяняющий запах, твердое изобилие его плоти внутри, напряженную жесткость, пойманную в бархатистую жаркую ловушку.

Его стон выражал чистое животное наслаждение.

— Угадай, что?

— Что?

Дрю снова задвигался.

— Мы еще не закончили.

— Но… Дрю… aх… нам уже пора?..

— Мы… о, любовь моя, да… мы все успеем.

* * *

— У меня есть кое-какие дела, — беспокойно сообщила Арден, после того как приняла душ, оделась и спустилась вниз.

Дрю с Мэттом ели на завтрак пирог с австралийским орехом, приготовленный миссис Лаани.

— Прямо сейчас? — спросил Дрю, стряхивая крошки со рта сына. — Разве не хочешь чего-нибудь съесть?

— Нет, нет, — поспешно отказалась она. — Надо кое-что прикупить перед поездкой.

— Ладно, но не слишком увлекайся шопингом. Не забудь о времени вылета. Вещи уже упаковала?

— Да, кроме тех, которые уложу в последнюю минуту.

Она почти вышла из комнаты, когда Дрю окликнул ее:

— Чуть не забыл. Тебе пришла почта.

Дрю встал и покинул столовую.

Арден села возле Мэтта и откусила предложенную им сдобу, почти не сомневаясь, что не сможет проглотить ни кусочка. Любовные ласки Дрю были самыми сладкими, самыми пылкими, самыми обжигающими, какие она когда-либо получала. Таким безмолвным способом она попрощалась с ним. И теперь смотрела в лицо Мэтта, обожая каждую черточку. Пальцы запоминали все завитки на пушистой головенке. Она любовно касалась сына, задаваясь вопросом, как еще раз переживет его потерю.

— Вот, — сказал Дрю, снова усевшись на стул и вручив ей конверт от журнала, который издал ее первый небольшой рассказ.

Внутри лежал чек на две тысячи долларов.

— Ах! — воскликнула Арден, слезы хлынули в глаза. — Я и забыла об этом.

Она порывисто прижала бумагу к груди. Дрю засмеялся.

— Ты с таким облегчением увидела его. Боишься, что не смогу содержать тебя?

— Нет, нет, — запнулась она.

Сердце взволнованно колотилось в груди, но Арден не могла позволить себе выдать слишком многое.

— Конечно, я знаю, что ты сможешь содержать меня. Но вчера вечером ты сказал… твой бизнес…

Его улыбка была широкой и сияющей, именно такую она обожала.

— Любимая, если я и сказал, что на какое-то время нам придется ограничить расходы, это не значит, что тебе придется нищенствовать. Я создал у тебя такое впечатление? — Дрю погладил ее руку. — Трать эти деньги, как считаешь нужным. Они исключительно твои. С семейными финансами я справлюсь сам.

Почувствовав неожиданное вдохновение, Арден присела и попросила миссис Лаани принести чашку кофе.

— Думаю, что подожду и поброжу по магазинам в Лос-Анджелесе, а может, и в Сан-Франциско. Желаю позавтракать с собственным мужем и сыном.

Мэтт хлопнул в ладошки, когда папа склонился над столом, привлек маму в пылкие объятия и запечатал ее рот горячим поцелуем.

* * *

Арден покинула дом, чтобы успеть поменять чек на наличные и снять деньги со счета, потом запечатала пять тысяч долларов в манильский конверт, остановилась возле телефона, набрала номер «Зала Орхидей» и настойчиво попросила позвать к трубке Рона Лоури, намеренно отбросив вежливость.

— Где тебя черти носят? Опаздываешь уже на полчаса.

— Я не приду.

Арден позволила ему переварить сообщение, потом продолжила:

— Деньги найдешь в нашем почтовом ящике, когда мы уедем. Дом стоит прямо у дороги и четко помечен надписью.

— Пытаешься слинять? Я же сказал…

— Если хочешь получить свои деньги, ты знаешь, где их найти. Мы уедем в аэропорт приблизительно в полтретьего. Пока, Рон.

— Минутку! — заорал он. — Когда я получу следующую часть?

— Когда мы вернемся.

Арден повесила трубку, прежде чем он сказал что-то еще. Без сомнения, Рон примчится забрать деньги из почтового ящика. Он еще больше боится своих кредиторов, чем она его.

Она спешила домой очень довольная, что сумела заплатить ему собственными деньгами, и избежала унижения выпрашивать их у Дрю под фальшивым предлогом. Хотя бы на одну ложь меньше. Она не представляла, как раздобудет следующие пять тысяч, но пока что купила себе еще целый месяц счастья.

* * *

Дрю наблюдал с кровати, как жена возится с застежкой нитки жемчуга. Изящные, с аккуратным маникюром пальцы, обычно такие ловкие, дрожали. Тело, которое он так любил, гибкие формы, которые покорно таяли под его ласкающими прикосновениями, были так же туго натянуты, как струны фортепьяно. Казалось, что стоит ее коснуться, и она распадется на части.

Миссис Лаани еще раньше ушла с Мэттом. Дрю поручил ей развлекать сына по крайней мере несколько часов.

Дрю встал с постели, где бездельничал с утренней газетой, и подошел к Арден.

Он высвободил изящную золотую цепочку из сжатых пальцев и легко застегнул, потом взглянул на нее в зеркале и увидел ту же ненавистную настороженность, тот же омрачающий зеленые глаза страх, возвращения которых так боялся. Несколько недель назад он уже поражался подобному состоянию жены, но сейчас удивился гораздо больше, чем тогда. Ведь последние несколько недель они были счастливы как никогда прежде.