В один из вечеров, когда Тэтчер обучал ее навигации по звездам, на палубу вышел Шон и остановился в нескольких шагах от них. В свете фонаря его смуглая кожа блестела, как полированное дерево. Он приветствовал Кортни коротким кивком головы.

– Докучаете моим подчиненным, мисс Галлахер?

– Да нет, что вы, капитан, – заверил его Тэтчер. – Мисс Галлахер – прилежная ученица.

– Несомненно, – ответил Шон с ироничной усмешкой. – Вы можете идти отдыхать, мистер Тэтчер. Я освобождаю вас от вахты до четырех часов.

Тэтчер, недоуменно подняв бровь, посмотрел на Кортни. Было ясно, что он удивлен таким решением капитана.

– Да, да, сэр, – ответил Тэтчер. – Могу я проводить вас в вашу каюту, мисс Галлахер?

Кортни, кивнув, подала ему руку, но Шон удержал ее за запястье.

– Я хочу с тобой поговорить, – сказал он хрипло и требовательно.

Шон горой возвышался над ней, знакомый сандаловый запах волновал ее.

– Хорошо, – согласилась она.

Тэтчер ушел.

– Да? – Она молила бога, чтобы Шон не заметил ее смущения.

– Ты проводишь слишком много времени с моим первым помощником. Тебе следует побольше находиться в твоей каюте.

– Поэтому вы поставили его на позднюю вахту?

– Я капитан, и я принимаю здесь решения.

– Но почему именно его?

– Ты отвлекаешь его внимание. Он больше занимается тобой, чем своей работой. Когда мужчина долго находится в море, его аппетиты растут.

– Понимаю, – сказала она напряженным голосом. – Значит, вы полагаете, что мистер Тэтчер не может держать себя в руках?

– Я забочусь о твоей безопасности.

– Я как в тюрьме. В конце концов, мистер Тэтчер – единственный человек, с которым мне разрешено разговаривать.

Он несколько смягчился.

– Прости меня. Я не понял, что ты просто нуждаешься во внимании. – Голос сто звучал низко, он обволакивал как бархат. – Если ты не возражаешь, я мог бы навещать тебя каждый вечер. То мое предложение остается в силе.

Кортни, как ни старалась, не могла забыть, какая страсть сверкнула в его глазах, когда он предложил ей стать его любовницей.

Когда же он ласково прикоснулся к пульсирующей на ее запястье жилке, ее охватила паника, и она попыталась вырвать свою руку. Но на этот раз он не выпустил ее.

– В чем дело? – Его голос завораживал ее.

Она собрала все свои силы для достойного ответа.

– Не дурачьте меня, сэр, ваши слова, может быть, и вполне вежливы, но вы ведь раздеваете меня глазами. Взглядом вы как будто срываете с меня юбки.

– Шейла, ты красивая женщина, особенно теперь, когда зажили твои синяки и шишки. А я мужчина, и не стану скрывать, что меня тянет к тебе.

– Все, что у вас на уме, – это затащить меня в постель.

Он сердито посмотрел на нее и сжал ее запястье сильнее.

– Возможно, ты предпочла бы в постели мистера Тэтчера, а не меня.

– Пустите меня, ревнивый дьявол! – Она пыталась вырваться, но тщетно.

– Ты строптива, но если я свяжу тебя… – Остальное он предоставил дорисовать ее воображению. Их глаза встретились: земля и солнце.

Его напряженный взгляд, прикованный к ее лицу, горел неприкрытым желанием. Кортни не могла больше выносить этот взгляд и молила бога, чтобы Шон отвернулся.

– Отпусти меня, пожалуйста, – просила она срывающимся шепотом.

– Я отпущу тебя, если ты никуда не убежишь, – прорычал он.

В его голосе, в его глазах была сила, которой она не могла противиться. Она слабо кивнула, и он выпустил ее руку из своей, слегка отступив назад.

– Я готов понять твой страх перед мужчинами после того, что с тобой произошло там, на берегу. Я бы даже мог поверить, что ты ненавидишь всех мужчин на свете, и даже того единственного, который спас тебя тогда. Вот почему, когда я увидел, как ты соблазняешь моего первого помощника…

– Соблазняю? Как вы смеете? Я никого не соблазняю.

На его губах промелькнула странная улыбка.

– Ты что, на самом деле веришь, что у моего помощника на уме что-нибудь другое, кроме как затащить тебя в постель? Я видел, как он смотрел на тебя, словно на благоухающий цветок.

– Если вы имеете в виду мой запах, так это благодаря вам, вы передали его мне вместе с платьями.

– Для себя, но не для него.

– Но мы никогда не бываем вместе. Как же вы можете наслаждаться им?

– Это как раз то, что я имею в виду. Если ты страдаешь от недостатка внимания, – жестко сказал он, – я готов уделить его тебе.

– Вы распутник и соблазнитель. Чего мне ждать от вас?

– Обольщать – это больше по женской части. Вспыхнув от возмущения, она влепила ему пощечину.

Он презрительно усмехнулся.

– Тебе, по-видимому, нужен более пылкий любовник, который берет, не спрашивая. – Он пинком открыл дверь смежной комнатушки и втолкнул ее туда, так что спиной она упала на сложенные у стенки паруса.

– Почему, – спросил он, – все, что я ни скажу, тебе не нравится и ты бьешь меня по щекам?

– Я… Я…

– Ты что, не понимаешь, что нравишься мне?

– Нет, не понимаю.

Его горький смех заставил ее сделать шаг навстречу.

– Ну, хорошо. Я немножечко нравлюсь вам.

– Теперь мы ближе к истине. – Его горячее дыхание обжигало ей шею.

– Я хочу тебя. – Доказательство этого утверждения уперлось в ее талию, а чтобы она не протестовала, он запечатлел на ее губах поцелуй.

Кортни удивилась своей реакции на его неожиданную атаку: губы ее разжались, и вместо того, чтобы сопротивляться, почувствовав его язык во рту, она отдалась его поцелую. А он осыпал поцелуями ее лицо, уши, шею, грудь…

Слабый внутренний голос пытался предостеречь ее, но она не хотела слышать его. Шон был прав. Более недели он заполнял ее мысли, вытеснив все, что было до него.

Наклонившись, он подхватил ее на руки и понес в каюту. Она положила свою голову ему на плечо, стараясь не думать. Думать было опасно. Это всегда вело ее к воспоминаниям, а воспоминание – к…

Сара.

Он открыл плечом дверь и поставил ее посреди каюты. Она чувствовала слабость и неловкость. «Что ты делаешь, дура? Ты хочешь кончить, как Сара?» – шептал ей внутренний голос.

Шон запер дверь и повернулся к ней, но она протестующе протянула вперед руки.

– Пожалуйста, не подходите ближе.

– А в чем дело?

– Вы… Вы оставили мостик без вахтенного.

– Да, верно.

Он высунулся из каюты, отрывистым голосом отдал команды боцману и, снова заперев дверь, сел на край кровати и расстегнул рубашку.

– Иди ко мне, моя дорогая. Со мной тебе будет лучше, чем с моим помощником.

Его вульгарность неприятно поразила ее. Она отрицательно покачала головой.

– Минуту назад я готова была к этому, но вы дали мне время подумать. Я действительно хочу вас, Но я боюсь принадлежать вам.

– О чем ты говоришь?

– Я не хочу ложиться с вами в постель только потому, что вам вздумалось приревновать меня к мистеру Тэтчеру.

– Ревновать? Вы оба на моем корабле. Тэтчер может защищать тебя ценой собственной жизни, а может и бросить на произвол судьбы, если я прикажу ему. – В его глазах отражались какие-то неясные чувства.

– Но я никогда не прикажу ему этого, потому что погубить такую красоту – святотатство.

Он попытался снова поцеловать ее, но она отвернулась. Он уговаривал ее, шепча ласковые слова, пока она наконец не сдалась.

– Видишь. Твой разум говорит одно, а тело – другое.

Он отнес ее на кровать и быстро раздел.

Под его страстными поцелуями Кортни забыла обо всем. Она больше не хотела быть благоразумной. Она хотела раствориться в нем. Она хотела почувствовать что-то, что именно – она не знала, но была уверена, что это связано с тем ощущением внутреннего трепета, который она всегда испытывала в его присутствии.

Его руки ласкали без устали каждый дюйм ее тела, обжигая своими прикосновениями. Когда же он прикоснулся к ее женскому месту, она чуть не вскрикнула от восторга.

– Я так счастлива; что ты у меня первый, – прошептала она.

Шон отшатнулся, глядя на нее с недоумением.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что ты мой первый возлюбленный.

– Проклятье! – Шон выпустил ее из своих объятий. – Девственница! Ты говоришь, что ты девственница?

Кортни не ожидала такой реакции.

– А почему ты считал, что я не могу быть девственницей?

– Ну… ну… твой возраст хотя бы.

– Ну, в таком случае можешь считать меня старой девой. Что в этом особенного?

– Шейла, любовь моя! Когда ты в последний раз видела себя в зеркале? Разве старые девы такие? Это высушенные ведьмы, а не такие цветочки, как ты.

– Вот что случается, капитан, когда о людях судят предвзято.

– Ты – воровка. Прости меня, но я не могу себе представить, как ты могла при этом остаться девственницей, если, конечно, ты говоришь мне правду.

– Если? Если я говорю тебе правду? – В ярости она изо всех сил толкнула его и сбросила с кровати.

Шон оделся и повернулся к ней.

– Ладно. Сиди в этой проклятой каюте, пока я не проверю, какая ты девственница.

5

Нассау

– На Багамах всегда так жарко, мистер Тэтчер? – спросила Кортни, перегибаясь через перила «Ариеля».

– Это вам поможет, мисс Галлахер. – С этими словами Тэтчер протянул ей бамбуковый веер, которым она немедленно стала обмахиваться.

– Мне придется в конце концов покинуть корабль, хотя это все равно что сменить одну тюрьму на другую.

Тэтчер удивленно склонил голову.

– Я и не знал, что вы чувствуете себя в заточении.

– Я женщина, а не русалка. Я предпочитаю землю под ногами и цивилизацию вокруг себя. Я не питаю интереса к тропическим островам с их ужасными насекомыми и болезнями. Хотя плавать на «Ариеле» было приятно. Прекрасный корабль, такой ухоженный. Его построил капитан Кадделл?