Наталья Калинина - Седьмой мост

Узнай ты об этом, ты бы меня не простил. Я и сама себя простить не могу до конца, хоть, признаюсь, и ликую оттого, что это мне удалось. Я вернула себе счастье, путь и ценой твоего несчастья. Но, как я уже написала, горя тебе было не избежать: ни одна, так другая.

Я не прошу прощения – это нельзя простить. Не знаю, станет ли тебе легче от мыслей, что мой поступок не останется безнаказанным – не в этом мире, так в другом. Наверное, нет.

Но раз ты не можешь быть со мной, то пусть останется моя девочка. Твоя потеря – это компенсация мне за то, что ты не с нами, за твой выбор не в нашу пользу…»

Алевтина несколько раз перечитала написанные маминой рукой строчки и так ничего и не поняла: в чем каялась мама, в чем себя обвиняла, за что просила прощения?

Загадки… Это объяснить может тоже лишь она.

Аля догрызла яблоко, вытерла руки носовым платком и открыла последний конверт – второй неподписанный, надеясь найти в нем какое-то объяснение маминому письму.

Но в конверте оказалась фотография. И когда Аля взяла ее в руки, она испуганно вскрикнула и от неожиданности выронила снимок на пол.

Рыбалка ее не прельщала, хоть ловить рыбу ей уже доводилось не раз. И тем не менее Диана увязалась за мужчинами к реке, вместо того чтобы остаться дома и выспаться либо отправиться к Алевтине и провести время за девичьими разговорами. Причина того, что она предпочла поскучать в обществе увлеченных своим делом мужчин, чем интересно провести время с подругой, была проста: Диане еще в Москве осточертело домашнее затворничество, ей хотелось воздуха и утренней прохлады.

Так, впрочем, она оправдывала перед собой желание проследовать в это утро за мужской компанией на не интересную ей рыбалку. Истинную причину такого «каприза» она не осмелилась бы озвучить даже себе.

Илья?..

Хозяйка Анна одобрила ее решение провести день на воздухе и посоветовала взять купальник. Окунаться в сомнительной чистоты речку Диана не собиралась, но, однако же, купальник надела, чтобы немного позагорать, пока мужчины заняты ловлей рыбы.

Для рыбалки выбрали тихую заводь в изгибе реки, подальше от моста.

Мужчины установили удочки и с увлечением переговаривались о чем-то своем. А Диана, растянувшись на животе на большом махровом полотенце, выданном ей щедрой Анной, смотрела на рыбаков, подперев кулаками подбородок и болтая в воздухе босыми ногами. Не столько наблюдала за самой рыбалкой, сколько думая о своем, девичьем.

Ночь она провела, как и предполагала, почти без сна. И не только жара и непривычная кровать были причиной ее бессонницы, но и беспокойство за то, что, если она уснет, ей может присниться ее «секретный» сон. Желанный в другие ночи, но сейчас оказавшийся совершенно не к месту. Диана боялась теперь этого сна. Боялась, что незнакомец, инкогнито которого она еще два дня назад мечтала раскрыть, покажет ей свое лицо. И это окажется Илья. Она боялась этого сна как лишнего подтверждения. Ведь в реальности, не далее как вчера, она получила второй явный намек на то, что во сне, оказывается, грезила не о таинственном незнакомце, которого ей еще предстояло встретить и узнать, а о друге – опасно привлекательном внешне, опасно возведенном почти на пьедестал из-за рыцарского отношения к ней, крепко влюбленном в другую девушку, практически семейном.

Странная игра судьбы, необычный пасьянс из намеков и знаков: у Ильи оказалась не только футболка, как у героя ее снов («футболка – это ничто, в таких полгорода ходит!» – в какой раз напомнила себе Диана), но и родимое пятно овальной формы на правом плече. Совсем как у «незнакомца». Сомнений быть не могло, ведь сколько раз в своих снах она целовала это пятно!

Что за шалости подсознания!

«Я, возможно, увидела эту родинку раньше – в реальности. Невольно запомнила, вот она мне и снится», – пыталась уверить себя Диана, отлично зная, что не могла раньше заметить это родимое пятнышко на плече Ильи. В слишком интимной ямке под ключицей прячется оно – под рукавом футболки не видно. Не было, не было ситуации до вчерашнего вечера, когда бы она могла увидеть Илью с обнаженным торсом!

«Это совпадение», – подумала она. А вслух произнесла совсем другое:

– Это катастрофа…

Ей думалось о том, что про себя она довольно часто посмеивалась над Алевтиной, избравшей объектом своей первой влюбленности Илью. Как ожидаемо и даже немного пошло – влюбиться в признанного красавчика! Куда интересней увлекаться такими «нестандартными», но от этого не менее приятными людьми, как Евгений.

– Глупости, какие глупости, – прошептала Диана и уткнулась в раскрытую книгу, которую пыталась читать. Но чтение не шло. Прописные истины проигрывали в остроте собственным мыслям. Девушка захлопнула книгу и, еще раз бросив взгляд в сторону рыбаков, усмехнулась. Не одна она была наблюдающей стороной в этой компании. С той стороны «баррикады» за ней тоже следили: Женькины двоюродные братья явно заинтересовались ею. Особенно старший Игорь. Когда Диану представили ему, девушка заметила в глазах парня восхищение. Она ему явно понравилась – сразу и, похоже, сильно, иначе бы не оглядывался он сейчас на нее так часто, следя больше не за удочками, сколько за тем, чем она занята. Дабы не смущать Игоря, Диана делала вид, что не замечает его красноречивых взглядов. Хотя мужское внимание ей было лестно, весьма-весьма… Пусть ни Игорь, ни Руслан и не в ее вкусе.

Ее взгляд невольно опять вернулся к Илье. Что и говорить, внешне он выгодно выделялся на фоне других мужчин. Его фигура была совершенной, кожа – гладкой, хоть ей и не хватало летнего загара. А при воспоминании о том, что на правом плече у Ильи есть то самое маленькое родимое пятно, Диана приходила в волнение.

Как же это все странно, опасно, сладко и горько!

Она перевернулась с живота на спину и зажмурилась. Так лучше, не видеть его – не скользить взглядом по его обнаженной спине (Илья, как и другие мужчины, снял футболку, остался в одних джинсах), не вспоминать и не узнавать родинки-мускулы-ямки. Это глупость, глупость, глупость – переносить приснившиеся ощущения и чувства из сна в реальность. Это все равно что влюбиться в фотографию известного актера и мечтать о том, что кумир однажды сойдет с постера.

«Катастрофа!» – вновь подумала она, вспоминая последний сон и свою просьбу не ехать. Предчувствие надвигающейся беды не улеглось, наоборот, со временем лишь набрало силу. Катастрофа грозила случиться с ее чувствами, мыслями, ее свободой от привязанностей.

Как же так…

На какой-то момент ночью ей все же удалось уснуть. И приснился ей вопреки опасениям не сон с Ильей. Диана видела мутные воды какой-то реки и девушку – красивую длинноволосую девушку, блондинку, тонувшую в этой воде. Незнакомка раскрывала рот, как рыба, протягивала руки, моля о помощи, но ее затягивало в водоворот. А Диана в это время будто стояла на берегу и с него наблюдала за гибелью девушки, но не могла сдвинуться с места, чтобы помочь. Ее ноги будто приросли к земле, а губы склеились – с них не могло сорваться ни звука.

Неприятный сон, он оставил нехороший осадок и предчувствие беды.

– Диана, не хочешь к нам присоединиться? У нас есть удочка для тебя! – позвали ее. Девушка перевернулась на живот и глянула в сторону рыбаков. Звал ее Валерий, но оба его сына застыли в ожидании. И складывалось ощущение, что предложение Валерия было вызвано желанием сыновей видеть Диану в своем кругу.

Илья же, не обращая на нее никакого внимания, вновь закинул свою удочку. И вдруг суетливо полез в карман – вытаскивать запиликавший мобильник.

«Варвара», – подумала Диана. Кто еще может ему звонить? Нет, не так… На чей еще звонок он будет отвечать с такой поспешностью, суетливостью, радостью? Только на Варварин.

Но она ошиблась. Звонила не Варвара, потому что у Ильи, едва он увидел высветившийся номер, с лица сразу сошла радость. Оно приняло немного досадливое выражение, будто звонивший помешал ему. Ответил Илья на звонок немного холодно, почти официально.

Он выслушал то, что ему сказали, и громко, так, что услышала и Диана, сказал:

– Ничего не понимаю… Ничего…

И было что-то в его интонациях такое отчаянное, что оглянулись на него сразу все – Евгений, Валерий и братья. А Илья, забыв о своей удочке, стоял, некрасиво ссутулив плечи, будто весь как-то опав, и слушал то, что ему говорили.

– Да, да, конечно… Сейчас приду. Я недалеко от вас – по странному стечению обстоятельств. Да, понял, понял… Хорошо.

Сунув телефон в карман, он еще какое-то время постоял так, глядя на реку, не реагируя на вопросы товарищей, думая о чем-то своем. Потом, спохватившись, бросился к оставленным на траве вещам – кроссовкам и футболке. Первым делом оделся, а потом уже торопливо принялся зашнуровывать впопыхах надетые прямо на босые ноги кроссовки.

– Илья, что случилось? – крикнула ему Диана и села на полотенце.

– Мне позвонили, вызвали в местное отделение милиции. – Он поднял на Диану карие, влажно блестевшие глаза. – Сказали такую странную и непонятную вещь. Будто мою бывшую девушку, Лену, нашли здесь, в реке. Сегодня утром.

– Что? – окружили его мужчины. Диана тоже торопливо вскочила на ноги и приблизилась ко всем.

– Ничего не понимаю, – продолжал, как заведенный, твердить он. – Что она тут делала? Это… как-то не укладывается в голове. Ленка – тут? Мертвая?

– Илья, успокойся, – прикрикнул на него Валерий, потому что парень плохо владел собой. – Кто тебе позвонил и что сказал?

– Позвонили с незнакомого номера, спросили, знаю ли я такую девушку – Шевцову Елену. Я ответил, что знаю, это моя бывшая невеста, с которой я недавно порвал отношения. Тогда звонивший, представившийся следователем какого-то там отделения, которое я не запомнил, сказал, что мне звонят потому, что надо кому-то сообщить о том, что девушка погибла. Они выбрали в мобильнике Лены последний номер, по которому она звонила, и попали на меня. Не знаю, как так получилось, что она оказалась там же, где и мы! В этих краях, хотя должна быть в Москве.