— А ты не плохо устроилась, сестренка. — весело сказала гостья. Элизабет потеряла дар речи. Приподнявшись на подушках, она во все глаза уставилась на обладательницу до боли родного голоса. Красивое темно-синее платье под цвет глаз было сшито по последней моде, изысканная прическа, редкие драгоценные камни на шее и удивительная уверенная осанка и грация настоящей леди.

— Луиза! — опомнившись, воскликнула Элизабет. В несколько секунд она вскочила с постели и бросилась на шею подруги, не в силах поверить, что видит ее воочию. — Боже мой, моя дорогая, милая подруга. — причитала в избытке чувств леди Невилл, крепко обнимая графиню Скроуп. Луиза мягко рассмеялась, но на ее глазах блестели слезы радости. — Я все знаю, Лу. Знаю, как ты просила за меня у Чарльза Брендона. Ты мне так помогла.

— Да, брось, ты. Ты сама бы справилась не хуже. Дай-ка я посмотрю на тебя. — Луиза отстранилась и придирчиво оглядела Элизабет с головы до ног. — Красавица моя, что ты с собой сделала! Это никуда не годиться. Я знала, чувствовала, что мне нужно ехать и спасать тебя.

— Лу… — Элизабет отвернулась, пряча слезы, и горько вздыхая. Графиня Скроуп ласково обняла подругу.

— Я знаю, милая. Мне очень жаль. Я соболезную твоей потере. Я понимаю, как тебе тяжело сейчас. И больно. Это страшно, страшно и непостижимо, когда уходят близкие и любимые люди. Ты одинока и растерянна. И я здесь, чтобы помочь тебе справиться с болью. Если ты позволишь, я погощу в Раби некоторое время. Мне все равно нечем заняться. Мой муж уехал по государственным делам, а сезон открывается только через пару месяцев. И увидишь, мы поедем в Лондон вместе, и ты сразишь наповал каждого из мужчин.

Стоит ли говорить о том, что с этого дня настроение Элизабет Невилл и ее душевное спокойствие начали медленно, но уверенно восстанавливаться? Как бы не было нам больно и страшно сейчас, какими бы чудовищными не были причины, бросившие нас в самое пекло отчаянья и безысходности, божественный механизм внутри нас, запрограммированный на самовосстановление, в один прекрасный момент щелкает и запускается вновь, чтобы вернуть утраченное, изменить или начать сначала. Жизнь не стоит на месте…

Глава 19

Уайт-холл. Лондон. Июнь 1537 г.


В огромном зале королевской резиденции царил переполох. Ожидалось появление самого Генриха Тюдора. Он только что вернулся из Хемптон Корта, где ожидала появления наследника его жена — леди Джейн Сеймур, и судя по словам его приближенных находился с отличном расположения духа. Королева чувствовала себя прекрасно, и король был счастлив. Но уже спустя несколько часов герцог Саффолк развеял ожидания взволнованных подданных, сообщив, что Генрих Тюдор решил провести вечер в уединении в свои покоях. Радость веселящихся гостей поутихла. И только Элизабет Невилл не испытывала огорчения. Она еще ни разу за неделю, проведенную при дворе, не была удостоена чести лично лицезреть Его Величество, и, честно говоря, не горела желанием. Генрих Тюдор лишил ее отца и разлучил с семьей, и какими бы не были его причины, забыть об этом Лиз не могла и не хотела. Конечно, инстинкт самосохранения не позволил бы ей открыто выразить свою неприязнь, но и плясать вокруг него, расплываясь в улыбках, девушка не собиралась. Она до сих пор недоумевала, как Луизе удалось уговорить ее прибыть ко двору в самый разгар сезона. В конечном счете, светская жизнь оказалась не такой утомительной и праздной, как ожидала Лиз. Многочисленные представители знати проявили к ней искренний интерес и теплоту, чем она была удивлена до глубины душа, опасаясь сплетен и перешептываний. Конечно, среди высокородных леди и джентльменов были распространены придворные интриги, лицемерие, лесть и распутство, но с этими низшими качествами человеческой породы, девушка была знакома и раньше. Научившись разбираться в людях, она умело уходила от общения с теми, кто не внушал доверия или был ей откровенно неприятен.

Вместе с подругами в Лондон прибыла графиня Уэстморленд с дочерьми, достигшими брачного возраста, и юная дочь герцога Саффолка — Элеонора Брендон, помолвленная с кузеном Лиз — Генри Клиффордом. Это удивительно, но Элеонора и Луиза давно и крепко дружили, не смотря на то, что мисс Брендон догадывалась об близких отношениях графини Скроуп и своего отца. Элизабет иногда ставило в тупик то, как легко закрывали глаза высокоморальные светские матроны на внебрачные связи, принятые при дворе, как данность, но не прощающие и малейшего проступка дебютанткам. Благородные графы, виконты и бароны носили свои рога с почти королевским достоинством, и сами не оставались в долгу. Элизабет была наслышана, что по ночам бесконечные коридоры замка и многочисленные тайные уголки превращаются в настоящий дом свиданий для любовников. Это не столько возмущало и оскорбляло ее нежные чувства, сколько огорчало и вызвало легкое презрение к подобным проявлениям человеческого лицемерия. Все моральные устои, правила этикета были общепризнанными только до тех пор, пока не появлялась причина и желание, а главное — возможность их нарушить.

— Лиз, смотри, это же Генри Клиффорд! — наклонившись к уху подруги, прошептала Луиза, энергично обмахиваясь веером.

— Где? — спросила Элизабет, разглядывая пеструю разряженную толпу. Девушки стояли у стены, в сопровождении бдительного ока Джейн Митчелл.

— Справа от графа Саффолка с зеленом камзоле и смешных сборчатых штанах. — подсказала мисс Митчелл. Элизабет изумленно посмотрела на Джейн. Довольная собой женщина, сложила губы с скупую улыбку. — Я все и обо всех знаю, миледи. И, да, вы можете поприветствовать своего кузена, но лишь в том случае, если он первый узнает вас.

— Спасибо, мисс Митчелл. — Элизабет спрятала улыбку, и поправила подол изумительно красивого голубого платья из дорого шелка, выгодно подчеркивающего достоинства ее фигуры и оттеняя цвет глаз. — Очень надеюсь, что мой дрожащий дядя остался в Скиптоне в ожидании очередных родов тети Маргарет.

— Мальчик прибыл один. — кивнула Джейн. — Кстати, нам старый знакомый граф Линкольн и его жена Бесси Блаунт тоже здесь.

— Она Клинтон, мисс Митчелл, графиня Линкольн. — строго уточнила Элизабет.

— Конечно, миледи. — кивнула пристыженная Джейн. — Должна предупредить, что граф Линкольн и ваш кузен — близкие друзья. Будьте осторожны. Я очень надеюсь, что Эдуард Клинтон не станет болтать о том эпизоде, свидетелем которого стал в Мельбурне.

— Мне все равно. — отмахнулась Элизабет, разглядывая своего кузена. Генри сильно изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Господи, сколько любовных писем он писал ей, сколько страдания была в глазах юноши, когда она объявила, что выходит замуж за барона Ридсдейла. Сейчас девушка сильно надеялась, что будущий граф Камберленд забыл о своих пылких чувствах к кузине. Она видела, как Генри подошел к своей очаровательной невесте, которую сопровождала юная жена герцога Саффолка, и после довольно сдержанного обмена любезностями, отбыл в противоположном направлении, и уже более тепло приветствовал молодого и знакомого Элизабет графа Линкольна. Удивительно, но за неделю, проведенную на многочисленных балах, она не сталкивалась ни одним, ни с другим. К молодым людям плавно походкой приблизилась очень красивая высокая блондинка, и что-то сказала, постукивая закрытым веером по локтю Эдуарда Клинтона. И оба мгновенно повернулись в сторону Элизабет Невилл, скромно подпирающей стену, но не смотря на всю свою сдержанность и неприступность, вызывающей массовый интерес мужской половины присутствующих гостей. Сейчас она отдыхала от очередного танца с каким-то престарелым маркизом, недвусмысленно намекнувшим, что не прочь заиметь жену с ее достоинствами. За неделю бесконечных приемов и танцев, ей было представлено огромное количество мужчин с самыми выгодными перспективами, и все они были не прочь заполучит загадочную леди Элизабет в той или иной роли. И она чуть не застонала вслух от охватившего ее разочарования, когда заметила знакомый преданный блеск во влюбленных глазах кузена, обращенных на нее. Самым удручающим было то, что он никак не пытался скрыть своего щенячьего восторга, а его невеста в этот момент смотрела прямо на него.

— Элизабет! — громко воскликнул Генри Клиффорд и рванул в сторону, где стояла леди Невилл. Его счастливый вопль слышала половина бальной залы. Элизабет прикрыла пунцовые щеки веером, и присела в реверансе. Генри стоял прямо перед ней, улыбаясь широкой искренней улыбкой. Он схватил ее руку так, словно от нее зависела его жизнь. — Это ты! Глазам не верю. Ты стала еще прекрасней.

— Вы, и леди Элизабет. — поправила молодого человека мисс Митчелл. Он виновато улыбнулся.

— Простите, миледи. — горячо зашептал он. — Я просто отчаялся найти вас. Я знал, что вы прибыли в Лондон, я даже приезжал в дом, который вы сняли с графиней Скроуп, но ни разу не застал на месте. Видимо, нас приглашали в разные места, раз мы ни разу не встретились. Но сегодня все сливки общества собрались здесь в ожидании короля. — тараторил Генри, очаровательно краснея.

— Я рада вас видеть. — мягко улыбнулась Элизабет. Ее смутили слова обо "всех" сливках общества. Она не хотела сегодня встретить "всех". — Вы сильно изменились. Повзрослели. И я хочу поздравить вас с помолвкой. Я знакома с леди Брендон, она очень красива.

— Да. — Клиффорд смущенно кивнул. — Милая девушка, но наш брак — скорее политический шаг, нежели зов сердца. Вы знаете, я всегда был предан вам всей душой. Я столько слышал о вас. Не могу выразить, как разрывалось мое сердце от сожаления и печали о вашей тяжелой судьбе.

— Спасибо, Генри, но сейчас уже все наладилось. Граф Уэстморленд и его семья очень добры ко мне. Вы знакомы с графиней Скроуп?

— Да. Простите, леди Луиза. Я забыл о приличиях. — молодой человек повернулся к подруге Элизабет, с улыбкой наблюдающей за интересной пикантной сценой, как, впрочем, и многие другие гости.