Элизабет Невилл, не подозревающая в этот самый момент отец горько оплакивает ее гибель, осторожными и умелыми движениями укладывала волосы Луизы Чарлтон в длинные локоны, которые струились до середины спины. Сверху она надела розовую шляпку с загнутыми кверху полями, отороченными белоснежным мехом. Платье на Луизе тоже было нежно-розовым из тончайшего атласа с узким корсажем и широкой юбкой, которая шелестела при ходьбе. Высокий, обшитый венецианским кружевом воротник, низкий круглый вырез на груди, широкие сборчатые рукава до локтя и длинные белые перчатки, расшитые жемчугом. Наряд Луизы был писком моды, в нем с легкостью можно было красоваться на балу, но девушке приходилось довольствоваться обществом грубых приятелей своего брата. Многие из них были дворянами, но вели себя хуже разбойников с большой дороги. И бедняжке предстояло провести вечер в этой сомнительной компании. Днем пожаловал граф и пожелал видеть сестру во время ужина. Элизабет чувствовала, что ее спокойной жизни пришел конец. И последние полторы недели были лишь краткой передышкой перед новыми испытаниями.

— Ну, вот. Я закончила. — с улыбкой сказала Элизабет, сделав несколько шагов назад и любуясь своей работой. — Вы красавица, Луиза.

И эти слова не были лестью Девушка действительно была чудо, как хороша. Розовый цвет красиво оттенял ее матовую светлую кожу, и контрастировал с черными локонами, изящно упавшими на плечи. А синие глаза, выглядывающие из-под очаровательной шляпки, озорно сверкали.

— Лиз, мне очень нравится. Ты молодец.

— Вы в любом наряде выглядите чудесно. — вставила Мэри Бренен. А это уже была откровенная лесть, но Луиза одарила улыбкой и ее тоже. В конце концов, Мэри заслужила одобрение. Она ни разу не высказала ни одного нелицеприятного слова в адрес Элизабет, и вела себя очень сдержанно.

— Лу, дождусь я тебя сегодня или нет? — ворвавшись комнату без каких-либо предупредительных знаков, требовательно спросил Ричард Мельбурн. Элизабет оцепенела. Сердце испуганно забилось в груди в плохом предчувствии. Первым ее желанием было рвануть в гардеробную и спрятаться за платьями Луизы, но было уже слишком поздно. Граф заметил ее.

— Дорогая сестра, ты выглядишь сказочно. Платье тебе к лицу. Но я вижу ты не совсем в своем уме. — зловеще начал он, не сводя тяжелого взгляда с Элизабет Невилл, взирающей на него с завидным хладнокровием. Но он не мог знать каких душевных сил ей это стоило.

— Что вы имеете в виду, брат? — тихо спросила Луиза, растерянно переводя взгляд с Ричарда на Элизабет и обратно.

— Что здесь делает эта девка? Разве ее прежнее место занял кто-то другой?

— Но вы сказали…

— Я имел в виду, что после счастливого освобождения, она вернется к работе на кухне. И что я вижу? — Зрачки Мельбурна сузились от ярости. Он окинул ее взглядом с ног до головы — Ты тратишь на эту шлюху муслин и кожу, которые оплачиваю я.

— Но она работает. Она моя горничная.

— Кто это решил? — прогремел Ричард Мельбурн, повернув голову в сторону сжавшейся от страха сестры. — Какого черта! Разве не я решаю, нужна тебе вторая горничная или нет? И даже, если я согласен. Кто угодно, но не она. — граф указал пальцем на Элизабет. — Ты забыла, как жена нашего врага обращалась с тобой, как угрожала нам расправой со стороны ее супруга!

— Лиз уже искупила свою вину! — смело ответила Луиза.

— Вот как? Лиз? Может, вы еще и подружились? Это она научила тебя высокомерию и непокорности?

— Прекрати, Ричард. Ты пьян.

Девушка подошла к брату и попыталась взять его за руки.

— Мы все знаем, что ты здесь хозяин. Не стоит выходить из себя. Элизабет замечательно справляется с обязанностями. — мягко сказала она, пытаясь успокоить Мельбурна. Губы его сложились с жесткую улыбку, он отодвинул в сторону Луизу и подошел к Элизабет. Подняв голову, она смело смотрела в обманчиво сдержанное лицо.

— Это правда? Ты знаешь, что я здесь хозяин? — спросил он насмешливым тоном.

— Да, милорд. Это же ваш дом. Следовательно, вы в нем хозяин. Я никогда этого не отрицала. — четко ответила Элизабет.

— Снова дерзишь? — спросил Мельбурн, выгнув темную бровь. Синие глаза опасно сверкнули.

— Вовсе нет, милорд. Я ответила на ваш вопрос. — спокойно сказала девушка, стараясь не тушеваться и не дрожать. Ярость всегда предавала ей сил, стоило ему появиться. И дрожь была вызвана не страхом перед новыми унижениями, а от ничем не сдерживаемой ненависти.

— Хорошо. Вот тебе новый вопрос. Какие обязанности ты выполняешь на службе у моей сестры.

— Причесываю, заплетаю, одеваю, раздеваю, слежу за одеждой, помогаю во время купания, стелю постель…. - начала перечислять Элизабет.

— А ночной горшок? Его выносит Мэри, не так ли?

— Ричард, — возмущенно вмешалась Луиза. — Ты в покоях леди. И эти вульгарные вопросы смущают всех нас.

— Отчего же, сестра? Ты разве не ходишь на ночной горшок? — не поворачивая головы спросил Мельбурн. — Ну так, что, Лиз. Я прав?

— Вы правы, милорд. — кивнула Элизабет, сцепив зубы.

— А что так? Ручки замарать боишься? Твои стражники выносили за тобой ведро, не брезговали, а тебе сложно?

— Нет, милорд.

— Я хочу, чтобы ты это сделала.

— Ричард. — взвизгнула Луиза, Граф протестующе поднял руку. — Молчи, ты сама во всем виновата. — Давай, Лиз. Я жду.

Элизабет не моргая смотрела в беспощадное лицо графа. Может, он просил и не так много, но им двигало желание очередной раз унизить ее. Она не могла ему это позволить. На помощь совершенно неожиданно пришла Мэри.

— Горшок пуст, милорд. Я вынесла его только что. — сказала она.

— Правда, Мэри? — спросил он вкрадчивым тоном, посмотрев на девушку. — Ты ведь не станешь обманывать меня после всего, что я для тебя сделал?

— А что особенного вы сделали, милорд, чего не сделал бы любой из ваших друзей. — дерзко ответила Мэри, поддавшись общему безумному духу сопротивления мужской грубости.

— Что ж, Лиз. Я смотрю, ты ведешь партизанскую войну. Даже малышка Мэри подала голос, после того, как вынесла горшок. — он вульгарно рассмеялся. — Мэри, милая, я учту твои замечания и передам их своим друзьям, они будут рады заменить меня, а сейчас сделай милость, достань этот чертов горшок и принеси сюда. Живо! — последнее слова он прокричал. Девушки поняли, что дальше прекословить ему опасно. На ватных ногах Мэри Бренен подошла к кровати и. взяв ночной горшок госпожи, поставила перед графом. Луиза, закрыв лицо ладонями в белых перчатках, вне себя от смущения и злости на брата и собственного бессилья, отошла к окну.

— Проверим, Элизабет? — спросил он, пронзая девушку ледяным взглядом. — Посмотри, вдруг Мэри обманула меня?

— Нет. — Элизабет сделала шаг назад, презирая стоявшего перед ней мужчину всей душой. — Вы омерзительны, милорд. — сказала она. Граф цинично усмехнулся.

— Спасибо за комплимент, мадам.

Подняв ногу он пнул тяжелым кожаным сапогом по горшку, и он отлетел в сторону Элизабет, забрызгав ее платье своим содержимым.

— Итак, Мэри меня все же обманула. А расплачиваться за это будешь ты, Лиз. Раньше слуги не спорили со мной и не лгали мне. Убирай!

Краска отлила от щек Элизабет, но она не двигалась, не сводя широко распахнутых глаз с Мельбурна.

— Я понимаю, что ты отказываешься? — он медленно приближался. Элизабет стояла, не шелохнувшись. Укрыться здесь было негде. Он все равно исполнит то, что задумал. Девушка зажмурилась, приготовившись к тому, что ее снова будут бить. Но то, что сделал граф, оказалось в сто крат хуже. Схватив ее за локоть железной хваткой, Ричард Мельбурн швырнул девушку прямо в разлившуюся лужу мочи и несколько раз перевернул там, больно пихая сапогами в бок.

Скорчившись на полу, Элизабет не двигалась, пребывая в шоке от пережитого унижения. А граф, похоже, был полностью удовлетворен спектаклем, устроенным для трех юных девушек. И только, когда до его слуха донеслись горькие рыдания сестры, он понял, что в желании уничтожить Элизабет Невилл, перегнул палку, испугав Луизу своим неистовством.

— Луиза. — Ричард подошел к сестре и положил руку на хрупкое плечо. Она сегодня была особенно красивой, а он заставил ее плакать. — Луиза. — снова позвал он, мягко разворачивая к себе.

— Я так надеялась, Ричард. — прошептала Луиза сквозь слезы, обильно стекающие по щекам. — Я надеялась, что твоя человечность снова вернулась. Мне казалось, что ярость отпустила тебя. Но я ошиблась. У тебя черное сердце. Ты никого не видишь, кроме себя и своей мести. Тебе наплевать, что чувствую я.

Лицо Ричарда дернулось, словно от боли. Он притянул к себе сотрясающееся в рыданиях тело Луизы и обнял, положив голову на плечо.

— Прости меня. Прости. Я потерял голову. Я не должен был расстраивать тебя.

— Ты не расстроил меня, а открыл глаза. Я теперь вижу, кто ты на самом деле.

— Перестань. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я все для тебя сделаю. Нас только двое, Лу. Ты и я. Мы — семья. — слегка отстранившись, Ричард нежно стер пальцами слезы с лица Луизы. — Вот так. Все хорошо, милая. Успокойся. Я тот, кто защитит тебя, каким бы черным не было мое сердце, в нем всегда будет место для тебя. — он мягко улыбнулся, глядя в заплаканные глаза сестры. — Я прошу только об одном, не вмешивайся в мои дела. Я сам разберусь с Элизабет, с Ридсдейлом и другими проблемами. Разве ты не понимаешь, что у меня есть причины вести себя так?

— Прошло много месяцев, Ричард. Сколько можно?

— Это никогда не закончиться. — ожесточенно ответил Мельбурн. Опустив руки, он отошел от сестры. — Ты расстроена, я понимаю. Я освобождаю тебя от присутствия за столом. Твое место займет Элизабет.