***

 Вечером в поселковом кинотеатре был аншлаг. Броская афиша во всю стену с названием фильма и замысловатым рисунком, сильно отдающим сюрреализмом, к которому, по всей видимости, питал пристрастие местный художник, сулила зрителям приятное времяпровождение, и народ не преминул воспользоваться такой возможностью.

 Отстояв в длинной очереди минут двадцать и купив билеты, студенческая компания направилась в зал кинотеатра. Пробившись сквозь толпу к своему ряду, молодые люди стали протискиваться друг за другом в узкий проход и рассаживаться на места. Первым пошёл Дэн, потом Лиза, волоча за собой Ольгу. Пётр пропустил вперёд Асю и двинулся за ней следом. Лин сделала движение, намереваясь пройти за Петром, но Никита остановил её и полез в проход первым. Пётр заметил это, и его вдруг жуткое зло взяло. Когда Никита расселся с ним рядом, явно намеренно отгородив его от Лин, он с трудом справился с желанием срочно чем-нибудь тому досадить, например, голову ему оторвать и в космос её запустить, или, по меньшей мере, ткнуть его пальцем в глаз, хотя обычно Пётр совсем не был склонен к членовредительству. Изо всех сил стараясь унять клокочущую в душе ревность и опасаясь встретиться глазами с Асей, Пётр обвёл взглядом зал и стал сосредоточенно рассматривать висящий над экраном прожектор, изучая его во всех подробностях. На его счастье, внимание Аси в этот момент отвлекла Лиза.

 — Девчонки, гляньте, вон наш сосед, — сообщила она Ольге и Асе, заметив, что по проходу одного из передних рядов пробирается Роман.

 Парень тоже их заметил и приветливо махнул им рукой, прежде чем усесться на место.

 — А он ничего такой, — хихикнула Лиза. — Оль, как он тебе? — лукаво подмигнула она Ольге.

 — Не в моём вкусе, — равнодушным тоном ответила Ольга, смерив Романа прохладным взглядом.

 В зале погас свет и на экране замелькали первые кадры. Ася придвинулась к Петру поближе, взяла за руку, переплетая его пальцы со своими, и прислонилась к его плечу головой. У Пётра комок к горлу подкатил. Стало так тошно и совестно перед ней за то, что он обманывает её доверие, которого, по всей видимости, совсем не заслуживает, вероломно страдая из-за другой девушки. Он чувствовал себя последним подлецом и предателем, презирая и ненавидя себя за то, что, пусть даже и не по собственной воле, поступает так с Асей, которая любит его и верит ему, и которую сам ведь он тоже любит. В том, что он любит её, он смог бы поклясться чем угодно даже сейчас, когда, казалось бы, не мог быть уверенным ни в чём. Осознание этого факта вдруг создало какой-то значительный противовес хаосу, царящему в его душе, чётко расставив приоритеты. У него будто узел в груди развязался, позволив ему сделать спасительный вдох, проясняющий сознание. Он крепко сжал Асину руку, цепляясь за её тепло, как утопающий за соломинку, и дал себе клятву, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не обидит свою Асю и никогда не даст ей повода сомневаться в нём, что бы там ни творилось в его душе.

 Глава 5. Меньше знаешь — лучше спишь.

 Крупный мохнатый щенок, чёрный с коричневыми подпалинами, слонялся по пляжу, повиливая хвостом, с интересом присматриваясь и принюхиваясь к отдыхающим, привлекая к себе всеобщее внимание, вызывая умиление и получая время от времени подачки. Он был сыт и доволен жизнью. Люди ему нравились. Один человек так кстати оставил свои пляжные тапки без присмотра и лежал с закрытыми глазами на подстилке, поджариваясь на солнце. Щенок лёг на брюхо, по-пластунски подполз к тапкам, подгрёб один под себя, тщательно его обнюхал, лизнул пару раз и принялся обгрызать, пуская слюни и урча от удовольствия.

 — Эй ты, мелкий пакостник, а ну отдай! — возмутился Дэн, подхватываясь с места и отбирая у щенка свой тапок.

 Щенок недовольно рычал, пока Дэн разжимал ему челюсти. Он отпустил свою добычу крайне неохотно и обиженно тявкнул.

 — Ой, какой хорошенький! Девчонки, смотрите, какая лапочка, — засюсюкала Лиза, присаживаясь рядом со щенком на корточки и почёсывая его за ушами.

 Женька и Ася тоже прервали сеанс загара и бросились обхаживать щенка.

 — У, зверюга, чуть мой тапок не сожрал. Фу-у, обслюнявил весь, — бурчал Дэн, брезгливо держа перед собой тапок двумя пальцами.

 — Он, наверное, голодный, — сочувственно сказала Ася, поглаживая щенячье брюхо.

 — Ага, голодный. Ты на его пузо посмотри, он же вот-вот лопнет, — скептически заявил Дэн. — Этот обжора, небось, со всего пляжа уже дань собрать успел.

 Щенок лежал на спине, задрав лапы кверху, зажмурив глаза и млея от удовольствия. На голодающего он явно не был похож.

 — Слушайте, а может он потерялся? По-моему, он породистый, — задумчиво предположила Лиза.

 — Конечно, породистый. Двортерьер в десятом колене, — насмешливо кивнул Дэн. — Самая уважаемая собачья порода.

 — Надо ему чего-нибудь вкусненького дать, — не унималась Ася. — Вы его пока не отпускайте, я за печеньем в палатку сбегаю.

 — Больно нужно ему твоё печенье, — фыркнул Дэн. — Ему колбасу подавай.

 — Колбасы у нас нет, вы же её всю за завтраком слупили, — сказала Ася. — Печенье собаки тоже едят. И ещё сыра ему можно дать. Сейчас я всё принесу.

 — Ась, давай я сбегаю, — предложил Пётр, поднимаясь с места.

 — Да сиди, я сама. Ты не найдёшь, — отмахнулась от его предложения Ася и припустила к палаткам.

 Она слишком торопилась. Случайно неаккуратно загребла ногой песок, осыпав подстилку, на которой загорал Роман, расположившийся неподалёку от их компании.

 — Ой, Ром, извини, пожалуйста, я случайно, — притормозила Ася.

 — Да ничего страшного, это же пляж, тут кругом песок, — спокойно улыбнулся тот, принимая сидячее положение и отряхиваясь.

 Ася побежала дальше. Роман проводил её взглядом, а потом повернулся в сторону моря. В поле его зрения попала высокая платиновая блондинка в купальнике бирюзового цвета. Он с интересом стал следить за её действиями.

 Ольга обошла стороной шумную молодёжную компанию, играющую в мяч, и направилась к воде. Навстречу ей из моря вышли Лин и Никита.

 — Как водичка? — поинтересовалась Ольга, попутно скручивая свои светлые, отливающие серебром волосы в тугой узел. — Не очень холодная?

 — Нет, совсем тёплая, — улыбнулась в ответ Лин.

 В воздухе просвистел мяч и шмякнулся в песок, едва не задев Никиту. Одна девушка из компании игроков, упустившая мяч, поспешно бросилась за ним вдогонку. Поравнявшись с Никитой, она внезапно споткнулась на ровном месте и упала бы, если б он не успел её подхватить. Как только девушка прочно встала на ноги, Никита выпустил её из рук, поднял с земли мяч и подал его ей, отмахиваясь от благодарностей. В этой ситуации не было ничего особенного, никто со стороны не углядел бы в действиях Никиты ничего криминального, но у Лин будто что-то вдруг со зрением случилось. Она видела происходящее, словно в замедленной съёмке, и то, что она видела, приводило её в бешенство. Ей казалось, что Никита слишком плотно прижимал к себе девушку, на которой из одежды был только открытый и довольно откровенный купальник, что его руки слишком вольно скользили по её телу, пока он её поддерживал, и что он слишком любезно ей улыбался, выслушивая благодарности. У Лин в висках стучала кровь, перед глазами стояла мутная пелена, сердце разрывалось от возмущения, ревности и обиды. Она бросила на Никиту полный негодования взгляд, резко сорвалась с места и побежала в сторону городка. Никита, не вполне понимая, что происходит, пару секунд растерянно смотрел ей в след, но ему вдруг словно на ухо кто-то шепнул, что следует немедленно её догнать, и он бросился за ней вдогонку.

 Пробегая мимо Романа, который внимательно наблюдал за происходящим, Лин осыпала его изрядной порцией песка. Такая же порция досталась ему и от Никиты. Роман невозмутимо отряхнулся, поднялся с места, подобрал свою подстилку и размеренным шагом двинулся к насыпи.

 Никита догнал Лин у самого лагеря. Он перехватил её в тот момент, когда она вдруг резко вильнула в сторону рощи, по-видимому сообразив в последний момент, что в лагере она окажется в тупике.

 — Лин, что ты вытворяешь?! Что случилось, объясни мне?! — выкрикнул он, обхватив её обеими руками поперёк туловища и с трудом преодолевая сопротивление.

 Лин выворачивалась из его рук и зло шипела:

 — Он ещё спрашивает. Ненавижу тебя. Ненавижу. Пусти меня! Отпусти, говорю, или я улечу! — пригрозила она.

 Никита сразу отпустил её.

 — Всё. Я не держу тебя, — поспешно сказал он, подняв руки вверх и отступая на шаг назад. — Может, ты перестанешь уже маяться дурью, и мы сможем поговорить спокойно? Клянусь, я правда не понимаю, что произошло! Если ты мне объяснишь, в чём дело, я хотя бы буду знать, в чём виноват!

 — А ты не знаешь?! Лапаешь какую-то девчонку прямо у меня на глазах, и не понимаешь, что со мной такое?! — истерично взвизгнула Лин. — Ты что думаешь, я слепая?!

 — Да ты что, сдурела?! — вытаращил на неё глаза Никита. — Какую девчонку?! Я её даже толком рассмотреть не успел! На кой она мне сдалась?! Лин, ты вообще соображаешь, что несёшь?!

 — Я-то соображаю, это ты, видно, чего-то недопонял! Не рассчитывай на то, что из меня можно будет в очередной раз сделать дуру! Мне и одного раза хватило! — гневно распиналась Лин. — Не думай, что у меня такая короткая память! Если я один раз простила тебе измену, это не значит, что об меня теперь ноги можно вытирать! Со мной это не прокатит!

 — Да что ты мелешь?! Ничего я такого не сделал! — разорался Никита, сбиваясь с дыхания от возмущения. — Мне тоже вполне хватило одного раза! Если я облажался по глупости однажды, это вовсе не значит, что на мне крест можно поставить! Я думал, что смог тебе доказать, что люблю тебя, думал, что мы договорились обо всём, думал, ты правда меня простила и не станешь снова упрекать во всех грехах!