— Хочешь, чтоб я ушёл? — без энтузиазма поинтересовался Пётр.

 — Нет, совсем не хочу. Мне просто неудобно тебя задерживать, — улыбнулась Лин.

 — Ну, тогда я ещё посижу, — кивнул он. — Вдруг тебе ещё что-нибудь понадобится.

 — Расскажи мне что-нибудь, — попросила Лин.

 Он задумался на минутку.

 — Ты любишь сказки?

 — Люблю, — кивнула Лин.

 — Тогда слушай. Эту сказку ты точно никогда не слышала.

 И он стал рассказывать ей длинную красивую сказочную историю, в которой, как это полагается, были прекрасная героиня и отважный герой, злой колдун со своими происками и добрые говорящие звери, волшебные чудеса и верная любовь. И, конечно, у этой сказки был счастливый финал. Но когда история подошла наконец к своему завершению, Лин уже крепко спала, обняв подушку.

 Пётр смотрел какое-то время в её лицо, на котором сейчас было написано умиротворение. Потом осторожно укрыл её покрывалом, тихонько собрал посуду и, стараясь ступать бесшумно, вышел из комнаты.

Глава 7. Неудачная попытка. 

 Лин никак не могла сосредоточиться на своей лабораторной. Сегодня учёба, как никогда, была ей в тягость. Её голова под завязку была забита мыслями о нежданно-негаданно свалившихся на неё сверхспособностях. Всё это было слишком невероятно, чтоб можно было вот так вот, в один момент, принять это и жить, как раньше, спокойно занимаясь повседневными делами и грызя науку. Для мыслей о Никите в голове, к счастью, практически не оставалось места. Это было очень кстати, поскольку любое воспоминание о нём непременно вызывало у Лин приступ острой душевной боли. Утром, включив свой мобильный, она обнаружила прорву непринятых вызовов и целый ворох сообщений, которые она удалила, не читая, надеясь закрыть для себя эту тему.

 Занятия по микробиологии, обычно доставлявшие Лин удовольствие, на этот раз воспринимались, как повинность, которую хотелось отбыть, как можно скорее. Пялясь для приличия в микроскоп на делящихся кокков, она, вместо того, чтоб усердно вникать во все нюансы этого занимательного процесса, прокручивала в голове происшествие с Каролиной, в подробностях припоминая свои ощущения. Лин пыталась сделать какие-то выводы о собственных возможностях, но к концу занятия додумалась лишь до того, что ей следует обо всём рассказать девчонкам и, пожалуй, Глебу. Свою лабораторную она сделала из рук вон плохо, получила законный нагоняй от препода и, вздохнув с облегчением, отправилась в общагу. Она рассчитывала заскочить к себе, переодеться, а потом найти девчонок, чтоб обо всём поговорить. 

 У неё до тошноты закружилась голова от волнения, когда она, шагнув из холла в коридор девичьего крыла, вдруг увидала Никиту у двери своей комнаты. Лин замерла на месте и глубоко вдохнула пару раз, стараясь успокоиться. Он стоял, прислоняясь к дверному косяку плечом, спиной к ней, и какое-то время не замечал её присутствия.

 Лин страшно захотелось тихонько сделать шаг назад в холл и удрать отсюда, но это было бы жутко глупо и совершенно бесполезно. Она слишком хорошо знала его характер и понимала, что раз он приехал в такую даль с намереньем выяснить отношения, то уж точно не уйдёт отсюда, пока этого не сделает, даже если ему придётся разбить в коридоре палатку и торчать тут, пока она не сдастся и не согласится его выслушать. Она стояла так какое-то время, не сводя с него глаз и пытаясь унять свой непонятный страх. Он, по-видимому, почувствовал на себе её взгляд и резко повернулся в её сторону.

 — Привет, — негромко произнёс он, заметно волнуясь.

 Его волнение почему-то подействовала на Лин успокаивающе. Напустив на себя равнодушный вид, она молча сократила расстояние, разделявшее их, и жёстко заявила, глядя ему в глаза:

 — Зачем ты приехал?

 — Лин, мы должны поговорить, — ответил он твёрдо, не отводя взгляда.

 Ей был хорошо знаком этот его взгляд. Его настойчивость всегда ей нравилась, но сейчас она склонна была воспринимать это исключительно как наглость, что только подстегнуло её агрессивный настрой.

 — О чём нам говорить? — резко заявила она. — Мне всё известно о твоих отношениях с некой Алисой и меня такой расклад однозначно не устраивает. Я не могу делить своего парня с кем-то ещё. Мне казалось, ты неплохо меня знаешь, поэтому мне совершенно непонятно, на что ты сейчас рассчитываешь. Ты абсолютно зря пропустил сегодня занятия в институте и потратил уйму времени, чтоб сюда приехать.

 — Лин, я прошу тебя, дай мне всё объяснить. Всё совсем не так, как ты думаешь. Я понимаю, что ты сильно злишься на меня, но ты ни с кем меня не делишь, я люблю только тебя, всегда любил, и буду любить только тебя! — с горячностью выдал Никита.

 — Ты хочешь сказать, что эта Алиса пошутила, когда заявила, что ты изменяешь мне с ней? — скептическим тоном поинтересовалась Лин.

 — …Она… нет… Лин, это было всего один раз... случайно, — сбивчиво пытался объясниться он. — Я хотел рассказать тебе, когда мы с тобой виделись… Я не смог... я… Это просто случайность. Это ничего не значит для меня.

 Ей было больно от его откровения, ещё больнее, чем, когда она услышала это от своей соперницы. На боль Лин всегда реагировала резко.

 — Зато для меня это слишком много значит, — жёстко отрезала она. — Что ты мне тут про случайности заливаешь? Как это такое может случайно получиться? Бред какой-то. Ты что, невменяемым был?

 — Лин, я виноват. Я уже миллион раз пожалел, что так вляпался. Ну, я не знаю, затмение какое-то нашло, что ли, — оправдывался он торопливо, по-видимому, опасаясь, что она не станет долго его слушать. — Она моя сокурсница. Я не знаю, что она во мне нашла, но она мне проходу не давала со дня знакомства. Честное слово, не было никакой инициативы с моей стороны. Ну не знаю я, как так случилось. Она меня подловила. У нас вечеринка была, я, наверное, лишнего хватил, ну и… занесло меня. Ну, по дури всё вышло! Был бы трезвым, ничего бы у неё не выгорело, честное слово. Я ей сразу так и сказал, когда очухался. Она меня тогда чуть живьём не съела. Не знаю, как она умудрилась номер твоего телефона раздобыть, но для неё, видно, принципиально было мне отомстить.

 — Нормально. Ты там ещё и квасишь, не просыхая, — заявила Лин, разбавляя душевную боль ядовитой иронией. — Я, оказывается, ещё много чего о тебе не знаю.

 — Да перестань, Лин! Ну что ты всё утрируешь?

 — По-твоему, я утрирую?! — у Лин всё внутри клокотало от негодования. — Ты напиваешься в стельку, изменяешь мне по пьяни, а я утрирую?! По-твоему, я должна спокойно это проглотить и продолжать с тобой отношения, как ни в чём не бывало?!

 — Да не напиваюсь я! Ну как ты не понимаешь?! — он тоже начал кипятиться. — Слушай, давай начистоту. Мы с тобой уже второй год видимся только от случая к случаю и большей частью за ручку держимся. Ты что думаешь, мне это легко? Я не искал специально приключений на свою задницу, потому что я тебя люблю, но любой парень в моей ситуации рискует сорваться, когда на него откровенно вешаются!

 — То есть, ты предлагаешь мне забить на всё и не париться по этому пустяковому поводу, потому что все парни делают это. Так? — съязвила Лин. — Знаешь, давай тогда вот как поступим. Я сегодня напьюсь и отлично проведу время с каким-нибудь своим знакомым. Мы с тобой сможем лучше понять друг друга и будем квиты. Идёт?

 Он изменился в лице и не сразу нашёлся, что ответить.

 — Лин, есть же разница между случайной ситуацией и обдуманным поступком, — наконец ответил он возмущённо.

 — Ты против? А что так? Значит, тебе можно, а мне нельзя? — продолжала язвить Лин, накручивая себя всё больше.

 — Лин, прекрати! Что ты лезешь в бутылку?! Я знаю, что виноват! Я ведь и не пытаюсь этого отрицать. Я прошу прощения. Ну, хочешь, расцарапай мне рожу, отдубась меня, как следует, отведи душу. Клянусь, это никогда больше не повторится. Ну, должна же ты понять!

 — Ну да, ты, ведь, раскаиваешься! Какие к тебе могут быть претензии?! А если б эта твоя Алиса тебя не заложила, вообще всё было бы шито-крыто, и даже извиняться не пришлось бы! — раскричалась Лин. — Как всё просто! Только со мной это не прокатит!

 — Поэтому я и не рискнул сам тебе всё рассказать! Ты всегда была бескомпромиссной! На твоё снисхождение рассчитывать не приходится! — орал он в ответ. — Ты же у нас — мисс Непогрешимость! Человеческие слабости тебе чужды!

 — Не ори на меня! Это общага, мы тут не одни! — ещё громче кричала Лин. — Ты зачем сюда припёрся?! Я тебе ещё вчера сказала, что всё кончено! Всё, хватит с меня! Проваливай к своей Алисе, пусть она прощает тебе твои маленькие слабости!

 Она отпихнула его с пути и нырнула в свою комнату, громко хлопнув дверью у него перед носом и щёлкнув замком. Он стукнул кулаком в дверь.

 — Лин! Открой немедленно! Мы не договорили! — орал он, багровея от злости. — Не будь идиоткой! Ты же сама будешь потом жалеть!

 — Как же!! Катись отсюда!! И не вздумай мне звонить!! — раздавались откуда-то из глубины комнаты истошные вопли Лин.

 Об дверь что-то глухо стукнулось, по-видимому Лин запустила в неё чем-то.

 Никита с досады саданул кулаком по дверному косяку, ругнулся, потрясая ушибленной рукой, и, кипя от злости, стремительно покинул общагу.

***

 Лин слышала, как он ушёл. Она какое-то время стояла на месте, сердито отдуваясь, потом схватила ещё один тапок и со злостью швырнула его в дверь. В глазах щипало и в груди жгло. Она часто-часто заморгала, не желая давать волю слезам, но они всё равно покатились по щекам. Лин закусила губу и молча глотала слёзы, двигаясь по комнате, переодеваясь, перекладывая какие-то вещи с места на место и периодически смахивая с лица солёную влагу ладонью.

 Потихоньку она успокоилась и почувствовала голод. Лин пошла на кухню. Там было пусто. Разогрела себе оставшееся со вчерашнего обеда овощное рагу и уселась за стол. Пока она без особого энтузиазма ковыряла вилкой в тарелке, на кухню пришла Лиза.