— Да пофиг, Вась. Спать-то никто не собирается. — Горячее дыхание дразнило влажную кожу, и я прикрыла глаза и расслабилась под ним. И в самом деле, пофиг! Ладонями скользила по находящимся в постоянном движении мышцам его спины. Боже, его тело — это какое-то сокровище, и прикасаться к нему — удовольствие на грани экстаза. Я не хотела больше никогда отрывать от него своих рук. Трогать, нюхать, сжимать, облизывать, ощущать тяжесть на себе, трястись и лишаться любого контроля, когда он внутри.

Здоровую руку Арсений просунул под мои ягодицы и сжал сквозь джинсы. За каким чертом я их еще не сняла? Я раздвинула ноги и обхватила ими поясницу Арсения, по-настоящему, без тени сомнения наслаждаясь тем, как это ощущалось. А когда он сильно потерся об меня, то вообще перестала соображать и просто впилась пальцами в его ребра, утыкаясь лицом в ключицу. Почему все, что он делает, самые простейшие движения должны быть настолько убийственно приятными?

— Сдохну сейчас, — простонал Арсений и отстранился. Поднявшись, он стал расстегивать свои джинсы и глянул на мои так, будто мечтал испепелить их взглядом. — Снимай их к чертовой матери!

Я не стала и секунды раздумывать и быстро освободилась от грубой ткани. Арсений же, видно, настолько торопился, что спустил свои штаны только до лодыжек, тут же забираясь ко мне, судорожно спихивая их дальше и сдавленно ругаясь прямо в кожу моего живота. При этом он умудрялся еще и облизывать, и прикусывать его, отчего меня уже просто начало потряхивать. Но потом он вдруг замер, будто окаменел, и сполз на пол перед диваном.

— Твою же ж мать! Сука! Вот я осел! — его голос звучал одновременно зло и несчастно.

Я села, шокированно глядя на него, а он вскочил и стал дергано натягивать джинсы обратно, подпрыгивая на одной ноге и продолжая награждать себя всевозможными эпитетами и званиями, ни одно из которых не было лестным.

— Сень, что такое? — растерянно спросила я.

— Васюня, прости меня, я сейчас мухой метнусь, — затараторил он, справившись, наконец, с одеждой и хватая ключ со стола. — Вот прям так и лежи, как лежишь, а я вернусь так быстро, что ты и не заметишь!

Он выглядел страшно расстроенным и виноватым.

— Да что случилось-то? — честное слово, время для тайм-аута сейчас не самое удачное.

— У меня… защиты нет, короче! — раздосадованно махнул он руками. — Говорю же, не водил никого сюда! Но я сейчас быстро к мужикам вниз смотаюсь, и у кого-нибудь сто процентов будет.

— Кринников, ты совсем ненормальный? — если честно, я не знала смеяться мне или злиться. — То есть, ты собираешься сейчас босой и полуголый спуститься к своим подчиненным и спросить, нет ли у кого презерватива, потому как нам край как потрахаться надо?

— Ага, а заодно и в аптеку попросить кого-то сбегать. Нам одним не обойтись, — нахально подмигнул он и стал открывать двери.

— Нет, ты и правда не в своем уме, — я подскочила, уже не в силах сдержать смех. — Хочешь, чтобы все знали, чем мы тут занимаемся?

— Как будто они до сих пор пребывают в сомнениях! — рассмеялся со мной Арсений. — А насчет степени моей нормальности, она, Васюнь, обратно пропорциональна тому насколько ты близко! И сейчас от нее уже почти ничего и не осталось. Так что надо срочно что-то с этим делать!

— Стоять! — крикнула я, когда он схватился за ручку двери.

Подняв свой рюкзак, я, смутившись, вытащила несколько презервативов, которые нагло прихватила в его комнате.

— Столько хватит? — пробормотала, прикусывая губу.

Арсений смотрел на меня молча несколько секунд, а потом натуральным образом заржал, сгибаясь и хлопая себя по колену здоровой рукой.

— Вот и что тебя так позабавило? — насупилась я.

Арсений подскочил ко мне и бесцеремонно снова потянул к дивану, чуть прикусывая при этом ключицу, отчего мое едва зародившееся раздражение испарялось без следа.

— Знаешь старый прикол, Васюня? «Если вы раздели девушку и видите, что лифчик и трусики на ней из одного комплекта, то это не вы решили, что у вас сегодня будет секс!», — он уложил меня и теперь уже совершенно не торопясь стал снимать джинсы. — Как я понимаю, наша ситуация сейчас из той же оперы?

— Типа, ты уличил меня в том, что я собиралась заниматься с тобой сексом! — усмехнулась я.

— Ага, поймал с поличным, сделал выводы и намерен принять меры, — Арсений уже не говорил — урчал, как кот, вытягиваясь на мне всем телом, и я никак не смогла скрыть облегченно-удовлетворенный вздох, когда ощутила на себе его тяжесть и твердость.

— И какие же меры ты предпримешь? — пробормотала я, уже пьянея и раскрываясь для него без секунды сомнений.

— Разные, но однозначно твердые! — сипло ответил Арсений и неожиданно снова соскользнул ниже, и я ахнуть не успела, как мои ноги оказались на его плечах. — Хотя, я думаю, начать стоит с поощрения за предусмотрительность.

***

Покашливание рядом заставило меня вздрогнуть и очнуться. Я покосилась на мужчин, между которыми сидела, но выражение их лиц было нечитаемо.

— Эм-м-м, нам еще долго ехать? — спросила, просто чтобы хоть что-то сказать. Но, ей Богу, лучше бы молчала. Потому как мой слегка сорванный за ночь и даже раннее утро голос звучал чересчур красноречиво.

До этого я старалась не думать, какая звукоизоляция в Сенином офисе, но вот сейчас мне стало казаться, что слышали нас все, причем в мельчайших подробностях. Меня уж точно. Даже не подозревала, что настолько шумная. Впрочем, я, оказывается, об очень многих вещах не подозревала и обходилась без них. Вот дура! До конца пути я уже не задавала вопросов, разумно посчитав, что мужчин и так изрядно мой голосок достал. И, между прочим, мне нисколечки не было стыдно. Решила ли я что-то для себя в целом в нашей ситуации с Арсением? Не-а. Но ведь пока с этим можно и подождать? Нам предстоит какое-то время побыть врозь, так что измучить себя мыслями еще сто раз успею.

Мой вновь обретенный телефон напомнил о себе в кармане. Кстати, это было одной из приятных новостей. Брошенный нами с Сеней внедорожник не только за это время доставили на стоянку при УВД, но и выяснилось, что вокруг люди честные, поэтому и сумка с вещами, которые заботливо собирал для меня Кирюша, и телефон мой с рабочим планшетом были целехоньки! Хотя я, конечно, испытала чувство стыда, ведь за это время не позвонила Киру, хоть и была возможность. Я даже, черт возьми, не спросила, как он долетел! Хороша подруга! Что уж говорить о работе над костюмами, о которой я вообще просто забыла! А, между прочим, у меня сроки! Безответственная ты разгильдяйка, Василиса. Ну, ничего, ночами наверстаю, как раз всякая ерунда лезть в голову не будет и… один весьма самоуверенный тип с вечной батарейкой в заднице, как показала нынешняя ночь. Мышцы внизу живота потянуло тягуче-сладко. Ладно, батарейка вовсе и не в заднице, да и неуверенным быть ему с какой бы стати. Так, стоп! Это сворачивание мыслей постоянно в одно и тоже русло уже напоминает какое-то заболевание мозга! Еще и половым путем передающееся. Мой телефон снова затрясся в кармане, и я с обреченным вздохом вытащила его. Ну, естественно, на меня с экрана смотрело лицо Кирилла, сверкающее ослепительной улыбкой, но мне чудилось осуждение в его безмятежном взгляде. Это потому, что мое чувство вины все дорисовывает.

— Привет! — как можно тише и при этом бодрее ответила я. — Как ты?

— Как я? — рыкнул Кирилл. — Лиска, как мило с твоей стороны поинтересоваться этим хотя бы столько времени спустя!

Он злился. И был прав.

— Прости.

— Вот так «прости» и все?

— Я очень виновата. Знаю, ты переживаешь!

— О! Ты даже еще помнишь о такой мелочи? — язвил Кир.

— Кирюш, ну, правда, прости. Ты же знаешь, что я жутко рассеяна и…

— Не пытайся меня опять накормить этой фигней про забытый телефон и чем-то в этом роде! — голос Кирилла стал строгим.

— И не собиралась! В этот раз я его потеряла! — Ну, я же почти не вру.

— Лиска, ты меня доконаешь, честное слово! — Кирилл помолчал, видимо, успокаиваясь. — Как вообще дела?

— Вот, еду к маме. Через время тебе позвоню и все расскажу.

— Свежо преданье, — хмыкнул он.

— Обещаю!

— Ладно. Будем считать, что я наивный чукотский юноша и тебе поверил. А как вообще… Кринников, — Кир замялся, понимая, что вторгается в личное, но, в конце концов, мы давно уже дали друг другу полный бессрочный пропуск в этот аспект жизни. — Как у вас?

— Ну, у нас все… — я покосилась на мужчин рядом, — все нормально.

— Нормально, это как понимать. Что-то было? — Не знаю почему, но мне показалось, что голос Кирилла стал напряженным.

— Было… все, — промямлила я, краснея.

— И, собственно, что теперь? В смысле, что собираешься с этим делать?

— Не знаю. Пока ничего. — Роман рядом заерзал и засопел. — Кирюш, а давай я тебе потом позвоню и все-все расскажу, а?

— Хорошо. Только опять не пропадай, Лис.

— Больше не пропаду. Скучаю по тебе.

— А я-то как!

Я, прикусив губу, нажала на отбой, размышляя, как все стремительно поменялось вокруг меня и во мне. Еще недавно жизнь была размеренной, спокойной и казалась в достаточной степени полной, в том числе и событиями. Но вот оказывается, что я совершенно не знала, что такое полная событий жизнь. По сравнению с последними днями мое размеренное существование в столице уже казалось статично застывшей композицией.

— Мы почти на месте! — поставил меня в известность Роман. Почему мне кажется, что он на меня за что-то сердит?

Я устала от неподвижности и с удовольствием покинула машину, хотя была тут же схвачена за локоть и окружена опять здоровенными мрачными охранниками, и меня под конвоем повели к зданию реабилитационного центра. Чувствую себя то ли звездой, то ли опасной заключенной.