– Европейского происхождения? – уточнила хозяйка, протягивая руку за деньгами.

– Да, англичанка.

– В таком случае нет никаких возражений. Добро пожаловать в наш дом. Надеюсь, вы не пожалеете о своем решении.

Отца Эдвины похоронили на следующий день на протестантском кладбище, что на Монашеском холме.

– Жаль, что ты раньше не рассказала мне об этой сволочи в отеле «Рафлз», – шепнул майор Нейпир, когда викарий начал читать молитву. – Я бы ему устроил такой скандал, что он запомнил бы его на всю жизнь.

– Все уже позади, – успокоила его Фрэнсин. – Как чувствует себя генерал?

– Не очень хорошо. Хотел присутствовать на этих похоронах, но еще очень слаб.

– Передайте ему мои наилучшие пожелания.

– Непременно. А как вам на новом месте? Все хорошо, надеюсь?

Фрэнсин до сих пор не могла избавиться от смущения, вызванного тем памятным новогодним вечером.

– Да, благодарю вас, все в порядке. Давно надо было найти такую квартиру, а не дожидаться, пока нас выгонят из отеля, как бродячих собак.

– Да, но там вы будете гораздо ближе к району интенсивных бомбардировок, – предупредил Клайв.

– Ничего, неподалеку есть хорошее бомбоубежище. Все как-нибудь образуется.

– Я на днях заскочу к вам, – пообещал Клайв, – и принесу клубнику, лобстеров и еще что-нибудь.

– В этом нет необходимости, – слишком поспешно возразила Фрэнсин, но он лишь хитро подмигнул ей.

Потом Клайв начал упрекать викария за нарушение обряда погребения, на что тот ответил, что самоубийц нельзя отпевать по обычному обряду. Трудно сказать, сколько продолжался бы их спор, если бы не раздался зловещий вой сирены. Все мгновенно разбежались в разные стороны, не исключая и викария, а Клайв хитро посмотрел на Фрэнсин и даже не шелохнулся.

– Как ты думаешь, японцы не пожалеют на нас парочку своих драгоценных бомб?

Эта удивительная беззаботность тут же передалась и ей, и она, до сих пор напуганная вчерашним налетом, вдруг избавилась от страха и посмотрела на небо, где уже отчетливо виднелись японские самолеты.

– Для тебя это большая честь, – шутливо сказал Клайв Эдвине, кивая, в сторону уходящих к центру города самолетов. – Похороны твоего отца будут проходить под звук потрясающего фейерверка.

Эдвина вытерла слезы, взяла горсть земли и бросила ее на крышку гроба. Фрэнсин проделала то же самое, а потом ласково обняла девушку. Где-то неподалеку раздались первые взрывы бомб. Фрэнсин неплохо знала город и догадалась, что на сей раз японцы бомбили склады с горючим. Клайв посмотрел на небо, а потом погладил Эдвину по длинным волосам.

– Ей повезло, что вы встретились. Скоро ее отправят домой, и ты вместе с дочерью поедешь с ней.

– Как я могу уехать в Англию без мужа? – угрюмо пробурчала Фрэнсин.

– Он приедет к тебе позже, – сказал Клайв. – Город долго не продержится. Впрочем, ты и сама это знаешь. – Он показал рукой на красное зарево над нефтехранилищем.

– Думаю, ее надо отвезти домой, – вздохнула Фрэнсин, озабоченно поглядев на плачущую навзрыд Эдвину.

Они молча направились по тропинке к тому месту, где их ожидал огромный черный лимузин, бог весть как добытый Клайвом по такому случаю.

– Клайв, скажите, пожалуйста, во сколько нам все это обойдется? – тихо спросила его Фрэнсин.

– Забудь об этом.

– Что значит «забудь»? – не поняла она.

– А то, что все уже позади.

– Кто же оплатил все расходы? – недоумевала Фрэнсин.

– Я, разумеется, – спокойно ответил Клайв.

Фрэнсин даже остановилась от неожиданности.

– Вы? Правда? Нет, это невозможно! У Эдвины есть деньги, да и я тоже могу помочь…

– Не думаю, что мы должны позволить ребенку оплачивать похороны отца, – отмахнулся он. – А к тебе это вообще не имеет никакого отношения.

– Да, но к тебе это тоже не имеет никакого отношения! – выпалила Фрэнсин, даже не заметив, что перешла на фамильярный тон. – Я бы ни за что на свете не обратилась к тебе, если бы знала, что ты потратишь на это свои деньги.

– Забудь об этом, – снова повторил он. – В конце концов, я вполне состоятельный человек и могу позволить себе подобную щедрость.

– Спасибо, майор, – смущенно произнесла Фрэнсин.

– Меня зовут Клайв, и не надо этих формальностей.

В этот момент они вышли на Орчард-роуд и вдруг увидели перед собой длинную колонну раненых солдат, устало бредущих по направлению к госпиталю.

– Вернувшиеся из ада, – грустно сказал Клайв. – Думаю, им крупно повезло.

Фрэнсин наконец-то поняла, почему раненые солдаты вызывали у нее такое странное чувство. Ведь это были те самые европейцы, которые привыкли считать себя всемогущими и непобедимыми. И это открытие поразило ее настолько, что даже дыхание перехватило. Если от японцев убегают европейцы, то что остается делать азиатам? На кого надеяться и от кого ждать спасения? Интересно, как бы Эйб отнесся к таким мыслям? Что он мог бы возразить на это? Впрочем, теперь уже не важно. В любом случае, ему придется смириться с этим неприятным обстоятельством. А его упорное нежелание отправиться сюда вместе с семьей вообще обесценило в ее глазах его интеллектуальные способности. Она больше не будет бездумно поклоняться пресловутому британскому превосходству, которое для нее всегда олицетворял муж.

И пусть только попробует заикнуться насчет тупоголовых китайцев – она ему быстро напомнит о том, как английские солдаты удирали от узкоглазых азиатов!

Когда они наконец добрались до нужной улицы, Фрэнсин сочла себя обязанной пригласить Клайва на чашку чая, на что тот согласился без всяких колебаний.

– Это японцы сделали? – оживилась Рут, увидев на пороге дома красивого офицера в военной форме и с перевязанной головой.

– Да, они, – добродушно улыбнулся Клайв.

– А как они это сделали? Мечом?

– Рут, не приставай к дяде, – попыталась унять ее мать.

– Ничего страшного. – Клайв погладил девочку по голове. – Это просто небольшая царапина. – Он открыл офицерскую сумку и стал рыться в ней. – У меня для вас кое-что есть, юная леди.

– Что? – вспыхнула от любопытства Рут.

Клайв вынул небольшой пакет и протянул девочке. Та быстро развернула его и увидела деревянную модель британского истребителя.

– Это же «спитфайер»! – воскликнула она с восторгом.

– Совершенно верно. Он будет охранять тебя во время налетов японской авиации.

Фрэнсин благодарно посмотрела на Клайва. У Рут здесь почти не было игрушек, и этот подарок пришелся как нельзя кстати.

– Конечно, мне нужно было подарить ей какую-нибудь куклу, – сказал он, перехватив ее взгляд, – но в наши дни лучше дарить что-нибудь военное.

– Вы очень добры, майор, спасибо.

– Не стоит.

Эдвина сослалась на недомогание и ушла в другую комнату, еще раз поблагодарив Клайва за участие и помощь. Фрэнсин приготовила чай, налила три чашки и одну из них отнесла Эдвине. Девушка рыдала, уткнувшись в подушку, и Фрэнсин понадобилось немало времени, чтобы ее успокоить.

– Фрэнсин, – вдруг сказала Эдвина, вытерев слезы, – этот Клайв – очень милый человек, правда? Думаю, вам стоит держаться за него как можно крепче.

Фрэнсин грустно улыбнулась и обняла ее.

– А как же мой муж? Ведь мужчин не выбирают, как какой-то залежалый товар.

– Думаю, ваш муж уже не вернется, – осторожно проговорила девушка, боясь посмотреть Фрэнсин в глаза. – В любом случае вам не стоит терять этого человека, – решила она и снова уткнулась лицом в подушку.

А Рут в это время продолжала допрашивать Клайва.

– Но почему же тогда Бог не накажет этих мерзких японцев?

– Думаю, что Бог для того и сделал нас свободными, чтобы мы сами защищали себя, чтобы доказали ему, на что мы способны.

– Чтобы показали, какие мы храбрые?

– Именно так.

– А что, если Бог ошибся и японцы разобьют нас? – не унималась Рут.

– Это невозможно, – успокоил ее Клайв.

Фрэнсин подала ему чашку и стала наливать чай дочери.

– А у вас есть дети? – спросила она как бы между прочим.

– Нет, я не женат, – грустно улыбнулся Клайв. – Как говорится, свободен как птица.

В его глазах Фрэнсин увидела нечто такое, что заставило ее поправить платье на бедрах и густо покраснеть.

– Ну что ж, время подходит к обеду, – засуетилась она. – Думаю, мне пора отправляться на кухню.

Клайв понял ее прозрачный намек и поцеловал Рут.

– Пока, Рути. В следующий раз я принесу тебе какой-нибудь другой подарок.

– А когда вы придете? – спросила девочка.

– Скоро, – ответил он, искоса поглядывая на Фрэнсин.

У двери она протянула ему руку, но Клайв быстро прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.

– Я в восторге от твоей дочери, Фрэнсин, – шепнул он. – Она вся в тебя. Ладно, скоро увидимся. – И он исчез за дверью, оставив ее на пороге с открытым ртом.

Она плохо спала в ту ночь, все время думая о муже, о Клайве, о плачущей в соседней комнате Эдвине и о самом главном – что ей делать дальше.

С начала года настроение многих сотрудников отдела гражданской защиты и эвакуации граждан заметно ухудшилось. Они стали раздражительными и уже не обременяли себя деликатным обращением с клиентами.

– Вчера утром одно судно уже отправилось в Австралию, – сухо сообщила Фрэнсин одна из женщин. – И, как говорят, полупустое.

– Но это ведь ужасно! – возмутилась Фрэнсин. – Могли бы хоть детей забрать.

– Все дело в том, что многие жители Сингапура предпочитают отправиться в Англию.

Женщины в зале мгновенно оживились, возмущенно зашумели и стали рассказывать жуткие истории о том, что делают японцы с захваченными в плен белыми женщинами. Впрочем, вскоре все согласились, что они насилуют не только белых, но и всех остальных, и с не меньшим азартом.

Фрэнсин тоже была расстроена тем, что полупустое судно ушло в Австралию без Эдвины. Теперь только одному Богу известно, когда будет следующее, если вообще будет.