— Добрый день, джентльмены! — приветствовала их хозяйка дома. — Добро пожаловать!

Виконта почти никто не замечал — все внимание гостей было приковано к сэру Аласдеру. Ничто в нем не могло ускользнуть от проницательных взглядов, но и самому придирчивому из гостей было не к чему «прицепиться» — костюм был с иголочки, по новейшей моде, лицо безупречно выбрито. Широкая улыбка осветила это лицо, когда Аласдер заметил среди толпы «королеву» сегодняшнего раута. Смерив Кейт пристальным взглядом с головы до ног, он направился к ней. Девушка стояла, окруженная толпой молодых людей, которые околачиваются по всем балам и вечеринкам в надежде обратить на себя внимание сильных мира сего ради карьерного роста или выгодной партии. Нельзя сказать, чтобы эти типы были ей так уж неприятны — в принципе среди них было два-три презанятных малых, но, как только Кейт заметила направляющегося к ней Аласдера, все остальные для нее словно исчезли. Взгляд Аласдера притягивал ее, словно магнитом. Кейт вдруг почувствовала такое облегчение, словно она находилась в бассейне с готовыми проглотить ее акулами и Аласдер бросил ей спасительный канат. Подойдя, Аласдер взял ее за руку. Улыбка его напоминала скорее улыбку одной из тех акул, но Кейт было удивительно хорошо.

— Доброе утро, мисс Корбет, — произнес он. — Надеюсь, вчера вы не очень устали от впечатлений? Судя по тому, как вы сегодня свежи, вы уже успели оправиться!

— Как сказать… — усмехнулась она. — Честно говоря, главные впечатления начались, когда я пришла домой, — леди Суонсон и кузины просто завалили меня расспросами!

— Я все-таки смею надеяться, что время, проведенное в театре, стоит того. Жизнь коротка, приходится ловить мгновение… Кстати, сегодня такой приятный денек — не хотите ли немного попозже проехаться верхом? Ли составит нам компанию…

Лицо девушки расцвело от восторга, но уже через минуту она опустила глаза:

— Верхом? Не уверена, что я хорошая наездница. В карете, честно говоря, тоже не хотелось бы — из ее окна почти ничего не увидишь… А вот пешком — другое дело. Если, конечно, лорд и леди Суонсон мне разрешат…

Аласдер улыбнулся. Посторонние, слышавшие этот разговор, переглянулись: то, что Аласдер явно неравнодушен к этой девушке, ясно как день, но как смела она, если, презрев светские условности, при всем честном народе выказывает знаки внимания этому человеку с небезупречной репутацией!

— Я предлагаю так, — произнес Аласдер, — до парка все-таки поедем в карете, а там уж пешком. Вас это устраивает?

— Вполне, — улыбнулась она.

Молодые люди, многие из которых сами были бы не прочь пригласить на прогулку эту свеженькую, хорошенькую особу, почувствовали себя побежденными — они-то впервые увидели ее, и выступать с подобными приглашениями с их стороны было бы преждевременно, а этот пройдоха Аласдер уже ее знал…

Даже и при более близком знакомстве они не посмели бы пригласить ее на прогулку — в лучшем случае на танец… Поскольку дворянское достоинство не позволяло им заниматься бизнесом, словно каким-нибудь фабрикантам, единственным способом поправить свое состояние для них была выгодная женитьба. А эта девочка не тот «товар»: ни денег, ни имени… Но сэра Аласдера сей факт, казалось, отнюдь не смущал. Или может быть, он и не собирается просить ее руки? Но тогда дело принимает куда более интересный оборот…

— А ну-ка кыш, сэр Аласдер! — Один из джентльменов взял его за руку, улыбкой давая понять, что он только шутит, — говорить такие вещи всерьез было бы, разумеется, верхом невежливости. — Мисс Корбет уже согласилась провести сегодня время в вашей компании, так что довольствуйтесь этим, а до тех пор оставьте ее нам:

Кивнув, Аласдер отправился на поиски леди Суонсон, чтобы просить ее разрешения на сегодняшнюю прогулку впрочем, он был уверен, что она разрешит. Руки Аласдер засунул в карманы — это было, может быть, не очень прилично, но иначе он не удержался бы от искушения потереть ладони от удовольствия, а это было бы еще неприличнее. Аласдер знал, что не успеет подойти время обеда, как весь город будет судачить о том, что он пригласил мисс Корбет на прогулку. А уж там, на прогулке, надо будет постараться придумать еще что-нибудь, чтобы дать пищу новым слухам. Впрочем, для этого не надо и особо стараться-в Лондоне слухи плодятся сами, как мухи, вырастая порой и на пустом месте. Все, что ему нужно, — это делать вид, что он безумно наслаждается ее обществом. Он снова оглянулся на Кейт. Та стояла, окруженная всякими шутами, которые из кожи вон лезли, чтобы развлечь ее, но слушала их вполуха, взгляд ее был устремлен в его, Аласдера, сторону. Заметив, что он и сам смотрит на нее, Кейт ради приличия отвела глаза, делая вид, что смеется шутке одного из своих кавалеров. Нет, подумал Аласдер, ему не нужно будет делать вид — общество этой девушки для него действительно безумно приятно… Словно испугавшись этой мысли, он поспешил отбросить ее, но затем подумал, что в том, чтобы совместить полезное с приятным, нет, по сути дела, ничего плохого.

Глава 9

Аласдер посмотрел на Кейт, идущую рядом. Девушка едва доставала ему до плеча, смотреть приходилось сверху вниз, и он чуть было не оступился. Он уже успел забыть, о чем рассказывал, над чем, собственно, она так смеялась. Ему было легко с ней — что бы он ни произнес, она, казалось, готова была встретить это с безумным восторгом.

— В самом деле? Боже мой! Ужасно! — всплескивала руками Кейт. — Как здорово! — возбужденно говорила она. — Как вам удается, сэр Аласдер, обычную прогулку по парку превратить в настоящий праздник?! Вы прекрасный рассказчик — дело даже не в том, что вы рассказываете… впрочем, это тоже важно… ужасные вещи, но в то же время такие смешные… Не подумайте, что я напрашиваюсь вам в друзья, сэр Аласдер, но время, проведенное с вами, запомнится на всю жизнь! Как я рада, что вы предложили мне свою компанию и что я приняла это предложение! Иногда в жизни нужно совершать маленькие безумства — это так восхитительно…

Аласдер улыбнулся в ответ, сам удивляясь тому, как приятна ему милая болтовня этой девочки. Удивляло потому, что в его планы это не входило — меньше всего на свете Аласдер любил всякого рода непредвиденные обстоятельства. Они просто шли через парк, но никогда еще ему не было так хорошо, хотя на своем веку он видел тысячи женщин — от изысканных великосветских дам до потрепанных проституток, готовых продаться за грош… Кейт даже не столько разговаривала сама, сколько восторженно слушала его рассказы или остроумные комментарии по поводу того, что им попадалось на глаза, — и не только смеялась звонким, заразительным смехом, но и заставляла смеяться его — не изображать смех, а действительно смеяться от души. Ни от одного проходящего мимо не могло укрыться, как им весело. Девушка была восторженной, бесхитростной, может быть, еще не очень хорошо знающей жизнь, но уж никак не глупой и наивной. Да и с чувством юмора у нее было все в порядке: Кейт умела находить веселые стороны в жизни и в то же время остро чувствовала суету того, что в насквозь неискреннем и прагматичном высшем свете считалось важным и ценным. Наделенная острым чувством справедливости, она горячо возмущалась тем, что сам повидавший жизнь Аласдер находил лишь забавным. Сент-Эрт мысленно поздравил себя — пока все складывается как нельзя более удачно. Совесть Аласдера была чиста: даже если его план провалится, Кейт ничего не грозит, напротив, она только выиграет — теперь ее заметили в обществе, ее популярность растет едва ли не с каждым часом, она, если можно так выразиться, входит в моду. Теперь поклонников у нее будет хоть отбавляй, глядишь, чем черт не шутит, и найдет себе какого-нибудь подходящего жениха… Единственным «проколом» Аласдера было то, что, как он ни старался, ему не удавалось скрыть своего слишком пристального интереса к девушке, и все проходившие мимо это замечали. Это, пожалуй, было перебором. Спасало лишь то, что они были не одни — с ними были Ли и Сибил, составлявшие вторую пару, и служанка. Если раньше мало кто подозревал о самом существовании Сибил, то теперь все могли видеть, что из семерых сестер младшая — самая красивая. Разумеется, тот факт, что Сибил видели с виконтом Ли, тоже обрастет сплетнями, но чем больше внимания к Аласдеру и к его друзьям, тем лучше. Аласдер с удовольствием провел бы с Кейт и вечер, но это было бы уже чересчур — достаточно и утренней встречи. Слишком увлекаться этой игрой тоже не надо — это могло бы повредить репутации девушки.

— Боюсь, Кейт, — произнес он, — вам пора домой, а то ваш дядя, вероятно, уже разыскивает вас с фонарем!

— Домой? Уже? — Кейт наморщила носик.

— В вашей компании, Кейт, время летит быстро. Но мы вполне можем встретиться завтра вечером — где-нибудь на публике. Пусть все эти сплетники узнают, что мы делаем вечерами! Пусть рассказывают о нас что хотят — я надеюсь, вы ничего не боитесь?

Покраснев, Кейт смущенно опустила ресницы — шутка Аласдера немного выходила за рамки приличия.

— Нет, не боюсь, — проговорила она. — Вот только что они будут говорить, когда мы расстанемся? Нет, я не боюсь и этого — просто интересно…

— Что ж, все будут говорить, какая вы смелая, искренняя девушка, что не побоялись презреть светские условности.

Кейт рассмеялась — говорить будут, разумеется, совсем не это…

— А меня, — усмехнулся он, — будут жалеть — все будут думать, что вы меня бросили. Но не волнуйтесь, Кейт: ни вы, ни я ничего не потеряем — только выиграем… Что ж, пора прощаться. Спасибо за чудесную прогулку, Кейт.

— Не за что, — смеясь проговорила она.

Приближалась ночь — любимое время Аласдера. Раньше он никогда не раздумывал, чем бы заняться в это время, но теперь, к собственному удивлению, Аласдер мерил шагами свой кабинет. Ему хотелось чем-то заняться, но чем? Аласдер перебирал в уме одно занятие за другим — и все, как ему казалось, было не то. Казалось бы, причин для беспокойства не было — все прошло как надо, теперь он со спокойной совестью может расслабиться… Аласдер устало опустился в кресло, уставившись невидящим взглядом в не зажженный камин, силясь понять, что же все-таки его так гнетет. Все складывается как нельзя успешно, его победа уже совсем близка… Прогуляться, что ли, развеять тоску, а то так, чего доброго, совсем закиснешь! Лучше всего, конечно, было бы снова встретиться с Кейт, но уже поздно, ни один джентльмен не заявился бы в порядочный дом в столь поздний час. Но Бог свидетель, как хочется видеть ее, говорить с ней, дотронуться до ее руки, видеть, как загораются от восторга ее янтарные глаза, улыбаются сочные алые губки… Откинувшись на спинку кресла, Аласдер запрокинул голову. Кейт здесь ни при чем — ему просто хочется женщину. Просто все это время он думал о Кейт, вот и… Конечно, нельзя сказать, что она ему не нравится — напротив, даже очень… Но объяснение сему факту, в сущности, простое: здесь сработали контраст и новизна — ведь Аласдер привык к дамочкам совсем другого типа. Он уже достаточно давно не имел дела с женщинами — фактически с тех пор, как вернулся в Лондон. Его дело, близкое к завершению, захватило его целиком, заставив на время забыть о потребностях плоти. Но теперь они неумолимо напомнили о себе. Аласдер вдруг решительно поднялся с кресла. Немного аналитического мышления — и все оказалось на редкость легким: проста проблема — просто и решение. А уж найти то, что ему сейчас нужно, в Лондоне — и вовсе пара пустяков. Аласдер решительно направился к двери, но вдруг остановился. Отношения с женщинами никогда не составляли для него проблему — легкий, ни к чему не обязывающий флирт, одноразовые приключения с какой-нибудь уступчивой вдовой или искусной в своем ремесле проституткой… Но Аласдер вдруг почувствовал, что ни то ни другое сейчас невозможно. Можно, конечно, разыскать какую-нибудь прежнюю подружку — но этот визит вряд ли останется незамеченным, не говоря уже о том, что та, может быть, за это время вышла замуж, поменяла адрес, или, возможно, ее уже нет на свете… Вернувшись в Лондон, он даже не наводил справок, как поживают его прежние пассии. А других знакомых женщин у него не было. Не собирается же он, в самом деле, разыскивать старых приятельниц по всему Лондону ночью, стучаться в чужие двери… А для того, чтобы завести какую-нибудь новую подружку, сейчас момент явно неподходящий. Можно, в конце концов, пойти в бордель — не лучший вариант, но есть ведь профессионалки своего дела, так хорошо умеющие изображать дикую страсть, что на какое-то время действительно им поверишь… Однако что-то по-прежнему заставляло Аласдера в нерешительности. Посещение борделя бывает небезопасным — можно подхватить какую-нибудь болезнь. Но в сомнительные бордели Аласдер никогда бы не пошел — как никогда бы не стал иметь дела с женщиной, встреченной на улице. Стоит ли подвергать себя опасности сгнить заживо от сифилиса во цвете лет ради пары часов сомнительного удовольствия? Вот их сколько на улице — этих несчастных, с провалившимися носами, изуродованными болезнью конечностями, просящих милостыню… Впрочем, Аласдеру приходилось встречать подобное и среди высшего света — дамы, искусно запудривающие «узоры», выведенные болезнью на лице, джентльмены, чей разрушающийся мозг заставляет их забывать простейшие вещи вплоть до собственных имен… Что до Аласдера, то он собирается сохранить и здоровое тело, и ясный ум до старости. Если он пойдет в какой-нибудь бордель высшего разряда, поход наверняка не останется незамеченным. Можно не дорожить своей репутацией, закрывать глаза на то, что весь свет шушукается за твоей спиной, но не в том случае, когда твое имя уже прочно начинают связывать с именем порядочной незамужней женщины. Так что же остается делать? Провести весь вечер у камина, с книгой в руках? Напиться до бесчувствия и завалиться спать? Пойти в клуб? Но что делать там? Играть в карты? Слушать сплетни, разговоры о политике? Что-то у него сегодня нет настроения для этого… Аласдер чувствовал себя словно в ловушке. Слишком поздно, чтобы идти к кому-нибудь в гости, слишком поздно, чтобы пойти просто бродить по улицам, — разгуливать по Лондону пешком иной раз опасно и днем, что уж говорить о ночи! — слишком поздно, чтобы менять свою беспорядочную, бестолковую холостяцкую жизнь… Но можно заняться делом… Аласдер вдруг воспрянул духом. Как он мог забыть, что у него есть дело всей его жизни? Чтобы убедиться, что его план действительно начал работать, следует разузнать, если, конечно, это удастся, что обо всем этом думают Скалби. Надев плащ и шляпу, Аласдер решительно покинул дом. Сердце его билось ровно, спокойно. Знаменитая таверна «Старый кот» — на окраине города, у реки, — была, пожалуй, самой старой в Лондоне. Умудрившись каким-то образом избежать великого лондонского пожара в «апокалиптическом» 1666 году и просуществовав все последующие века, покосившееся и почерневшее от времени неприметное деревянное здание тем не менее было, пожалуй, не менее знаменитой «визитной карточкой» города, чем, скажем, Вестминстерское аббатство или Тауэр. Путешественники стремились непременно посетить это заведение — быть в Лондоне и не побывать в «Старом коте»? Таверна была излюбленным местом встреч лондонского рабочего люда, но и знатные господа порой не гнушались ею. «Кот» был одним из немногих мест, где бедняки могли почувствовать себя равноправными со знатью, а господа, если им было надо, пообщаться с людьми из низов, не боясь уронить собственное достоинство. Поэтому достопочтенный Фредерик Лоуч, которому по роду занятий приходилось иметь дело с самыми разными людьми, был одним из завсегдатаев таверны. За время пути к «Старому коту» мрачное настроение Аласдера успело развеяться, и в тот момент, когда он стучался в дверь таверны, к нему вернулось обычное расположение духа. В таверне стоял крепкий запах эля и сигарного дыма, но этот запах нельзя было назвать неприятным. Несмотря на полумрак, Аласдер довольно быстро разыскал среди сидевших за столиками лицо старого знакомого.