– И все-таки, за что он на тебя так ополчился? Что ты конкретно ему сделал? Мало ли, кто ему не нравится, что же – всем кислород перекрывать?

Саша несколько минут молчал, пока она не повторила ему вопрос.

– Ну, ты же меня знаешь… – наконец выдавил он. – Пару раз нагрубил, отказался сниматься у его карманного режиссера. А потом снялся там, где он хотел пристроить своего родного человечка. Ну и так далее… Так получилось по жизни.

Вечером позвонила мама Брюсова – она даже не называла Иру по имени, просто говорила:

– Где Саша?

Ира ушла в кухню, чтобы не слушать, но ей показалось, что Брюсов разговаривает с матерью раздраженно, словно оправдываясь, но при этом упрямо отстаивая свое.

Ира не сомневалась – все Сашины неприятности ставились в вину именно ей. «Саша связался, не пойми с кем, Саша портит свой имидж, упустил выгодное предложение, Сашина жизнь полетит под откос». Мама читала статью, а в совпадения не верила.

Пока Ира убирала посуду после ужина, Брюсов улегся со сценарием. Но буквально через пять минут она услышала звук, как будто что-то швырнули об стенку, и густой трехэтажный мат.

Ира моментально оказалась в комнате:

– Что??

Он кивнул на груду рассыпанных бумаг:

– Почитай.

– Ну, как я тебе почитаю? Расскажи… Они что, придумали в твоей роли какую-то глупость?

– Хуже. Они меня просто убили.

– Ну и что же они сделали?

– Да я же сказал тебе! – заорал Брюсов. – Убили, убили они меня! Героя моего убили – через пять минут после начала второй части.

– И что? – все еще не понимала она.

– А то, – тихо и устало выдохнул он. – Я больше не играю в этом сериале. Палыч тоже сдался. Я без работы, ясно?

– Ну, подожди, – Ира присела рядом, успокоительно гладя его по руке, – может, все так и было задумано?

Но он только раздраженно мотнул головой.

– Хорошо. Все равно, не последняя же это роль. Тем более роль-то дурацкая, совсем не твоего уровня. Не понимаю, кому вообще будет нужен этот «шедевр» без тебя?

Саша молчал, и она продолжила его уговаривать:

– Да и кто снимается без перерыва – только ты! Остальные играют по одной роли в три года.

– Слушай… ну не говори, о чем не знаешь! Если столько не показываться на экране, через год тебя все забудут!

– Не буду, – примирительно согласилась она. – Только ты успокойся, ладно? Ну, не расстраивай меня, пожалуйста… А то я почему-то чувствую себя виноватой. Как будто твоя мама права.

Ира сказала это специально, чтобы он перестал зацикливаться на себе, и Саша, действительно, сразу ее обнял:

– Не грузись… Просто день идиотский.

– Когда-нибудь Сухомлину это надоест, – рассудительно убеждала она, – ну не вечно же он будет тебя преследовать! А пока займись рестораном – а то вам с Петей все времени не хватало. Набрали неизвестно кого в повара, бухгалтер мне тоже не нравится. Да и вообще, надо придумать для ресторана свою концепцию, а не делать все, как у других. Наймите профессионала. Деньги у тебя есть, с голоду не помрешь.

– А ты меня будешь кормить, когда деньги закончатся? Сама-то за мой счет жить не любишь, – грустно улыбнулся он.

– О, да. Я открою тебе кредит. И буду варить тебе гречку. Ты же любишь гречку, – засмеялась Ирина: гречку Брюсов просто терпеть не мог.


***


История со сценарием оказалась не жирной точкой в череде неприятностей, а очередной запятой. Театр изменил репертуар, и место для спектакля с участием Брюсова на ближайшие полгода в нем не оказалось. В общем, «обложили» его по полной.

Но Саша не сдавался, пытался бодриться. По Ириному совету он решил не бегать, напрашиваясь на роли, и не дергаться, а сосредоточиться на ресторане. Одно время это хорошо у него получалось, Брюсов даже повеселел. Но вот только совершенно не мог слышать никаких новостей из мира кино – ни про премьеры, ни про презентации, на которые его «забыли» позвать. Ира старалась поддерживать его, как могла, не обращая внимания на срывы, которые, по правде говоря, случались все чаще. Но когда они проходили, Саша неизменно чувствовал себя виноватым, много раз повторяя, как счастлив быть с нею, и что она единственная женщина в мире, которой он нужен в подобной ситуации. Правда, Иру эти разговоры скорее раздражали – зачем благодарить за то, что для нее так же естественно, как и воздух, – за желание быть с ним?

Наконец, по телевизору начали показывать первые серии фильма, где играл Саша. В день премьеры в утренней телевизионной программе они увидели приглашенного в студию Олега Синялина – того самого, который так часто забегал к ним в номер в Суздале. Ведущая задавала вопросы об актерах и съемках.

– Скажите, это правда, что Александр Брюсов отказался сниматься во второй части фильма? – спросила вдруг миловидная девушка, закидывая ногу на ногу.

– Да, к сожалению, это так, – ответил Олег, состроив огорченную мину. – Пришлось срочно переписывать весь сценарий… Но Александр заявил, что рожден для больших ролей и уже не собирается размениваться по мелочам. Я много раз пытался узнать у него, где же он собирается сниматься в ближайшее время. Однако, похоже, он вообще не слишком желает работать, все чаще отказывается от предложений. Не знаю, чем это и объяснить, а слухам верить не хочется…

– Жаль, жаль, – покачала головой ведущая. – Я всегда была горячей поклонницей его таланта.

Ира схватилась за голову и посмотрела на Сашу. Тот сидел, как каменное изваяние. Обоим было понятно – «они» не только лишают Брюсова ролей, но и делают невозможным сам факт его возвращения.

Вечером, придя домой, Ира обнаружила совершенно непотребную картину. На полу стояли две пустые бутылки из-под водки и еще несколько пивных. В пепельнице, в тарелке и по всему столу были разбросаны окурки его дорогущих сигарет. А сам Брюсов валялся на постели в одежде, пьяный вдрызг. Она растолкала его, и, чуть не плача, стащила с дивана. Он только смотрел на нее мутными глазами.

– Ты что!!! – орала она. – Ты что, хочешь сделать из себя то, о чем они так мечтают, да?! Ты мужик или нет – не смей опускаться!

– Да… – выдавил он, – по фигу… по каждой программе: «Брюсов лентяй, алкаш»… Буду алкашом…

– А мне не нужен алкаш, ясно!!!

– А-аа… вот ты и проговорилась… Всем от меня надо только одного – успеха, денег… знаменитый Брюсов, секс-символ Брюсов, счастливчик Брюсов…

Это было настолько глупо и несправедливо, и так противоречило его собственным словам, что Ира даже не стала ничего отвечать. Просто оставила его и ушла ночевать в другую комнату.

Всю ночь она не спала, а утром решительно вошла к нему. Здесь пахло перегаром, а он так и спал, как вчера – в одежде. Ира с трудом разбудила его, принесла ему крепкого чая, поставила чашку на столик. Брюсов сидел, схватившись за голову, и покачивался из стороны в сторону, пытаясь придти в себя. Потом поднял на нее серое помятое лицо.

– Саша. Ты в состоянии меня понимать?

Он кивнул.

– Так вот. Еще раз я застаю тебя в подобном виде – и ты уходишь отсюда навсегда.

Ира отправилась готовить завтрак, а он встал, долго умывался в ванной, а потом вышел на кухню, пытаясь пригладить мокрые волосы.

– Я тебя правильно понял? Я действительно не нужен тебе сейчас, когда мне особенно тяжело, да?

Сегодня, на его трезвую голову, Ира не собиралась терпеть подобные упреки. Она задрожала от возмущения.

– Ты считаешь, я тебя использовала? – Ира произнесла это тихо, побелев от гнева.

Он сразу переменился в лице, сделался виноватым:

– Нет… нет. Наоборот… ты ни разу… Но…

Но теперь ее было не остановить:

– Зачем же ты лжешь? Ты отлично знаешь, что мне нужен ты! А не твоя слава, не кошелек и не пропуск в мир кино! Я ни разу не воспользовалась ни одним преимуществом твоего положения, как ты меня не просил – и очень этому рада! Познакомилась я со знаменитым Брюсовым, но мне было бы легче, если б ты работал менеджером по продажам. Мы были бы женаты и имели нормальную семью! Так или нет?

– Ты же знаешь, жениться мне не позволяет имидж! А твои попреки…

– Знаю, знаю… имидж. Вот именно. Мне не нужен твой имидж. Каждая готова любить тебя с этим имиджем. «Брюсов из «Ловушки»! Какое счастье…

Она повернулась к нему спиной, чтобы Саша не видел, как слезы обиды потекли у нее из глаз.

– Я знаю, знаю… прости… – он подошел к ней сзади, обнял. – Ты все, что у меня есть. Но ты хочешь видеть во мне кого-то идеального. А я обычный мужик, ну хреново мне сейчас, Ир…

– Никогда не считала тебя кем-то идеальным, – она резко повернулась к нему. – И мне абсолютно все равно, будешь ли ты сниматься или всю оставшуюся жизнь проработаешь грузчиком. Но я должна уважать тебя. А это, – она показала на пустые бутылки, – я не буду терпеть ни от грузчика, ни от знаменитости. Если ты начнешь так жалеть себя, какая же ты опора! Ну, что, что, что у тебя произошло? Не снимают, обложили… Я понимаю, в этом – вся твоя жизнь. Возможно, все наладится, а если нет? Ты что, и вправду станешь алкашом, на радость тем, кто написал эту статейку?

Ира швырнула в раковину чашку:

– Но только это – без меня. Мужик должен оставаться мужиком в любой ситуации. Нет ни какого горя, никто не болеет… У тебя есть ресторан, деньги, в конце концов, есть, чем заняться, – Ира вырвалась из его объятий.

– Ир…

– Следующий случай – и мы расстаемся, Саша, ты меня знаешь.

Он отошел от нее, не делая больше попыток к примирению, сел за стол и начал медленно размешивать чай. Ирина молча собралась и ушла на работу, не попрощавшись. Весь день она переживала, гадая, увидит ли его вечером. Ей ужасно хотелось позвонить, пожалеть его, но она знала – стоит только раз проявить мягкость, и бутылкам в доме не будет конца.

Саша не звонил весь день. Вечером она, замирая от страха, открыла квартиру своим ключом. Все было убрано, вымыто, расставлено по местам. На диване, подложив под голову подушку и закинув ногу на ногу, возлегал Брюсов. Сначала Ира даже испугалась – опять?! Но, подойдя ближе, увидела, что он увлечен чтением – в руках у него была толстая распечатка.