Его руки, длинные пальцы, его губы, уверенный, настойчивый язык, раз за разом заставляющий меня чуть вздрагивать, стонать, выгибаться от наслаждения, судорожно втягивать живот, и желание раствориться в парне, без остатка.

  – Гре... пожалуйста...

  Но, словно издеваясь, движения становятся медленными, дразнящими, лишь обещающими, но не дающими мне все то, чего я так жажду. Я до потери пульса хочу продолжить эту сладкую пытку, но и хочу получить... Но... снова, и опять, и еще... и нет больше сил терпеть...

  – Прошу тебя... – готова умолять его о той помощи, что только он мне сможет оказать.

  И получаю – несколько резких движений пальцами. И вдруг судорожно сведенные внутренние мышцы отпускает, как будто рвется эта сжатая пружина внутри. Полустон – полукрик, воздуха внутри просто не хватает, вцепилась в покрывало, пытаясь удержаться на месте, не провалиться от бури внутри, подаюсь навстречу его руке, ловлю ее последнее движение, и суматошно бьётся сердце, грозится выскочить из груди и искры перед зажмуренными глазами. И я, выгнувшая спину в мостик. Мой первый в жизни оргазм. Охрененно.

  Пытаюсь найти свое дыхание, собрать свое тело из кусочков, что рассыпались по всей округе... и вдруг. Поцелуй. Замерла под ним, вдохнув воздух и не смея его выдохнуть. Болезненно-сладкий, отчаянный. Прихватил зубами мою нижнюю губу, почти лежа на мне, облокачивается на локти по сторонам от моих плеч. Снова чувствую его руки – гладит меня по лицу, касается влажных волос на висках, отводит прилипшую прядь волос ото лба. Отпустил губу с тихим чмоком и снова впился губами в мои губы, мне послышалось тихое рычание. Недоуменно открыла глаза и испуганно замерла – прямо напротив меня лицо Сереги. Нахмуренные брови как обычно бывает когда он злится, чуть сощуренные глаза когда расстроен, лихорадочный румянец пятнами на смуглых щеках. И боль во взгляде... А почему я все это вижу? Было темно, теперь же горит ночник, рассеянным и приглушенным светом освещая лицо склонившегося ко мне парня. Отпустил мои губы, прижался к шее щекой с уже пробивающейся щетиной, легко поцеловал под ушком, тяжелое дыхание опаляет меня жаром. Я подняла дрожащую руку, вновь запуская пальцы в его волосы, слегка погладила затылок. От невинной ласки он резко поднялся с меня, слегка оцарапав нежную кожу щетиной, встал около кровати, не сводя с меня глаз. А до меня только сейчас дошло в каком виде я лежу – обнаженная, с раздвинутыми слегка согнутыми в коленях ногами. Сразу стало холодно. Быстро сдвинула ноги, поднялась на кровати, опираясь на локти, приняла сидячее положение. И протянула Сереге руку, приглашая к себе.

  А он... развернулся и ушел, ни слова мне не сказав. Несколько секунд вечности в тишине, щелчок замка, хлопнула, закрываясь, входная дверь.

  Все еще не веря, сижу на кровати и жду. Жду, когда он вернется, что-то мне скажет, обнимет, поцелует или просто окажется рядом. Не отдавая отчет в том, что я делаю, поднесла руку к губам – все еще чувствую на губах его вкус. И свой собственный – чуть сладковатый и чуть терпкий, сложно объяснить словами. Недоумение, растерянность, непонимание. Стягиваю покрывало с кровати, неуклюже накидываю на себя, прижимая уголки на груди. Слегка путаюсь в длинной ткани, что хвостом тянется за мной, теша себя надеждой, иду в коридор. Темно. На кухню – также темно и тихо. Я одна в квартире. В темноте, в пустоте, в одиночестве.

  Пробился истерический смешок – мужик от меня сбежал. Сделал мне приятное, только чтобы отвязаться, и сбежал. Подошла к входной двери, протянула руку, чтобы открыть. И опустила ее, так ничего и не сделав. К чему? Орать на лестничную клетку "Вернись ко мне, мы не закончили?" или, еще лучше, "Кто следующий"?? от подобных мыслей саму себя передернуло.

  Горячий душ. Понятия не имею, сколько времени я простояла под сильными потоками воды. Повернула кран, открывая холодную воду, задохнулась от ожидаемой, но все равно неожиданной смены температуры воды. Больно? Нет, что удивительно. Обидно? Да. Оказалась просто напросто неинтересна как женщина. Зачем же тогда надо было так меня ласкать? С такой нежностью и страстью сжимая мое тело, лаская меня таким способом, доводя до исступления? Вспомнила, что он делал со мной на покрывале, и меня обдало жаром, а внизу живота предательски заныла давешняя пружина... и так благодарна ему – мне было потрясающе, я была готова раствориться в его руках, умереть спустя мгновение. И ничего не потребовал взамен.

  Когда я почти спала, что получилось практически сразу как голова коснулась подушки, пришло озарение. Он был не со мной. Это была дружеская поддержка – чувствовал, что мне нужна разрядка и дал мне ее. Я... я просто украла ласки, что предназначались не мне. Воровка, бесстыдная и бессовестная. И ощутила жгучую зависть к его любимой девушке, к которой он ушел.


  Глава 22

  Сергей

   Работа. Работа. Работа. Кажется, я это уже говорил?

  Повторюсь. Только работа.

  Ухожу из дома в районе семи утра, прихожу уже ближе к полуночи, если вообще есть желание возвращаться домой. Сколько времени прошло? Не знаю.

  Брешу, как последний дворовый ободранный пес, сам себе, бессовестно и мелко.

  Мля, я слабак и тряпка, виню за слабость. Вот только иначе не могу. Хоть убей меня – всё легче не станет. Чем барахтаться в той бочке дерьма, в которую я сам себя загнал. Сижу в ней, по самые уши, и уже не знаю, как выбраться.

  Вот уже две с половиной недели. Сегодня девятнадцатый день.

  Девятнадцать, мать его, дней, как я позорно сбежал из квартиры девушки! Которая доверилась мне, и хотела быть со мной той ночью. И с которой хочу быть я. Вот только так я не могу и не хочу. Не хочу воспользоваться ее отчаянием, ее болью. Она потом себе не простит, а меня возненавидит. А что потом делать мне?...

  Сколько раз я знакомился с девчонками в клубах, на вечеринках, цеплял цыпочек на улице, когда они прогуливались трогательными парочками в поисках приключений на свои аппетитные задницы в мини. И в большинстве случаев за этим следовал быстрый защищенный секс без обязательств, на нейтральной территории в виде туалетов, укромных закутков, порой подъездов, иногда жилплощади девчонок. Не помню, сколько раз это было – давно сбился со счета. Да, на самом деле, и не считал.

  Сделал дело, приятное обоим, и забыл. Они для меня, как собственно и я для них, лишь средство получить определенную дозу удовольствия. Всё удобно, все в ажуре.

  И вот нашел гемор на свою задницу – оказаться лишь средством для девушки не захотелось. Точнее, нет. Хотелось и очень, но не просто быстрым и без обязательств, а долго, всерьез и со всей ответственностью. Одна беда – мне это надо, а ей – нахрен не вперлось.

  Я ушел от нее в ту ночь не далеко – всего-то до коврика под её дверью. Сидел на нем, прислонившись спиной к металлической двери, и слушал её тихие шаги по квартире. Когда она остановилась около двери, напрягся. Но не сбежать я хотел, наоборот, если бы она открыла дверь, остался бы с ней. Ровно до того момента, когда захочет меня выгнать. Из своей квартиры, из своей жизни – не важно. Поманит к себе – и побегу, виляя хвостиком. И гордость тут не причем, вот прям совсем. Но... дверь не открылась, послышался то ли смешок, то ли всхлип, шаги отдалились, все стихло. Я просидел до рассвета, охранял ее покой. Думал, рассуждал, уговаривал сам себя, что если я сейчас постучусь к ней, займу ее территорию – это будет по-мужски. Завоеватель, иопта... Она женщина? Да! Я мужик? Однозначно! Что делает мужчина с понравившейся женщиной? Покоряет всеми доступными и недоступными способами, тащит в свою пещеру, и любит ее до окончательной потери сил и терпения... "и жили они долго и счастливо"...

  Вот только как быть, если она надежно поселилась в моих мыслях, а я для нее всего лишь способ отвлечься от человека, мыслями о котором живет она. Я не дурак, и прекрасно понял из-за чего, точнее, кого она затеяла это представление с танцем у шеста. Я видел этого ушлепка на втором этаже, видел, как он пожирал ее глазами, раздевающий взгляд, жадный, горящий. Наверное, такой же был и у меня... В тот момент я, как никогда, был близок к причинению тяжкого вреда здоровью. Но то, что клуб она покидала на моих руках – смыло кровожадность прохладой нежной кожи под моими пальцами. Меня буквально разрывало изнутри, когда я снимал трусики с ее тела – кого она сейчас представляет на моем месте? С кем она – со мной или с ним? То, что она стонала мое имя было бальзамом на мою душу. Я удержался в последний момент, чтобы не раздеться и не взять ее после того, как тонкое тело обмякло в моих руках, хотя мне до чертиков хотелось оказаться в ней и любить ее, на сколько хватит сил. Но сделать это – значит привязать Мару к себе, загнать ее в ловушку, безжалостно и бесповоротно. Капкан, в который она бы угодила, со всеми сопутствующими в виде депрессии, самобичевания из-за совершенной ошибки под действием алкоголя и обстоятельств, снова отчаяние и падение на самое дно апатии. Настойчиво твержу сам себе, что оральную ласку она не воспримет так серьезно как полноценный секс... Надо же себя как то успокаивать.

   Мужик увидел, мужик покорил, мужик сделал счастливой! Нихрена не так просто. Я больше чем уверен, что уже утром, когда дурман в ее голове развеялся, она была бы в ужасе от совершенного. И будет ли она после такой опрометчивости моей хоть когда то? Вряд ли. Скорее бы сбежала от меня в панике и без оглядки, и исправить я уже бы ничего не смог. Я так хочу, чтобы она была со мной, говорила, смеялась, согревала своим теплом, дарила свою ласку и нежность. Слышать свое имя в ее страстных стонах, ласкать ее, любить ее, обладать всей без остатка. Если моя – то до последней клеточки. И точка. Звучит красиво, а в душе кошки насрали...

  Принял единственно верное решение – отойти в сторону, пока избегать даже напоминания о себе, не видеть, не слышать, дать успокоиться и ей, и себе. Когда-нибудь все изменится.