– Серега? – глаза девушки расширились. – Ты видел ее?! – вдруг сама вцепилась в мою куртку, да так, что, боюсь, оторвать ее придется только с куском одежды.

  – Кого? – девушка явно не в себе. А при учете того, что общая знакомая у нас лишь одна...

  – Маринку! Видел или нет?! – почти кричит на меня, да еще и трясет меня за куртку с неожиданной для такой пигалицы силой. А я только сейчас вижу, что лицо Лены залито слезами. И мне это не нравится.

  – Что случилось? – удерживаю за плечи неспокойно переступающую на месте девушку.

   – О, Господи! Значит, не видел! Отпусти, мне надо к ней, пока она не наломала дров! – попыталась вырваться из моих рук, едва не соскользнув в лужу и даже не заметив этого. Что?!

  – Что за нахрен? – да еще и встряхнул ее для лучшего понимания, и видимо, не рассчитал силу – девчонка клацнула зубами. – Не отпущу, пока не расскажешь что случилось?! – чуть ослабил хватку, не хватало еще синяков понаставить.

  – Она узнала... что мы, точнее я... короче, она рассталась со своим парнем. Он, о, черт, он оказался тем уродом, он мог заставить и её... – Лена вдруг побледнела как полотно и осеклась, отведя от меня взгляд в сторону. – А его друг, он все рассказал... точнее, они обсуждали, а она услышала и все поняла, что я и он ... она не простит меня, понимаешь, никогда! Никогда, никогда, никогда! Только не то, что мы... только не такое, она возненавидит! Но я не знала! Клянусь, я не знала что они вместе, что это был один и тот же человек! Господи, я... это моя вина, если с ней что-то случится... – у девушки началась форменная истерика. Всхлипнула, обмякая в моих руках.

  – Где она может быть? – все, что я понял – дело дрянь и надо срочно найти мою мелочь.

  – Ее сумка у меня, куртка тоже. Я не знаю, она убежала от меня. Я задержалась примерно на пять минут, пока вызывала такси. Надеялась приехать раньше ее, но там, – судорожно дернула подбородком в сторону улицы, – пробка. Может она еще не дошла. Я не знаю! Понимаешь, не знаю... – срываясь то в крик, то в шепот. Истерика – слезы, сопли и судорожные всхлипы. Хреново.

  – Так. Дай мне её сумку, – порылся по-свойски в маленькой аккуратной сумочке. Почти сразу нашел и телефон, и ключи в боковом кармашке. Блин, одной надеждой меньше. – Диктуй свой номер.

  – Я... я не помню, – потерянно отозвалась девушка.

  – Дай его сюда, – в покорно протянутую трубку быстро вбил цифры, нажал на вызов, почувствовал вибрацию в кармане от входящего звонка. Запоздало подумав о том, что можно было просто звонить на трубку мелочи. – Так, слушай сюда. Ты, – слегка встряхнул девушку, привлекая внимание к себе, – Ты поднимаешься наверх к ней в квартиру и ждешь там. Я иду искать Мару. Мы с тобой постоянно на связи, звони, если придет во двор. Прекратила истерику! – прикрикнул на Лену. Еще не хватало терять время на нее, когда неизвестно где мою мелочь носит. – Все, топай быстрым шагом, – развернул ее в сторону подъезда, подтолкнул в спину. – Стой! – вдруг опомнился я. – Где вы были?

  – В Суворовском.

  – Я понял. Все, иди.

  А мне предстоит найти Маринку. Девочка – девочка, где же ты? Что с тобой случилось?

  Я доехал до самого торгового центра, поминутно рискуя свернуть шею, рассматривая прохожих и не обращая внимания сигналы сзади едущих. Замонали! Сейчас выйду и клаксон в жопу вставлю, пусть дудит до посинения! Теряю время, черт! Повернул, еду обратно. Проезжая мимо площади невольно обратил внимание на лавочки, пустые по такой хреновой погоде. Конечно, кому охота мокнуть и мерзнуть? Может быть она у друзей? Срочно звоню этой подруге:

  – У друзей она быть не может?

  – Таша и Тёма за границей, мама ее в санатории. А больше и нет никого. Может в магазин какой зашла? Погода то пи***ц конкретный! – визгливые нотки в голосе матерящейся девчонки неприятно царапнули слух. Невольно поморщился – если такой серьезный трабл, то где она была когда мелочь сбегала? Что вообще там произошло, что одна драпанула в неизвестном направлении в раздетом виде, а вторая бьется в истерике? Какому "уроду" мне бить морду?

  – Ладно, я понял, отбой. Звони, если какая мысль появится.

  Да еще и в пробку встал! Млятство! Хотя бы смогу увидеть ее, если будет проходить мимо. Вот только в такую погоду не видно нихрена! Где она может быть? Где она сможет попытаться успокоиться и взять себя в руки? Магазин? В том состоянии при котором убежала, бросив все – вряд ли. Пойти в место скопления людей не ее случай. Забиться в уголок – это более вероятно. Ключей нет, подруга уехала, мать тоже. Остается...

  Резко вжал тормоз в пол, застопорив и так вялое движение транспорта. Точно! Я дебил, редкий! Наплевав на возмущенные вопли мужика, что чуть не въехал мне в зад, выехал на встречку объезжая затор на дороге через какой-то двор. Похрен на все! Если я прав, то остается единственное место, где я смогу ее найти.

  Небольшое темное пятно около обочины на дороге, что под крутым углом спускается к набережной, я заметил лишь случайно. Темно, хоть глаз коли, если бы не вглядывался до рези в глазах, не обратил бы внимания.

  Вылетел из машины, будто за мной гнался кто то. Подбежал, перевернул – нашел. Поднял на руки легкое тельце, без сознания, тряпочкой обвисла на моих руках. Внутри все похолодело – мокрая, холодная, бледная до синевы в белом свете моих фар. Положил на заднее сидение, нашел пульс на шее, стянул с себя теплую куртку, закутал в нее как в кокон. Чуть слышно застонала и открыла глаза. Напряглась, но узнала меня за пару секунд.

  – Гре? – чуть слышно.

  – Я, мелочь, я, – голос хриплый, как у вороны. Кого из нас сейчас больше колотит – вопрос.

  – Домой. Хочу. Пожалуйста, – с небольшими паузами после каждого слова.

  – Какой домой?! В больницу едем, – у меня даже голос прорезался.

  ќ– Пожалуйста... я просто поскользнулась и упала. Ты обещал меня не бросать, – вновь полушепот – полустон. Сердце сжалось в груди, да и дом ближе и быстрее, чем сидеть с бомжами вместе в приемной.

  Мы доехали быстро, максимально быстро при той аккуратности, которую я пытался сохранить, чтобы Маришка не упала с кресла при быстром движении.

  Попутно звоню Лене:

  – Я нашел ее. Везу домой, она заледеневшая, – посмотрел в зеркало заднего вида – девушка отрешенно смотрела в потолок машины, не обращая ни на что внимания.

  – Я жду вас, – облегчение в голосе ее подруги плещется через край.

  – Сделай ей ванну, теплую, не горячую. Будем через пять минут, – не ожидая ответа, нажал на отбой.

  Открытая дверь, Лена спряталась за нее, чтобы ее не было видно. Напрасная предосторожность – глаза девушки на моих руках закрыты. Кое-как стянул свои ботинки, в ванне аккуратно посадил ее на бортик, придерживая за плечо. Расстегнул толстовку, стянул с нее мокрую ткань, ботинки заняли свое место рядом на полу. Сразу обратил внимание на слегка отекшую руку – осталось только нахмуриться. Медицинский осмотр тут точно бы не помешал.

  Стараясь быть аккуратным, чуть приподнял и расстегнул её джинсы – в таком состоянии не до стеснений. Тем более мне сейчас важнее как можно быстрее согреть девушку. Оставив на ней белье, опустил в уже наполовину наполненную ванну.

  Бледная, холодная, опущенные уголки губ, мокрые распущенные волосы сосульками.

  – Как она? – тихий вопрос отвлек меня от разглядывания лица мелочи.

  – Я хотел вызвать скорую – отказалась. Сейчас надо ее согреть, потом меня напрягает ее рука, – в подтверждении своих слов приподнял над уровнем воды руку, держа ее за предплечье. – Видишь, немного опухла? Наверное, повредила при падении.

  – Падении? – шок в голосе Лены.

  – Да. Нашел ее в бессознательном состоянии. Вообще чудо, что нашел. Лежала почти на обочине дороги.

  Вдруг дрогнули ресницы, и девушка открыла глаза. Пустые глаза равнодушно посмотрели сначала на меня, а потом на Лену. Задержались на несколько секунд, и тихое:

  – Уйди.

  – Солнышко...

  – Пожалуйста. Просто уйди сейчас. Я не могу видеть тебя, – все такой же чужой бесцветный голос, и боль, от которой он срывается на хрип.

  Послышался сдавленный всхлип, и шуршание соскользнувшей на пол, по закрывшейся двери, девушки.

  – Марин, – дождался, когда она посмотрит на меня. – Где болит, скажи мне?

  – Нигде, Сереж. Все хорошо, – и снова закрыла глаза, отвернувшись от меня в сторону.

  -Я попытаюсь аккуратно. Потерпи, малыш, сейчас станет легче.

  Теплая вода прозрачными струйками из лейки душа стекает по бледной коже с почти черных мокрых волос, постепенно повышаю температуру, запоздало вспомнив о том, что сначала надо было растереть девушку. Она сжалась в комок, обхватив руками колени и спрятав лицо за волосами. Против воли жадно рассматривал ее – тонкая, хрупкая, с выпирающими лопатками и просматривающимися ребрами. И огромный красно-фиолетовый синяк на колене.

  Вода в ванне уже давно стала довольно горячей, девушка перестала быть бледно голубого цвета. А я все также аккуратно поливаю ее из душа и не могу не смотреть на нее. Но пора вылезать и лечиться дальше.

  – Давай вылезать? – отведя волосы назад, заглянул в ее лицо.

  И вздрогнул от пустоты во взгляде и отрешенности.

  Подхватил подмышки, легко привел в вертикальное состояние. Не глядя на нее, завернул в огромное полотенце, что заранее повесила на батарею Лена. Интересно, где она? У меня к ней назрел серьезный разговор. Но это позже, а сейчас...

  – Сними мокрое белье, – перевела взгляд на дверь, отрицательно помотал головой. – Не уйду, даже не надейся. Ты на ногах еле стоишь. Смирись, сегодня я твоя тень. Или вызываем врача и сдаем тебя на поруки им. Выбирай.

  И пусть это грубый шантаж, мне пофиг. Я не смогу оставить ее одну в таком состоянии. Не могу, не хочу и не собираюсь бороться с этим. Хотя бы сегодня.

  Домашние штаны и футболка обнаружились тут же, в ванной. Обнял девушку за талию, крепко прижал к себе, попутно вытирая полотенцем, вытащил из воды. И не смог отпустить ее еще пару секунд. А Мара просто равнодушно висела, не пытаясь вырваться, как то показать свое недовольство моим самоуправством или наоборот, прижаться и попросить таким образом поддержки. Совершенно ничего, как будто куклу обнял.