Эстель Маскейм - Сделай шаг

Опускаюсь на свое обычное место, тяну его за руку, приглашая сесть рядом, а затем под столом незаметно касаюсь его ногой.

– Ты рад?

Улыбка Джейдена становится шире. Он подвигается на своем стуле ближе к столу, кладет ладонь мне на коленку и беззвучно шепчет:

– Да.

– Ну что? – произносит папа, помогая маме накрыть на стол и ставит перед нами тарелки с жареной картошкой и домашними бургерами с маминым фирменным соусом. – Слышал, вы в пятницу победили в матче.

– Да, – отвечает Хантер, не убирая ладонь. – Играли со сборной из Гранд-Джанкшена. У них не было шанса.

Папа снова возвращается к столу, на сей раз со своей и маминой порциями, и садится на стул напротив меня.

– Намерен войти в команду колледжа?

– Нет, – качает головой Джейден и, пожимая плечами, признается: – Я не всерьез. Просто люблю хватать и блокировать.

К нам подсаживается мама. Разумеется, с вином. Садится рядом с отцом, ставит бокал на стол, но из рук не выпускает. Словно боится, что он неожиданно исчезнет.

– Хватать и блокировать? Ого, мне стоит бояться?

Краем глаза наблюдаю за Хантером. Он качает головой и смеется.

– Не в этом дело. Хватать – не значит делать больно. Отличный способ снять стресс.

Мама кивает.

– Могу себе представить. Надо же как-то выпускать пар.

И, крепко держа бокал, делает глоток вина. Большинство не придали бы этому значения. Но я заметила. И папа. И, думаю, Джейден тоже. Только мы ничего не можем поделать и хмуримся. К моему облегчению, мама ставит бокал на стол и улыбается нам.

– Ну что, за еду!

Джейден убирает руку с моего колена, выпрямляется и тянется к вилке. Меня не устраивает, что мы не касаемся друг друга, поэтому я подвигаю свой стул на пару дюймов ближе к Хантеру и кладу ладонь ему на бедро. Прожевав картошку, он опускает голову и искоса смотрит на меня. А я усмехаюсь, глядя в свою тарелку, и не убираю руку, взволнованная нашим общим секретом перед родителями, сидящими напротив.

– Решил, куда поступать будешь? – интересуется отец, и дальнейший разговор сводится к обсуждению колледжей, вопросам, в какие из них Джейден уже подал документы, в какие хочет подать, а также, разумеется, к тонким намекам, что и мне пора бы уже определиться с выбором.

Несмотря на присутствие Хантера, я жадно поглощаю свою порцию. Жизнь слишком коротка, чтобы стыдиться перед парнем из-за измазанной в соусе щеки. Ну и к тому же все мое внимание сосредоточено на объеме вина, выпитого мамой. Она пьет глоток за глотком и в самом разгаре ужина уходит якобы за солью. Только вот помимо соли она приносит бутылку и наполняет вином опустошенный бокал.

– Кензи рассказывала, вы вчера катались на лодке, – говорит папа, поднимая на Джейдена усталые глаза.

Жаль, что отец не догадывается, в каких темах надо проявлять особую деликатность, подбирать слова или вообще обходить стороной.

Хантер прекращает есть, сглатывает и кивает.

– Да. Моторка давно уже стояла во дворе без дела, а Кензи напомнила, что родители наверняка хотели бы для лодки иной судьбы.

От удивления папа широко раскрывает глаза. Не знаю почему, но в его взгляде на меня сквозит гордость. А вот своим близким мне так и не удалось придумать никакого совета…

– Серьезно? Так и сказала?

– Именно так, – улыбается Джейден, поворачивается ко мне, опускает руку под стол и поглаживает мою ногу от колена до бедра. – Спасибо, Кенз.

И снова разворачивается к родителям. Те внимательно на нас глядят. Мама отодвигает пустую тарелку от себя и ставит локти на стол, держа полупустой бокал у губ.

– Я стараюсь поступать так, как хотели бы мать и отец, – тихо признается он, медленно выводя рукой круги по моему бедру. – Они бы ждали от меня дружелюбия к окружающим. Хорошей учебы. Заботы о сестре. Доброго отношения к Кензи. Чтобы я жил своей жизнью и был счастлив.

Джейден умолкает, в воздухе повисает тишина, и он глядит то на маму, то на папу. Его взгляд мягок, однако несколько напряжен, и я не могу понять почему. В конце концов, он останавливает его на маме. Не сводя с нее глаз, он спрашивает:

– Те, кого мы потеряли, наверняка желали бы нам счастья, правда?

Мама откидывается на спинку стула, прижимает бокал к губам и задумчиво переглядывается с папой. Меня наполняет новый панический страх, и я пытаюсь поймать взгляд Джейдена, однако он на меня не смотрит. Пусть перестанет! Догадывается он или нет, но сказанное имеет отношение и к нашей семье.

– Да, – наконец соглашается папа, поворачиваясь к Хантеру, и бормочет: – Желали бы.

Такое ощущение, что мама на грани. Снова прикладывается к бокалу и одним глотком опустошает его. Выдыхая, качает головой, явно потрясенная словами Джейдена. Грейс желала бы нам счастья, и мама это знает.

После двух выпитых фужеров ее настроение резко ухудшилось. Она уже не такая энергичная и жизнерадостная, как в начале вечера, и чем дальше, тем сильнее погружается в уныние. Впрочем, ей, видимо, разница не заметна, поскольку она снова берет бутылку, с нахмуренным видом достает пробку и начинает наполнять бокал. Мы все наблюдаем. Никто не смеет произнести ни слова, и я рада, что Джейден прочищает горло и продолжает монолог.

– Так что да, – говорит он, пожимая плечами, и, кажется, слова даются ему с трудом. – Нельзя сказать, что я по ним не скучаю. Наоборот, скучаю ужасно сильно. Каждый день. Но нет смысла тратить жизнь на переживания, какой в этом толк? Мои родители не желали бы, чтобы я раскисал, и Грейс тоже не хотела бы, чтобы вы выпива…

Тут он замолкает и бледнеет от ужаса.

Моя нижняя челюсть отвисает от недоумения. Мама резко выдыхает, ее глаза широко открываются, и она выглядит так же ошеломленно, как и я, если не больше. В ярости сбрасываю руку Джейдена со своей ноги и резко поворачиваюсь к нему лицом, скрипя стулом по полу. Все внутри меня дрожит от злости. Я открыла ему правду, а он так просто взял и растоптал мое доверие. Стиснув зубы, шиплю:

– Какого черта?

– Что, прости? – тихо и глухо говорит папа непослушными губами.

Как в замедленной съемке он ставит ладони на столешницу и поднимается с места, вырастая и нависая над нами. Затем шагает к маме, защищая ее с высоты своего роста. Ее губы начинают дрожать.

Лицо Джейдена искажается от ужаса. Он поднимает голову, молча смотрит на папу снизу вверх, а потом на меня. Неожиданно, но в его холодных голубых глазах отражается чувство вины. Вскоре он переводит взгляд на маму.

– Извините… миссис Риверс. Я не хотел вас обидеть. Кензи рассказала мне… – запинается он, указывая на бутылку вина перед ней.

В оцепенении замерев на стуле, вижу, как он отодвигает свой стул и встает. Хантер сам вырыл себе яму, а теперь тянет за собой и меня. Сложно не заметить, с каким осуждением на меня смотрят родители. Джейден опирается на краешек стола, откашливается, искоса бросает на меня полный тревоги взгляд, а потом снова смотрит на маму.

– Она… она просто беспокоилась о вас. А вино не сделает вас счастливее. Может, вам так и кажется, но я не думаю…

Он запинается на каждом слове и явно в ужасе. Как же я на него зла! О чем он, черт возьми, думает? Замолчав, чтобы перевести дух, Джейден качает головой, словно и сам не может поверить в смысл сказанного.

– Боже, мне так жаль, я…

Мама глухо всхлипывает и ударяется в слезы. Этого достаточно, чтобы мой гнев выплеснулся наружу. Опрокинув стул, я подскакиваю с места, с силой толкаю Джейдена в грудь, отчего он отшатывается на пару шагов, и кричу:

– УБИРАЙСЯ!

Мой голос разносится по всему дому, щеки горят от ярости, а тело дрожит.

Джейден рассерженно смотрит мне в глаза и пытается схватить меня за руку, но я снова отпихиваю его.

– Кенз…

– Уходи, Джейден! – восклицаю я, указывая на дверь и тяжело дыша.

Я редко выхожу из себя и повышаю голос, однако на сей раз он перешел все границы. Никто не может разговаривать с мамой в таком тоне. Никто не смеет доводить ее до слез. Хантер не исключение, и совершенно не важно, как сильно он мне нравится.

Он не двигается с места. Тогда отец обходит стол и хватает его за плечо с суровым и решительным выражением лица. Бросив взгляд на расклеившуюся маму, он снова поворачивается к Джейдену.

– Ты должен уйти.

Тот подчиняется. Поднимает руки вверх, медленно кивает, глядя в папины глаза, горящие возмущением, и пятится к коридору, осознав, как крепко облажался. Я слышу мамин плач за спиной, чувствую, как с болью бьется сердце, и буравлю Хантера свирепым взглядом.

Он опускает голову, отворачивается и с поникшими плечами бредет по коридору к входной двери. Медленно ее открывает и замирает, засмотревшись на столик в прихожей. Обстановка накалена до предела. Я знаю, на что он смотрит. Заметил рамку Грейс. Он осторожно поднимает руку и легонько дотрагивается пальцами до стекла и имени под ним.

Затем оглядывается на меня с ужасно виноватым видом. Весь его облик отражает глубокое сожаление. Однако извиняться поздно, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь его за это простить.

Боюсь сегодня идти в школу. Сижу за туалетным столиком, бездумно расчесывая волосы, еще не до конца проснувшись. На телефоне скопилось несколько сообщений от Джейдена. Я их еще не читала. Только вот игнорировать эсэмэски куда проще, чем человека в реальной жизни.

Почти половина восьмого утра, скоро приедет Уилл. Всецело отдавшись воле судьбы, беру сумку, учебник по физике и с осоловелым видом спускаюсь по лестнице. Обычно по утрам в доме тихо. Папа на работе, мама спит допоздна. Однако сегодня нет привычной тишины. На полпути к первому этажу я слышу бутылочный звон, доносящийся из кухни, тут же останавливаюсь и прислушиваюсь.

Позвякивает еще раз.

Замираю на ступеньках, охваченная горьким разочарованием. Сегодня мама наверняка думает о Грейс, чувствует свою вину и, оправдывая себя данным обстоятельством, нальет себе бокальчик. Или четыре. Собственно говоря, именно этим она сейчас и занимается – наливает вино.