– Извини, – упираясь ладонью в его грудь, пытаюсь оттеснить от себя. – Но я ничем не могу помочь.

– Можешь. Ты нравишься Егору и давай уже будем взрослыми людьми, – заискивающий тон настораживает ещё больше. – Он тебя хочет.

– А мне плевать, – уже на полном взводе кричу и не бросаю попыток оттолкнуть Рината, который нависает не только тенью, но и угрозой физической расправы. – Я не хочу его. Я не люблю его. А секс без любви не для меня. Уясни, я не стану предавать Лёшу, ни сердцем, ни телом. Не стану спать с Черновым ни за деньги, ни даром.

– Сегодня Леший будет делать то же самое с одной лишь разницей, – Ринат не убирает руку, а крепче впивается пальцами в мой подбородок, удерживая зрительный контакт. Прожигая взглядом, убивая ненавистью, с которой говорит о Лёше. – Он трахнет Ингу не за деньги, а по зову природы, чтобы угомонить инстинкты, потушить потребность самца, – дьявольская усмешка и хлёсткие слова бьют наотмашь. – А ты чем хуже?! Ты лучше. Ты способна спасти и меня, и Лешего. Контракт на десять боев и восемь побед из них. Думаешь, он выдержит? Помоги мне сохранить клуб и я отпущу Алексея.

– Учти это только ради него. И ещё, – останавливаю Рината, уходящего от меня победителем. – Это правда, что Лёша… ?

– Уголовник?! – томительная пауза делает лишь хуже, меня давно трясёт от злобы, а Рината от злорадного смеха. – Вся правда в том, что ты ему не поверила, а проглотила то, что я преподнёс. Недостаток у Крайнова один - он беден, но силен и справедлив. Статья у него и правда за побои, и срок два года условно. Только не было никакой девушки, зато был отчим, который пил беспробудно, бил мать с сестрой, и пытался его воспитывать, за что собственно получил тяжкие телесные повреждения.

– Тварь, – смаргиваю слезы, не веря тому, что смогла усомниться в Лёше

Испытание верности

Лёша

Всю дорогу домой Инга, не стесняясь водителя такси, жмется ко мне всем телом, то ли в поисках тепла, ведь на ней маечка с тонкими бретельками, совсем не по сезону, то ли в диком нетерпении заняться сексом.

На автомате отвечаю на поцелуи, а в темноте подъезда даю волю рукам. Стягиваю бретельку с плеча, оголяя грудь, прикрытую тонким кружевом белья, чтобы стиснуть ту ладонью. Нащупать пальцами сосок, играючи ущипнуть и понять, что сухой интерес какова грудь у других не сравним с эмоциями, когда ты ласкаешь тело любимой.

– Инга!

– Тише, тише, – она шепчет так сладко, что надежда неплохо развлечься всё же теплится глубоко в душе. Но волной возбуждения не окатывает, даже тогда, когда проворные пальчики, справившись с ремнем, ныряют под джинсовую ткань. А губы жадно, до боли целуют, наполняя прелюдию болезненными укусами.

Я должен что-то чувствовать. Хотя бы от этого поцелуя, в котором какое-то сильное девичье отчаяние, нестерпимое желание отвлечь меня, заставить забыть всех и вся.

– Инга, – слегка отстраняя девушку, прерываю тесный контакт и ни капли не сожалея.

Ничего не работает. Ни сейчас и ни на мне, ни в этой щекотливой ситуации, хотя я стою, совсем не двигаясь, позволяя ей очень многое. И игривые пощипывания, и лёгкие покусывание мочки уха, и вульгарные движения кулачка на члене.

Сколько ещё должно пройти времени прежде, чем я смогу по-настоящему ответить? Вкусить прелесть интима не представляя перед собой Марты и не уговаривая сошедшее тело с ума реагировать на страсть.

Сколько ещё должно минуть дней прежде, чем мысли о Марте прекратят поглощать весь мир, оставляя после себя пустоту, в которой я задыхаюсь и не чувствую вкуса жизни.

– Давай хотя бы в квартиру зайдём.

Мне не приходится долго упрашивать и отперев замок, Инга вталкивает меня в коридор, слишком тесный для того, чтобы мы могли разгуляться в нём. Буквально на ощупь иду за хозяйкой квартиры, жалея, что не повёз её к себе.

Просто никак не мог пересилить ощущение, что не смогу заниматься сексом, там, где занимался любовью с Мартой.

Вторая бретелька следует за первой, и майка, сползая к талии, даёт мне больше доступа к телу, которое пышет молодостью и страсть, вот только мне оно не нужно.

– Инга, – потребность все прекратить куда мощнее, чем жажда секса - отвязного, дикого, а главное не с той.

– Ты просто выпил лишку, но ничего, – прикусив мочку уха, а следом лизнув место укуса, Инга уверенно отталкивает меня, заваливая спиной на диван. И тот тут же отзывается жалобным скрипом. – У нас вся ночь впереди, я помогу кое-кому расшевелиться.

Выходит у неё плохо, да и я не стремлюсь попытаться возжелать девичьи прелести.

– Давай ответь и продолжим.

Инга протягивает телефон, который отвлек нас обоих, моргнув в темноте.

Короткое "СПАСИ МЕНЯ", пришедшее от Марты перечеркивает разом и обиду, и злость, наполняя чувством ответственности.

Спаси меня

Марта

"КУПИ МЕНЯ" летит короткое сообщение на незнакомый номер телефона, тут же отзываясь отчётом изменения статуса с полученного на прочитанное.

"СПАСИ МЕНЯ" отправляю в зыбкое прошлое, уповая, что скорость света и сила любви быстрей донесет это сообщение до адресата.

Делаю селфи на фоне ночного города, выставив на камере отображение местоположения. Подгружаю фото с указанной геолокацией на все свои странички социальных сетей с короткой подписью "Русская рулетка", понятной лишь мне.

Жду, когда под выложенным контентом начнут расти лайки и отметки нравится, чтобы понимать, что даже сейчас одинокая и никому не нужная, я не одна.

Промозглый ветер швыряет в лицо холодные капли вдруг заморосившего дождя. Играет с волосами, подкидывая и трепля пряди, а те липнут к дрожащим губам, то ли от холода, то ли от страха.

Перед тем как посмотреть вниз с моста и увидеть неспешное течение тёмной речной воды, отсылаю фото им обоим.

Мужчине, которому собираюсь отдать своё тело.

И парню, которому давно и без сожаления отдала всю себя.

Расторопность каждого из них определит исход вечера и жизни в целом. Кто меня выберет, тот и будет иметь на меня полное право.

Вечер поздний, прохожих практически нет, да и тем отчаянным, что бродят на окраине города нет никакого дела до сумасшедшей, стоящей одиноко на мосту. В вечернем платье с открытой спиной и разбитым сердцем, с нервной усмешкой на губах и полными слёз глазами.

Телефон в руке оживает совсем не той мелодией и всё же я решаюсь ответить на входящий, хотя не даю Ринату и слова вставить.

– Я не вернусь. Если он меня так сильно хочет и готов платить за близость со мной деньги, пусть ищет. Координаты есть на фото. И ещё… забудь о Лешем, – это самая приятная часть разговора, когда можно сжечь все чаяния Рината и пустит их по ветру вместе с пеплом. Жаль лишь, что я не вижу при этом его лица. – Документы, которые он подписал… у меня. Больше не будет десяти боев и неустоек за проигрыш, – зажигалка несмотря на сырую погоду быстро поджигает бумагу, уничтожая подписанный Лёшкой приговор.

Визг тормозов врывается в тихую ночь и приковывает моё внимание. Я вижу размыто сквозь слёзы того, кто первый отыскал ко мне дорогу. Пришёл по зову сердца, чтобы больше меня никогда не отпускать.

– Я больше не мажорка, – кидаясь в объятия Лёши, шепчу безрадостную новость, ведь Ринат теперь отберёт класс хореографии и применит ряд репрессий и гонений, но мне плевать. – Так что нас, сам бог до пары свёл. А ещё я тебя люблю! Тебя одного, слышишь? Прости, что усомнилась в тебе.

– Хватит болтать, поехали домой… делать вредных малышей.

Лёшка принимается жадно целовать, крепко обнимать и тянуть к машине.

А я прихожу к выводу, что иногда нужно уступать, сдаваться не под гнётом жизненных неурядиц, а во власть любимых. Кем горят наши сердца, кем забиты все наши мысли, за кого болит душа и под кем стонет тело.

Конец