– Ничего подобного. – Элли сладко улыбается мне. – Ты как любил секс в прошлом семестре, так любишь и в этом.

– И то правда, – усмехнувшись, отвечаю я.

Элли откладывает телефон и поворачивается ко мне.

– Ты еще общаешься со своей девушкой из старшей школы?

Я сразу же напрягаюсь.

– Нет.

– Вы просто прекратили общение?

– Думаю, можно и так сказать. – Я медленно выдыхаю, пытаясь справиться с теснотой в груди. – Вообще-то, это из-за нее меня так ненавидит тренер О’Ши. Миранда – его дочь.

– Ого! Ты встречался с дочерью тренера? – Элли принимается корить меня. – Ох, милый, ты разве не знал правило номер один из справочника по свиданиям? Никогда не встречайся с ребенком своего наставника.

– Я похож на того, кто следует правилам? – Я улыбаюсь, но улыбка почти тут же угасает. – Честно говоря, я ничего не мог с собой поделать. Тогда Миранда была просто потрясающей. Перед ней невозможно было устоять. Она училась в нашей частной школе бесплатно, ведь Фрэнк работал там тренером. Миранда была из небогатой семьи и поэтому сильно отличалась от девчонок, с которыми я всегда учился. Ей было плевать на популярность, она не стремилась стать королевой школы и не издевалась над другими, чтобы выпендриться. Она была приземленной, веселой, сексуальной.

– Ну еще бы. Дин Хейворд Ди Лаурентис спит только с сексуальными девчонками.

– Я не спал с ней. То есть это случилось не сразу. Пришлось подождать, но, по правде говоря, я никуда не торопился. – Я подмигиваю. – Мы развлекались по-другому.

– И когда же ты совершил сей подвиг?

– За пару месяцев до того, как мы расстались. – В плечах снова появляется напряжение. Я ненавижу вспоминать о той ночи.

Элли чувствует мое состояние, потому что в ее голосе появляется настороженность.

– Что произошло?

Блин, ну зачем я вообще начал говорить на эту тему?

– Спустя девять месяцев наши отношения… обострились.

И зачем я вообще отвечаю на этот вопрос?

– Миранда начала говорить о том, что мы останемся вместе, даже когда поступим в университет, хотя изначально об этом речи не заходило.

– Погоди… а О’Ши тогда уже знал? Ну, что ты встречаешься с его дочерью?

– Да, знал. Конечно, он не прыгал от радости, но сказал, что, пока счастлива Миранда, счастлив и он. Правда, это не останавливало его от того, чтобы портить мне жизнь. Когда я забирал ее, чтобы поехать на свидание, он допрашивал меня о том, куда мы поедем, кто еще там будет, когда мы вернемся. А однажды он пригрозил отстрелить мне яйца, если я не буду относиться к ней с уважением.

– Когда мы с Флетчем начали встречаться, папа говорил ему то же самое. Поверь, это делают все отцы. – Элли смеется, но ее смех быстро утихает. – Значит, Миранда говорила про университет?

– Все время, и это страшно беспокоило меня, потому что в самом начале мы считали совершенно одинаково. Я не хотел, чтобы в университете у меня были отношения на расстоянии. Я видел, как это переживали мой старший брат и его уже бывшая девушка, то же самое было и у моих приятелей, которые уже окончили школу. Весь первый курс они цеплялись за то, что должны были сразу же отпустить. Телефонные звонки становились все более редкими, поездки в гости прекращались, зато появлялись ревность и неуверенность. Каждый переживал, что там делает его вторая половина, может, спит с кем-то другим. Я этого не хотел, как и Миранда. Она планировала поступать в Дьюкский университет. Я выбирал между Брайаром и Гарвардом. Мы договорились, что если к моменту окончания школы будем вместе, то расстанемся.

– Но она передумала?

– Угу. Сначала это было почти незаметно. Когда Миранда говорила о том, что мы будем делать в будущем, я напоминал ей, что этого наверняка никогда не произойдет, и она просто смеялась в ответ, типа забыла о нашем уговоре. Но потом она стала… навязчивой. Звонила мне по десять раз на дню, ни с того ни с сего стала вести себя как параноик, вбив себе в голову, что я ей изменяю. Чего я, кстати, не делал: я никогда никому не изменял.

– Так ты расстался с ней? Нет, погоди, но сначала у вас был секс, да?

Я слышу в голосе Элли обвиняющие нотки, и они бьют в самое сердце.

– Да, был. – Во рту пересохло. Я сглатываю вставший в горле ком. – До того, как начать встречаться со мной, у Миранды был другой парень, года два. Когда мы стали парой, он сказала мне, что у нее уже был секс.

– О нет, – бормочет Элли. – Начало мне уже не нравится.

– Мы были на вечеринке, и она опять была сверхназойливой, не разрешала мне ни с кем говорить, ни на секунду не отпускала мою руку. Она даже пошла за мной в туалет. Я чувствовал себя беспомощным, злился, а потом начал заливаться пивом, чтобы хоть как-то скоротать время. Она не хотела уходить, но и отходить от меня тоже не хотела. Я даже начал раздумывать, не порвать ли с ней прямо там, и она, должно быть, это почувствовала, потому что вдруг потащила меня наверх. – Сердце сжимают тиски раскаяния. – Я был пьян, к тому же помешан на сексе, как и любой семнадцатилетний пацан, так что не стану врать, что сильно сопротивлялся. Мы переспали. А потом Миранда призналась мне, что была девственницей.

– Вот ужас.

– Если бы я только знал, то постарался бы быть более… не знаю, осторожным, нежным. Но я напился в стельку, и ей пришлось заниматься сексом с пьянющим парнем. В свой первый раз, Элли! На следующий день я чувствовал себя полным ничтожеством, но Миранда совсем не злилась на меня. Она сказала, что теперь чувствует еще большую связь со мной, чем прежде, и после этого ее навязчивость перешла все границы. Она начала планировать поездки в университеты и говорить о помолвке, о том, что более серьезные обязательства помогут нам сохранить верность друг другу. – Меня передергивает даже от одной мысли об этом. Тогда мне не было и восемнадцати.

– И ты, как любой парень твоего возраста, струхнул и бросил ее.

Я киваю.

Элли вздыхает.

– Я не виню тебя. Уверена, любой бы растерялся, окажись на твоем месте.

– Может, и так. Но… Миранда достаточно тяжело восприняла наш разрыв, – признаюсь я, борясь с подступающей к горлу тошнотой. – Как выяснилось, в прошлом она уже боролась с депрессией, вот только почему-то мне ничего об этом не сказала. А я даже представить себе не мог, потому что Миранда всегда была такой счастливой, легкой на подъем. Но правда всплыла. Из-за таблеток, которые она принимала. Вернее, которые она перестала принимать после того, как я бросил ее.

– Вот кошмар, – снова произносит Элли.

– Миранда изменилась до неузнаваемости. Все время плакала, кричала на меня в коридорах, звонила мне посреди ночи и угрожала самоубийством. У меня не было другого выхода, как рассказать все ее отцу. Я боялся, что она действительно покончит с собой. После этого Фрэнк забрал Миранду из школы, и с тех пор я ее больше не видел.

У Элли отвисает челюсть.

– Ты серьезно?

– Фрэнк все равно бы не позволил. – Ощущение беспомощности, которое я испытывал тогда, возвращается ко мне и сейчас. – Он сказал мне, что Миранда снова начала пить лекарства и получает профессиональную помощь. Да, и что если я когда-нибудь попытаюсь связаться с ней, он вырвет мне глотку. Но я все равно не перестал беспокоиться за нее. Миранда по-прежнему была небезразлична мне, хоть мы и расстались, так что спустя месяц после того, как она покинула школу, я подкараулил тренера на стоянке и потребовал встречи с ней. – В челюсти дергается мускул. – И он ударил меня в лицо.

– Боже мой! Кто-нибудь видел это?

– Нет. Было уже поздно, он возвращался с работы. На стоянке не было ни души. Но вырубил он меня знатно. Именно тогда и выяснилось, что Миранда рассказала ему про секс и что тогда я был в стельку пьян.

– Да уж, как подло! – со злостью говорит Элли.

– Вся история некрасива. Я не должен был поддаваться ей той ночью, это точно. – Горло сжимается от сожаления. – Но она позволила своему отцу считать меня пьяным козлом, который воспользовался его дочерью. И это несправедливо. – Я заставляю себя немного разжать пальцы, с силой вцепившиеся в руль. – Короче говоря, поэтому О’Ши меня на дух не переносит. Он думает, что я просто поигрался с Мирандой: год пытался залезь к ней в трусики, а потом, когда получил то, что хотел, бросил ее.

– И ты до сих пор не знаешь, что с Мирандой? Неужели ни разу не пытался связаться с ней?

– Не так давно я отправил ей запрос в друзья в Facebook, – признаюсь я. – Но она пока не добавила меня. На ее страничке написано, что она учится в университете Дьюка.

– Знаешь, наверное, неудивительно, что О’Ши так опекал ее, – задумчиво произносит Элли. – Ему, должно быть, было тяжело смотреть, как собственная дочь страдает от депрессии. А потом, когда ей вроде бы стало лучше, она срывается снова.

Может быть. Но я не собираюсь сочувствовать этому ублюдку, особенно когда он изо всех сил старается испортить мой последний год обучения в Брайаре.

– И теперь я стала лучше тебя понимать, – добавляет Элли.

– С чего это? – Мне не нравится ее внимательный, проникающий в самое сердце взгляд.

– Поэтому ты всегда такой откровенный в сексе, да? Хочешь убедиться, что ты и твоя пассия на одной волне?

– Я не собираюсь снова вводить кого бы то ни было в заблуждение, это точно. Или принимать их согласие за чистую монету. Мне плевать, что кому-то покажусь засранцем, но я никогда никому не вру о своих намерениях. И не встречаюсь с девственницами, – подумав, добавляю я. – Или с первокурсницами, потому что они тоже имеют склонность быть чересчур навязчивыми.

– Оказывается, в жизни Дина все-таки есть правила.

– Без этих правил не было бы жизни Дина.

– Ну, наверное. – Элли умолкает, но тут же произносит: – А с девственницами все не так уж просто. Любая может солгать об этом. Известно, что только из-за езды верхом рвется пятьдесят процентов девственных плев.