Эль Кеннеди - Счет

Я ухмыляюсь, когда на экране выскакивает именно то, что мне нужно. Пролистав дискографию, выбираю название песни, которую искала, и добавляю в список воспроизведения. На боковой панели экрана появляется сообщение, что перед моей песней будет звучать еще одна – трек Кеши, услышав который большинство посетителей-студентов начинают танцевать. И танцевать им приходится там, где они стоят, потому что место перед караоке-сценой, которое обычно служит танцполом, заняла компания хипстеров, целиком поглощенных своими телефонами.

– Хороший выбор, – говорит мне Такер. Он тоже весь вечер сидит в своем телефоне, так что я даже удивлена его неожиданной репликой.

– Но не мой, – отзываюсь я.

– А что выбрала ты? – с подозрением спрашивает Дин.

– Скоро все узнаешь, душечка.

Спустя три минуты начинает звучать вступление, а затем женские вздохи.

Дин пристально смотрит на меня.

Что я выбрала? Песню Пинк U and UR Hand.

– О да! – Меган опускает свой стакан на стол и вскакивает на ноги, протягивая мне руку. – Мы танцуем.

Я даже не успеваю возразить, потому что она уже тащит меня в толпу. Ну что ж, похоже, мы все-таки танцуем.

Под нашими каблуками вибрируют басы, и мы, подняв руки в воздух и потрясывая бедрами, начинаем зажигать. Рыжие волосы Мег задевают мое лицо, когда она делает поворот. Я тоже кружусь, потому что так смогу украдкой взглянуть на Дина. У него вид смирившегося с ситуацией, но в глазах поблескивает веселье.

Когда играет та часть, где Пинк – кстати, она настоящая богиня – говорит «пока-пока» придурку, для которого поет, я приторно-сладко улыбаюсь Дину и машу ему пальцами.

Проведя кончиком языка по нижней губе, он медленно улыбается мне и легонько машет в ответ. Я прямо-таки слышу его протяжное «Отличный ход!».

Мы с Мег продолжаем танцевать, и наш дуэт привлекает все больше внимания и участников. Нас уже окружают другие девушки, которым эта песня нравится так же, как и нам. Можно сказать, это своего рода гимн всем женщинам, которым когда-либо приходилось сталкиваться со скользким типом, который приставал к ней в баре, или пытался напоить, чтобы потом затащить в постель, или просто досаждал ей, когда она всего лишь хотела повеселиться со своими подружками.

Миниатюрная девушка с азиатской внешностью, многочисленным пирсингом на лице и торчащими розовыми волосами подталкивает меня бедром, и вот мы уже двигаемся спина к спине и тремся друг о друга попами, поддавшись порыву женской солидарности. Я смеюсь, запыхавшись от веселья, и когда вновь украдкой смотрю на Дина, уже непохоже, что его забавляет происходящее.

Вот блин.

Он снова возбудился.

Его горящие глаза следят за каждым моим движением. Когда песня кончается, я вся горю, но не от пота и физического напряжения, а от того, как взгляд Дина скользит по мне: словно языки пламени по сухой траве.

Мы с Мег возвращаемся к столику, я допиваю воду, поднимаю одной рукой волосы вверх, второй обмахиваю шею. Мой телефон лежит на столе, и я невольно замираю, видя, что экран засветился. Бросаю взгляд на Дина – его рука снова под столом.

Я закусываю губу и смотрю на телефон.

«Не читай», – приказываю себе.

И тут же читаю.

Мы с Меган возвращаемся на территорию университета чуть за полночь. Когда я прокрадываюсь в нашу двуспальную комнату, там темно. Из-под двери спальни Ханны не просачивается свет, значит, она уже спит.

Изо всех сил стараясь не шуметь, беру туалетные принадлежности и проскальзываю в ванную, которую мы делим с другими шестью девушками, живущими на этом же этаже. Через десять минут я на цыпочках возвращаюсь в свою спальню, переодеваюсь в пижаму, выключаю свет и залезаю под одеяло.

У меня никогда не было проблем с засыпанием – обычно я вырубаюсь, как только голова коснется подушки.

Но сегодня сон ко мне никак не идет. Эротические сообщения Дина оставили меня возбужденной, но неудовлетворенной, и следующий час я кручусь и верчусь, стараясь улечься поудобнее. Но мне неудобно. Моя грудь жаждет прикосновений, а между ног мешает пульсация. Каждый раз, когда я переворачиваюсь, мои соски задевают матрас, и это невинное соприкосновение вызывает еще бо́льшие мучения.

Это все вина Дина. Ну зачем ему понадобилось писать грязные, развратные вещи?

С губ слетает стон. Я снова поворачиваюсь, на этот раз на бок. Мне нравится спать, стиснув одеяло между ног. Но сейчас это кажется невыносимой пыткой, и мои бедра начинают непроизвольно двигаться.

– Проклятье, – звучит в темноте мой уставший голос.

Я перекатываюсь на спину и поднимаю одно колено, потому что мне не уснуть, пока не сделаю то, что нужно.

Песня Пинк про чувака и его руку оказалась пророческой.

Стиснув зубы, я засовываю руку под резинку своих клетчатых пижамных штанов. К сожалению, я не из тех женщин, кому достаточно несколько раз потереть свой клитор – и вуаля, оргазм! Мне нужна история, приятная сказка. В последнее время в моих фантазиях участвовал один и тот же человек – неподражаемый Райан Гослинг, предмет моего обожания. Так что и сейчас, в эту трудную минуту, я тоже обращаюсь к помощи Райана.

Фантазии всегда начинаются по-разному. Я сижу в баре, и мы начинаем флиртовать. Я в гостиничном номере, и из-за путаницы мы вынуждены делить одну кровать. Я бегу по пляжу в Малибу – и смотрите, кто бежит мне навстречу!

Но заканчиваются они одинаково: Гос имеет меня до изнеможения.

Я останавливаюсь на номере в отеле, ибо эта версия предлагает бесконечное число вариантов развития событий. Сегодня я сплю голая, потому что кондиционер не работает. Конечно, я могла бы спать голой и не искать тому причин, но мне нравится, когда мои фантазии не расходятся с реальной жизнью, а так как в действительности я обычно голышом не сплю, пусть сломается кондиционер.

Так, на чем я остановилась? Я потираю указательным пальцем свой клитор и представляю себя лежащей на огромной двуспальной кровати. Меня уже клонит в сон, как вдруг что-то пикает: кто-то проводит картой по дверному замку. Я в ярости! Неужели портье решил среди ночи послать ко мне горничную? Иначе кто еще может зайти в мою… Ого, вы только посмотрите! Это же Райан Гослинг. Он ленивой походкой входит в комнату, по какой-то причине с голой грудью, а джинсы едва держатся на бедрах, так что видны его клиновидные мышцы внизу живота.

Он удивляется, увидев меня, и мы быстро решаем, что во время бронирования произошла какая-то ошибка. Потом мы минут пять болтаем о наших жизнях, и Райан рассказывает мне, что Ева Мендес его бросила.

Да, в моих сексуальных фантазиях есть место и для диалогов, и для бесед.

Вдруг я вылезаю из кровати и… о, нет! Простыня, скрывающая мое обнаженное тело, падает на пол. Голубые глаза Райана широко распахиваются, но ему нравится то, что он видит, – его член становится гораздо заметнее под ширинкой.

Облизав губы, он подходит ближе.

Я дразнящим движением провожу пальцами по ложбинке между грудей. Его глаза блестят, словно два сапфира.

Нет, словно два изумруда. Потому что теперь у него зеленые глаза. А почему они зеленые?

В темноте моей спальни раздается тихое раздраженное ругательство. Черт подери!

Что делает Дин в моей фантазии?

Мой палец все еще на клиторе. Так, ну это просто грубо. Мы с Райаном только собрались повеселиться. Я не позволю Дину все испортить.

Крепко зажмурившись, я переношусь обратно в свою фантазию. Но я уже не в гостиничном номере и не с Райаном. Я на хоккейном катке с Дином, и мы страстно целуемся на льду.

Еле сдерживая новый стон, я трясу головой, чтобы избавиться от этой сцены, и приказываю своей руке остановиться. Боже мой, куда зашла эта фантазия? Лед холодный. Кому захочется замерзнуть до смерти, занимаясь на нем сексом? И почему Дин покрывает поцелуями мое обнаженное тело? Команда в любой момент может выйти из раздевалки и застукать нас…

Я ловлю кайф, оттого что нас в любой момент могут застукать.

Досадливый стон вылетает из меня до того, как я могу его остановить. Признание Дина – это не часть моей фантазии, это самая настоящая, реальная жизнь.

В тот вечер я спросила его, почему он не занимается сексом в своей комнате, и его веки тут же потяжелели, а голос источал чистый секс, когда он ответил, растягивая слова: «Я ловлю кайф, оттого что нас в любой момент могут застукать».

Да, Дина Ди Лаурентиса возбуждает мысль о том, что его могут застать в самом процессе.

И думаете, на этом признания закончились? Конечно, нет. Иначе бы он не задался целью всю свою жизнь изводить меня. За первым откровением последовало второе: «А если нас застукают, мне понравится, что на нас будут смотреть».

Я сгораю от страсти к эксгибиционисту. Проклятье, может, я тоже эксгибиционистка? Потому что вместо того, чтобы остановиться, я продолжаю фантазировать.

– Лучше тебе кончить побыстрее, детка. – Дыхание Дина щекочет нежную кожу моего бедра. – Иначе мои товарищи по команде выйдут из раздевалки и увидят меня, зарывшегося лицом в твою киску.

Мое дыхание учащается. Я сжимаю одну грудь, легонько поигрывая соском. Другая рука ласкает клитор. О, я такая мокрая, и клитор уже набух от желания. Я практически ощущаю язык Дина, выписывающего по нему круги.

– Тебе это нравится, да? – Подушечка его пальца поглаживает мою щелочку. – Ты такая мокренькая.

Он засовывает в меня палец.

Нет, это я засовываю в себя палец. Грудь оставлена, и теперь обе мои руки расположились у меня между ног – потирая клитор одной и вставляя в себя палец другой, я мелю на матрасе и воображаю, что это все Дин.

– Войду в тебя прямо здесь, на льду, Элли.

Мои пальцы на ногах сжимаются, напряжение уже невыносимо.