Ольга Крючкова

Счастливый выбор

Пролог

Сергей Львович Завьялов, майор-артиллерист, мужчина в полном расцвете сил, получил наконец долгожданный отпуск, правда, на два месяца позже, чем указывал в прошении к высокому начальству.

Стоял дивный теплый сентябрь. Суздаль, небольшой живописный городок, рядом с которым располагался полк Завьялова, утомил его своей провинциальностью и тишиной. Увы, Суздаль не Москва или Петербург, жизнь текла в нем медленно и тихо, почти ничего не происходило из ряда вон выходящего, если, конечно, не считать двух-трех дуэлей за последние несколько лет, и то дуэлянты отделались царапинами.

Всех суздальских красавиц и светских львиц Сергей Львович знал наперечет. И с одной из них у него даже случился роман, закончившийся тем, что он застал свою даму сердца в объятиях соперника. Завьялов горевал недолго и со светских львиц местного масштаба переключился на мещанок, но вскоре и они надоели со своими извечными разговорами о яблочном варенье, доме, хозяйстве и разноцветных ситцах.

Сергею Львовичу недавно перевалило за сорок, и он начал подумывать: не пора ли ему жениться? Но где найти достойную жену? Хотелось бы взять в жены не только хозяйственную женщину, но и чтобы лицом была недурна да и умом неглупа. Последнее обстоятельство весьма осложняло выбор майора.

Завьялов стоял перед выбором: поехать ли ему отдохнуть к тетушке в Верхние Лужки, находившиеся тут же, недалеко, во Владимирском уезде, или отправиться в Москву? Но, поразмыслив на досуге, решил: в Москве он почти никого не знал, что он там станет делать? — не в ресторане же с приличными дамами знакомиться?

И Сергей Львович, как и обычно, решил поехать в Верхние Лужки, к любимой тетушке, по которой он уже успел соскучиться. Собрав свой нехитрый гардероб и положив в чемодан два новых отменных костюма, он направился на близлежащую каретную станцию, дабы нанять коляску с извозчиком.

Дорога до тетушкиного имения занимала, по обыкновению, целый день: майор выезжал рано утром с первыми лучами солнца и к вечеру пребывал к гостеприимной родственнице.

Конечно, тетушка порой докучала Сергею Львовичу и с излишним рвением пыталась сосватать его. Это понятно: ведь она была ему, как мать, фактически вырастив после смерти сестры. И хотя он очень не любил все эти женские штучки: сватовство, встречи как бы невзначай, смотрины, однако терпел, любя тетушку, считая все-таки, что сам должен найти себе достойную подругу жизни. И вот уж который год пребывал в поисках. Но на сей раз, отправляясь в Верхние Лужки, сердце подсказывало Сергею Львовичу, что вернется он в Суздаль непременно с женой, ибо тетушка с него живого не слезет, пока он не женится.

Коляска катила по пыльной дороге, поскрипывая рессорами. Примерно через час Сергей Львович, пресыщенный однообразными придорожными пейзажами, заснул.

* * *

Ему снились тетушкины Верхние Лужки, он видел себя юного, еще совсем подростка: скорее это был даже не сон, а воспоминание, пришедшее из глубин памяти.

Любимая тетушка, Аглая Дмитриевна, еще достаточно молодая — ей минуло тридцать девять лет, — три года назад овдовела, но Бог, увы, не дал ей наследников. Поэтому она все свое нерастраченное материнское и женское внимание обратила на осиротевшего племянника, всячески опекая его и ни в чем ему не отказывая.

У тетушки в имении все подчинялось строгому распорядку: подъем, завтрак, обед, полдник, ужин и, наконец, сон — для всего предназначалось свое время.

Обычно поднявшись ровно в девять и приведя себя в надлежащий вид, племянник спускался в гостиную к завтраку. Около стола неизменно хлопотала кухарка Варвара, она сама пекла утренние пирожки. Сергей их страсть как любил. Каждое утро в течение многих лет начиналось с этого приятного запаха свежей теплой выпечки… Что и говорить, ему не хватало в армии Варвариных пирожков!

Сергей завтракал с удовольствием, он всегда обладал отменным аппетитом. Если племянник начинал плохо кушать, предупредительная тетушка тотчас выписывала знакомого врача, и тот учинял племяннику полнейший медицинский осмотр, на котором, кроме синяков и ссадин, ничего не находил.

После завтрака Аглая Дмитриевна вдруг объявляла:

— Едем в Вересово. Я хочу навестить Анастасию Николаевну. Да и ты увидишься с Полиной.

При упоминании Полины Сергей обычно краснел, он чувствовал, как кровь приливает к щекам, но, увы, ничего не мог с собой поделать. И так каждый раз тетушка подшучивала над племянником:

— Вот вырастешь и женишься на Полине. Красота-то какая! Рядом со мной будешь жить!

Увы, но своего имения Сергей уже не имел. Его покойный отец разорился, имение и имущество ушло за долги. Матушка не выдержала таких жизненных испытаний и в одночасье слегла — сгорела за неделю, остался Сергей сиротой.

Папенька же Полины, господин Вересов, проявлял в отличие от Завьялова должное отношение к своему родовому имуществу, и потому считался зажиточным и исправным помещиком.

Аглая Дмитриевна прекрасно понимала, что без имения шансов у Сергея жениться на Полине или другой дочери помещика просто нет. Поэтому она оформила завещание в пользу своего племянника и позаботилась, чтобы об этом знало как можно больше соседей, а имение Верхние Лужки считалось по тем временам весьма лакомым кусочком, который прельщал многих.

И вот наступал долгожданный момент: Аглая Дмитриевна и Сергей погружались в коляску и ехали в Вересово.

По приезде, как всегда, Анастасия Николаевна расцеловывалась с Аглаей Дмитриевной трижды по православному обычаю. Женщины тотчас находили повод для разговора, чему Сергей постоянно удивлялся: сколько можно обсуждать имения, соседей да жизнь в столицах! Но помещицы, увлеченные друг другом, быстро забывали о юном Сереже. И тут обычно появлялась она, пленительная роковая звезда — Полина.

Девочка, можно уже сказать, юная барышня, так как она уже начала оформляться и под лифом полупрозрачного платья наметились прелестные выпуклости, чинно входила в гостиную и протягивала Сереже руку для поцелуя. Она всегда копировала матушкино поведение.

— Бонжур, мон шер! — произносила она и улыбалась. Сергей брал ручку юной обольстительницы и целовал ее.

Барышня жеманилась.

— Ах, Серж, — она недавно начала называть друга детства на французский манер, — как ты сегодня отнесешься к прогулке на лодке по озеру?

— Я… С удовольствием, — мямлил Сергей.

— Тогда идем!

Они выходили из дома, во дворе струился замысловатый фонтан, распространяя прохладу в летний знойный день. Полина подходила к фонтану и, зачерпнув в ладошку воды, обрызгивала Сергея. Тот фыркал, брызги попадали ему прямо на лицо.

— Ах, Полина! Ты же обещала мне больше не делать этого! Помнишь, в прошлый раз! — упрекал он прелестную барышню.

— Да, разве? — неподдельно удивлялась она, округлив голубые глаза.

Полина прекрасно знала, что Сергей не устоит перед ее взглядом и непременно будет извиняться. И она не ошибалась.

— Да, наверное, я что-то перепутал. Извини…

Полина звонко смеялась.

— Смотри, как бы не перепутать тебе свою будущую невесту, скажем…

— С кем? Ну, говори! — Сергей постепенно закипал. Он терпеть не мог, когда Полина начинала его поддразнивать.

— С дворовой прислугой…

Сергей краснел и набычивался.

— Ладно, не сердись, я просто пошутила. Разве можно всерьез обращать внимание на то, что говорят женщины?!

— Ты еще не женщина, а…

Полина хмыкала и кокетливо поводила плечиком.

— И кто я?

— Девочка… — Сергей немного терялся, но тут же поправлялся, — девушка.

Полина загадочно улыбалась.

— Мне скоро пятнадцать. И я выйду замуж и стану женщиной.

Сергей смущался.

— Рано тебе замуж…

— Отчего же? Вот у соседа помещика дочь выдали в шестнадцать лет. А мужу между прочим, тридцать два года. Вот так-то!

— Так он по сравнению с ней — старик! — возмущался Сергей. — И ты за такого хочешь выйти?

— Не знаю… Я еще не думала об этом. Но он богат и опытен в жизни и любви. Так говорит моя маменька.

Сергей при упоминании о любви и вовсе становился пунцовым. Полина опять поднимала его на смех.

— Ну что ты вечно краснеешь, как кисейная барышня?

— Я не барышня! — взрывался Сергей. — Я — мужчина! — решительно заявлял он. И тогда в подтверждении своих слов он схватил Полину и крепко прижал к себе.

— Ну и что ты станешь со мной делать? — провоцировала юная прелестница своего кавалера.

Сергей вспомнил, как стал случайным свидетелем любовной сцены горничной и садовника. Его поразило, как мужчина целовал горничную прямо в засос.

Он собрал волю в кулак и прильнул к губам Полины…

* * *

Коляска подпрыгнула на очередном ухабе, Сергей Львович очнулся. Он сладко потянулся.

— Не пойму, то ли я спал, то ли нет? Отчего это вспомнилось про Полину? Уж сколько лет не виделись…

Сергей Львович снова погрузился в воспоминания. Перед его глазами предстала его последняя встреча с Полиной Вересовой, перед тем как Аглая Дмитриевна отправила его в кадетский корпус.

— Так ты уезжаешь в Москву? — Полина выглядела явно огорченной.

— Да, я поступаю в кадетский корпус…

— А как же я? — спросила юная прелестница.

— Я вернусь к тебе через три года. К тому времени мне исполнится восемнадцать, и мы сможем пожениться…

— Три года! — воскликнула Полина. — Это же целая вечность!

— Я всегда буду помнить о тебе, — заверил Сергей.

Полина протянула ему небольшую бархатную коробочку.

— Что здесь?

— Открой, это мой подарок…