— Не отпустит, если прознает, что мы хотим вас забрать. А если мы сбежим сию секунду, она ничего не узнает. Вы должны мне поверить и не задавать вопросов. Клянусь, что я хочу вызволить вас из этого жуткого места и отвезти к вашему брату Джессу.

Упоминание имени брата решило дело. Видимо, для того чтобы быть с братом, они были готовы на все. Джекоб спросил, что надо делать.

Джуди взяла обоих мальчиков за руки.

— Бежать отсюда что есть сил.

Но тут они услышали, как где-то стукнула дверь, потом в коридоре раздались приближающиеся шаги.

— Что посоветуешь? — спросила она Рустера. Он кивнул в сторону открытого окна.

—Помоги им вылезти, — прошептала она, подтолкнув мальчиков к окну. — А я попробую запереть дверь стулом. Едва она воткнула в дверную ручку ножку стула, как кто-то снаружи стал трясти дверь.

— Джекоб Холланд, сейчас же открой! — раздался суровый голос, совсем непохожий на тихий и робкий голос миссис Кларк. — Откройте дверь, дети, а не то получите порцию розог.

Джуди бросилась к окну, по дороге натужно кашлянув, чтобы начальница думала, что мальчики еще в комнате, по крайней мере Джереми. Чем дольше она будет трясти дверь, тем больше у них будет времени, чтобы убежать подальше.

Джуди уже перекинула ногу через подоконник, когда начальнице удалось сбросить стул. Девушка поспешно выпрыгнула в окно и бросилась бежать через двор, распугивая кур и призывая на помощь небесные силы. Она увидела, что догадливый Рустер уже подвел к забору лошадей и посадил обоих мальчиков позади себя — одного седла вполне хватило на три тощих зада.

—Поезжай! — крикнула Джуди, приближаясь к ним. —Я вас догоню!

Побег из тюрьмы оказался не очень трудным делом — их преследовали только две пожилые женщины. Они добежали до ворот и остановились. Миссис Кларк судорожно мяла фартук, а начальница грозила им вслед кулаком. Однако Джуди с Рустером скакали во весь опор, пока не отъехали подальше.

Остановившись наконец, они звонко расхохотались. Но близнецы сохраняли все тот же пасмурный вид.

— Эй, ребятки, улыбнитесь! — сказала им Джуди. — Все получилось. Вы свободны.

Джекоб посмотрел через плечо.

— Но мы едем не туда. Джесс поехал на ферму по северной дороге.

Вспомнив счет за неоплаченные налоги, Джуди поняла, что под фермой Джекоб имеет в виду свой бывший дом. Она обеспокоенно взглянула на Рустера, который сказал, мотнув головой в сторону примостившихся позади него мальчиков:

— Туда и обратно мы не успеем. Может, мне отвезти ребят в гостиницу и пусть там отдохнут? А вы поезжайте за Буном.

Джуди задумалась. Оставить братьев Буна на попечение мальчишки, который украл ее саквояж? Правда, Рустер явно старался заслужить ее доверие. Да, собственно, другого выбора и не было.

— Ладно, поезжайте. Только не покупай конфет и не разрешай им бегать по коридорам.

— А, опять наставления!

— Ты можешь мне это обещать?

— Ладно, обещаю. Довольны? — Рустер смягчил свой резкий ответ неохотной улыбкой. — Не волнуйтесь, Джуди с нами все будет в порядке.

Но когда он отъезжал, у близнецов дрожали губы и глаза были круглые от страха. Видно, Джереми и Джекоб отнюдь не разделяли уверенности Рустера. Может быть, Джуди и раздумала бы отправлять их с Рустером, но ее мысли были заняты Буном. Она помнила, с каким исступленным видом он отъехал от приюта, и опасалась, что он совершит какое-нибудь безумство.

Она скакала на север, снедаемая желанием поскорее его увидеть. Что она сделает, как воспрепятствует ему совершить необдуманный поступок, Джуди не знала. Она даже не знала, что ее ждет на ферме Буна. То ей представлялось, как Бун угрожает револьвером покупателю фермы, то как он крушит все вокруг — пусть уж не достается никому! Но ей и в дурном сне не приснилось бы то, что она увидела воочию.

Такер Бун стоял на травянистом холмике и пустыми глазами смотрел на огромную яму. Когда она к нему подъехала, он не пошевелился, даже не повернул головы. Казалось, он был оглушен своей бедой.

Какой кошмар, подумала Джуди, слезая с лошади. Все сгорело дотла — и дом, и сарай, и даже деревья. Ничего не пощадили. Кое-где через пепел пробивались молодая трава и полевые цветы — молчаливые свидетели упорства жизни. Но ничто не говорило о том, что здесь когда-то кто-то жил, — кроме покрытых сажей кирпичей фундамента, на которые тупо смотрел Бун.

Джуди медленно слезла с лошади, мучительно подыскивая слова сочувствия, которые не прозвучали бы банально.

Бедный Бун! Ей хотелось обнять его, прижать его голову к своей груди.

Уезжай, Джуди, — тусклым голосом сказал он. — Тебе здесь нечего делать.

Так, подумала Джуди, начало не слишком многообещающее.

Глава 17

Бун не знал, рад он или огорчен тому, что Джуди оказалась рядом и смотрит на это свидетельство его прошлого. Уезжая утром из гостиницы, он старался свыкнуться с мыслью, что отныне их пути расходятся. Сейчас, увидев ее на этом пожарище, могиле его рухнувших надежд, он почувствовал, словно его сердечную рану кто-то посыпал солью.

Он глядел на Джуди, и вдруг его точно ударило: как хорошо она вписалась бы в те мечты, которые он связывал с этим местом. Его слова «Уезжай, Джуди» никого не могли обмануть, меньше всего — его самого. Он не хотел, чтобы она уехала, — он хотел, чтобы случилось какое-нибудь маленькое чудо, которое побудило бы ее остаться.

Но чудес не бывает, по крайней мере не с ним и не здесь. Что это вытворяет с ним судьба! Она преследует его несчастьями и одновременно испытывает видениями счастья, в котором ему отказано.

Скоро у него отнимут и эту землю. Он никак не может этому помешать.

— Что здесь произошло? — спросила Джуди приглушенным голосом, глядя на руины с болью в глазах. — Кто сжег твой дом, федералы?

Как это на нее похоже — не послушаться его приказания и отправиться его разыскивать! «Твой дом», сказала она. Откуда она знает, что это его дом? В Индепенденсе в нем никто не признал бывшего хозяина этой фермы. Билли, конечно, знает, и Бог ведает, что он наговорил Джуди.

— Если бы это сделали федералы, мне было бы легче, — ответил Такер — пусть узнает правду. — Даже если бы партизаны, это можно было бы понять. В конце концов, на войне как на войне. Но как я мог ожидать такой подлости со стороны своих?

— Так это —дело конфедератов? — Глаза Джуди округлились от ужаса. Видимо, этого ей никто не сказал. —Ты уверен?

Такер горько усмехнулся.

— Этот же вопрос мне задал полковник Шелби. Он считал, что дом сожгли партизаны, мои бывшие товарищи, в отместку за то, что я ушел из отряда в регулярную армию. Среди этих ребят есть законченные подлецы, и у меня самого мелькала такая мысль. Но в то время я был разведчиком у конфедератов, а разведчики часто узнают о предстоящих операциях. Вот до меня и дошел слух, что один из отрядов конфедератов хотел прижать Кэртиса Холланда. Он выставил свою кандидатуру в конгресс как твердый сторонник северян, и конфедераты полагали, что могут заставить его снять ее, угрожая жизни его любовницы и его детей.

— Твоей матери, — тихо сказала Джуди.

— Моя мать была его женой, а не любовницей! — Увидев изумление в глазах Джуди, Такер понизил голос. — Холланды объявили их брак недействительным, но мама отказалась подписывать какие-нибудь документы. До своего последнего часа она считала себя его женой.

Хотя Такер говорил тихим голосом, ярость и горечь звучали в каждом его слове, и ему казалось, что Джуди тоже их слышит.

— Холланд бросил мою мать много лет тому назад, — продолжал он: Джуди должна знать всю правду до конца. — Так что ему было наплевать, что с ней случится. Последний раз он приезжал в Индепенденс в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году. Он провел три дня в борделе и уехал, оставив мою мать в слезах и снова беременной. Скоро родились близнецы. Мне тогда было пятнадцать лет, но я считал себя взрослым мужчиной и отправился в его роскошный особняк, чтобы с ним разделаться. С Кэртисом мне встретиться не удалось, зато его брат, который был распорядителем его избирательной кампании, принял мои угрозы всерьез. Вскоре после этого мы получили официальные документы на владение этой фермой. Мама считала это доказательством того, что Кэртис все же небезразличен к нашей судьбе, а я понимал, что он просто хотел откупиться от нас и заглушить упреки совести. Во всяком случае, он ни разу не приехал поглядеть на своих сыновей.

— Ему же хуже.

— Может быть, но что там думал или чувствовал Кэртис Холланд, не имело отношения к нападению на нашу ферму. Я попытался объяснить капитану, который командовал отрядом, что наша ферма не имеет никакой военной ценности. Я убеждал его, что, уничтожив ее, он только окажет Кэртису услугу, освободив его от ненужного ему бремени. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году будут выборы, и Холландам вовсе не хочется, чтобы им припомнили старые грехи. Капитан вежливо меня выслушал, и я отправился на задание, считая, что уговорил его пощадить дом моей матери. И только через несколько дней узнал, что он просто успокаивал меня, посмеиваясь за моей спиной.

Вспоминая поведение Латура, вспоминая, как он уверял его, что их ферме ничто не грозит, Такер накалялся все больше.

— Так вот, они напали на ферму в тот же вечер и сожгли все дотла. Если война меня чему-нибудь и научила, так это тому, что людям просто нравится убивать друг друга. Одинокая женщина с двумя маленькими мальчиками — ну как удержаться от такого соблазна! А я, дурак, можно сказать, подарил ему эту добычу.

— Бун, так нельзя! — воскликнула Джуди, придерживая лошадь. — Ты не можешь винить себя за то, что сделали эти люди!

Кого же тогда винить?

— Я должен был быть там. Мама умоляла меня не уезжать на войну, говорила, что без меня не справится с фермой. Но я не хотел быть фермером. Я хотел разводить лошадей, и когда ко мне пришли «серые призраки» и стали хвастаться, как много добычи им достается, я решил, что смогу таким образом сколотить капитал для племенного завода. Я был ничем не лучше всей этой братии. Мне и в голову не приходило, что я буду зарабатывать свой капитал на страданиях других.