– Еще одна, – сказала она себе под нос.

Но Реней услышал ее и нахмурился, явно пытаясь понять, что означают эти слова. Он перевел взгляд на экран и уже поднес руку с попкорном ко рту, как вдруг спросил ее:

– Как себя чувствует тетя Джилли?

– Ей лучше, – ответила Хэлли.

Реней не смотрел на нее, но по его улыбке она поняла, что ему стало ясно, какой именно недуг мучает тетю. Теперь ее тайну знали двое.

Скоро все гости в церкви расселись, и появился жених с братом. На них была военная форма синего цвета, украшенная золотыми пуговицами и аксельбантами.

– Ох, мужчины в форме, – мечтательно произнесла Хэлли.

– У Джейми она тоже есть, – заметил Макс.

– Конечно. – Она представила, как Джейми выглядит в ней, и улыбнулась.

К Грейдону и его брату, Рори, подошел еще один мужчина. Он был высокий, с загорелой кожей и густой черной бородой.

– Это Дейр, – объяснил Реней. – Он из Ланконии.

– Там живут красивые люди, – с восторгом сказала Хэлли.

Трое мужчин пошли по длинному проходу между рядами к алтарю. В церкви было так много цветов, что Хэлли даже здесь почти ощущала их аромат. Следом свое место заняли две подружки невесты. Одна была высокой девушкой с длинными черными волосами, вторая – пониже ростом, тоже очень привлекательная.

– Это Лоркан и Лекси, – сказал Адам. – Лекси и Тоби жили в одной комнате в доме неподалеку отсюда.

Камера показала высокого, темноволосого мужчину, который сидел с гостями. Он был таким красавцем, что Хэлли перевела дух и воскликнула:

– А это кто?

– Муж Лекси, – ответил Адам, – Роджер Плимут.

Хэлли с хитрым видом взглянула на Кори и спросила:

– Ну как тебе, нравится?

– Николас лучше.

Хэлли устремила на Адама вопросительный взгляд, и тот объяснил:

– Это сын тети Толлис, тоже Монтгомери. Его тут нет.

– Очень плохо, – сказала Хэлли и преувеличенно тяжело вздохнула. А потом перевела взор на мужчин, сидевших рядом, и заявила: – Вот вам за то, что вы во все глаза рассматривали жену Хантли!

Они закряхтели, будто от ее слов им стало больно, а Хэлли рассмеялась. Сейчас она чувствовала себя частью этой семьи, и ей это нравилось. Хэлли знала, что скоро все изменится, но сейчас не хотела думать о будущем.

На экране тем временем показывали невесту. Она приехала в карете с большими окнами, которую украшали тысячи маленьких голубых цветов. Это выглядело так мило, что в гостиной опять стало тихо. Экипаж остановился у дверей церкви, и Тоби вышла.

На ней было простое платье из белого атласа и нежного кружева. Ведущий объявил, что его сплели вручную люди из народности ультен, живущие на территории Ланконии. У платья были длинные рукава и высокий вырез. Оно бы выглядело очень скромно, если бы не облегало так плотно идеальную фигуру Тоби. На ее голове сверкали бриллианты, лицо покрывала вуаль. Шлейф невесты оказался таким длинным, что потребовалась помощь подружек, чтобы вытащить его из кареты и расправить на ковре.

Ей навстречу вышел красивый пожилой мужчина и предложил руку.

– Это ее отец? – спросила Хэлли.

– Да, – ответил Реней.

Адам наклонился к ней через Кори и добавил:

– Мама Тоби была так потрясена, когда узнала об обручении дочери с наследным принцем, что ей пришлось вызвать «скорую».

– Тоби выглядит как настоящая принцесса, – сказала Кори.

– Согласна, – проговорила Хэлли.

Все молча смотрели, как отец повел дочь к алтарю. Впереди шли подружки невесты. Когда Тоби встала рядом с женихом, даже сквозь вуаль было видно, как нежно она улыбнулась ему. Хэлли вздохнула и сказала:

– Они действительно очень любят друг друга. Как бы жених не заплакал от счастья.

– Монтгомери не плачут, – заявил Тайнен.

Реней наклонился к ней и тихо проговорил:

– А вот Таггерты – да.

– Реней, ты… – Хэлли не знала, как выразить свои чувства. Она просто смотрела на него и улыбалась. И отвернулась, только когда началось венчание.

Священник в праздничном облачении вел службу на ланконийском языке. Никто не понимал ни слова, но от этого торжественная церемония не стала хуже. Хэлли смотрела, обняв одной рукой Кори, и счастливо вздыхала. Девочка, кстати, обнимала ее в ответ. Мужчины молча наблюдали за службой. По правилам, на королевских свадьбах жених и невеста не целуются, но, когда их объявили мужем и женой, все в гостиной прокричали «ура» и захлопали в ладоши.

Адам подхватил Кори на руки и начал с ней танцевать. А Реней посадил Макса на плечи.

– Я теперь принцесса! – крикнула Кори.

– А я рыцарь! – воскликнул Макс.

– Может, и нам теперь дадут титулы? – спросил Роуан.

Хэлли не знала, шутил он или нет. Она просто радовалась тому, что была частью этого праздника. Телевизор включили еще громче, так что звон церковных колоколов почти оглушал.

Йен взял Хэлли за руку и начал кружить ее в танце, похожем на польку. Скоро от смеха и поворотов у нее закружилась голова. Когда они оказались возле двери, Хэлли заметила в проеме двух девушек. Это были призраки, они стояли и смотрели на веселье, но сами выглядели печально. Хэлли видела их всего мгновение, но ей показалось, что Чайные дамы, похоже, хотели ее о чем-то предупредить.

Йен сделал с Хэлли полный круг по гостиной, и, когда они оказались на том же месте, у двери уже никого не было. Хэлли подумала, что сестры ей привиделись.

– Сейчас будет прием! – завопил Адам и забрал ее у Йена. – Его увидят только родственники, так настроена камера. Хочешь глянуть на торт? Он высотой в десять футов.

– Конечно! – крикнула в ответ Хэлли. Звук был таким громким, что ей казалось, будто они находились среди шумной толпы гостей в церкви. – У вас в семье есть хоть одна паршивая овца? Или все идеальные?

– Йен! – заорал Адам. – Хэлли хочет знать, есть ли у нас в семье неудачники!

– Может, Ренли?

– Точно! – Адам кивнул.

– А я с ним встречусь?

Адам открыл рот, чтобы ответить, но вдруг воцарилась полная тишина. Телевизор работал, но звука не было. Все перестали танцевать, смех и разговоры прекратились.

– Дело опять в жене доктора Хантли? – спросила Хэлли у Адама. – Думаю, я расскажу ему о вас, и он… – Хэлли смолкла, потому что все вдруг уставились мимо нее в сторону парадной двери. Именно там, где, как ей показалось, стояли Чайные дамы.

Хэлли отпустила руку Адама и медленно повернулась, не сомневаясь, что сейчас опять увидит двух полупрозрачных призраков. Но на пороге стоял Джейми. Он опирался на костыли, и, когда их взгляды встретились, на его губах появилась улыбка. Хэлли не понимала, что происходит.

Все замерли и пристально смотрели на Джейми. Тогда она подошла к нему и сказала:

– Ты как раз вовремя. Сейчас начнется банкет. – Хэлли махнула в сторону дивана, но Джейми продолжал стоять на месте.

Тут тишину прервал Роуан:

– Джейми, – очень вежливо проговорил он, – тебе принести стул?

– Садись на мое место, – предложил Йен.

– Может, хочешь попкорна? – спросил Реней.

Они говорили тише и медленнее, чем обычно. И Хэлли не понимала почему. Тодд оставался на месте, рядом с письменным столом Джейми. Он смотрел на брата тревожно и в то же время беспомощно.

Когда Хэлли перевела взгляд на Джейми, то ей все стало ясно. В нормальной обстановке родственники вели себя с ним как обычно. Но сегодня тут было чересчур шумно, и они испугались, что у Джейми может начаться приступ. Потому все перестали смеяться и выключили звук у телевизора.

Да, братья очень его любили и заботились о нем. Но Хэлли с тяжелым сердцем видела, как своей тревогой они все лишь портят.

– Думаю, мне лучше уйти, – буркнул Джейми и повернулся к двери.

Хэлли не знала, как остановить его. Она только понимала, что должна это сделать. Шагнув к нему, она шепнула на ухо:

– Если ты сейчас сбежишь, то больше никаких массажей не получишь.

Он развернулся к ней, и она увидела улыбку на его губах.

– Это будет ужасно, да?

– Точно. – Хэлли пристально смотрела на Джейми, надеясь взглядом убедить его остаться. Ей было больно видеть, как из него делают больного.

Адам отступил в сторону, чтобы Джейми мог пройти к дивану. Хэлли смотрела на них – таких заботливых, милых и ласковых – и так злилась, что ей хотелось кричать. Даже Шелли с ее эгоизмом не вызывала у нее столь сильных чувств.

Хэлли не могла спокойно сидеть и пошла на кухню. Ей надо было успокоиться. Она уперлась руками в столешницу и стала смотреть в окно. От злости ее всю трясло. Почему они так ведут себя с ним? Джейми говорил, что родственники обращаются с ним как со стеклянной вазой, но тогда Хэлли решила, что он преувеличивает, и просто посмеялась. Однако сейчас ей было не до смеха.

Она услышала, как телевизор в гостиной заработал снова, но теперь звук был очень-очень тихим. Да, так обычно смотрят новости в доме престарелых. Или когда кто-то спит. Или когда люди боятся панической атаки…

– Они хотят еще чипсов, – раздался позади голос Кори.

Хэлли несколько раз вдохнула и медленно выдохнула, а потом повернулась и посмотрела на девочку. Она держала в руках пустую миску и со страхом глядела на нее.

– Ты злишься на Джейми? – У нее задрожала нижняя губа.

Хэлли взяла миску и поставила ее на стол.

– Нет. Вовсе нет. Но я очень злюсь на его двоюродных братьев.

Кори удивленно заморгала, а потом улыбнулась.

– Тогда все в порядке. Я тоже на них часто обижаюсь. Но если кричать на Джейми, то он может опять заболеть.

– Когда он рядом, все стараются не шуметь?

– Да, – ответила Кори, а потом добавила шепотом: – Иногда Джейми не понимает, где находится.

– Я знаю, – сказала Хэлли, – но думаю, сейчас ему лучше. – Она выпрямилась. Действительно, Джейми вернулся с войны год назад и только вчера с восторгом говорил, что чувствует себя почти здоровым человеком. Но родственники до сих пор относились к нему так, словно его выписали из больницы только вчера. Ей бы очень хотелось объяснить им, что Джейми больше не нуждается в их опеке. Уж звук в телевизоре убавлять точно не стоит!