Даниэла Стил - Счастье

– Раньше хотелось. Но Сара была категорически против. Она тоже сделала стерилизацию, после того как родила Сэма. Я об этом всегда сожалел в отличие от нее.

– И ты по-прежнему хочешь иметь их больше?

Меган не была обеспокоена, скорее просто заинтригована. У нее в голове не укладывалось, как вообще можно хотеть детей.

– Не могу тебе ответить определенно. Теперь уже поздновато. Но если бы такое случилось, думаю, я не был бы против.

– Ну, на меня можешь не рассчитывать, – ухмыльнулась она и откинулась на подушки.

Тогда, чувствуя, что может быть с ней откровенным, Олли рассказал Меган о Бенджамине:

– Мой восемнадцатилетний сын в сентябре станет отцом. Это глупейшая история. Он работает мойщиком посуды и содержит свою подругу. Они оба бросили школу, а он мог поступить в Гарвард.

– Может, еще поступит.

Меган, казалось, ему сочувствовала. Было очевидно, что Олли переживает за сына.

– Они будут растить ребенка?

– Хотят, во всяком случае. Я сделал все, чтобы их отговорить. По крайней мере, слава Богу, они хоть не женятся.

Олли благодарил судьбу за упрямство Сандры в этом вопросе.

– Может, они одумаются, когда вплотную столкнутся с реальностью. Дети милы только на рекламах подгузников. Остальную часть времени – это маленькие монстры.

– А вы со многими детьми имели дело, мисс Таунсенд?

– К счастью, с очень немногими. Покорнейше благодарю.

Она легла на бок и крепко вцепилась в его любимый орган, а потом сползла по простыне ниже, чтобы нежно поласкать его языком.

– Лично я предпочитаю деточкам папочек...

– Значит, мне повезло, – улыбнулся Олли и зажмурился, а потом привлек ее к себе, чтобы отблагодарить.

Однако в эту ночь они наконец в первом часу уснули. Это был марафон, который Оливеру не суждено было забыть никогда. Это было чудо Меган Таунсенд.

Роман пламенел в самом жарком месяце года. Погода в августе стояла знойная, и такой же была их страсть. Они встречались попеременно то у него на квартире, то у нее.

Однажды даже провели ночь, занимаясь любовью на террасе. К счастью, окружающие здания были ниже.

Теперь у Олли не хватало времени ужинать с Дафной, но она знала, что происходит, и радовалась за него. У Оливера постоянно был отсутствующий, рассеянный вид, и Дафна надеялась, что он наконец отключился от тяжелых мыслей.

В один из дней Олли взял Меган с собой, когда поехал в Перчес навестить Бенджамина и отца. Он завез ее к ее отцу и на обратном пути забрал. Почему-то ему не хотелось привозить Меган в перчесский дом, который все еще был полон воспоминаний о Саре.

Но теперь он о ней думал редко. Он был пленен Меган, их близостью, ее телом. Как-то в жаркий воскресный вечер, когда они нагишом ходили по его квартире, зазвонил телефон. Олли не мог догадаться, кто бы это мог быть. Может, Дафна проверяет... хотя в последнее время она редко звонила. Не хотела ему мешать.

Когда он снял трубку, то услышал только треск, потом все замолчало. Раздался новый звонок, и телефонист сообщил, что сейчас будут говорить из Сан-Ремо. Почти ничего не было слышно. Олли улыбнулся проходившей мимо Меган и с грустью подумал, что придется несколько изменить распорядок. В следующий уик-энд должны были приехать дети.

– Алло!

Ничего нельзя было разобрать. На том конце провода как будто плакали, но Оливер был уверен, что это помехи.

– Алло! – прокричал он и вдруг услышал, что это Мел плачет и без конца повторяет «папочка... папочка».

– Мелисса? Мелисса! Говори громче!

Связь прервалась, но потом опять восстановилась, и стало немного лучше слышно.

– Что? Что случилось?

– ...несчастный случай...

«О Господи... нет... Сэм... только не Сэм... умоляю... и даже не Сара...»

– Деточка, я тебя не слышу! Говори громче!

Глаза у Олли наполнились слезами, пока он ждал. Меган вглядывалась в выражение его лица. Он совершенно о ней забыл от отчаяния, что не может разобрать слов дочери.

– ...несчастный случай... погибли... мамочка... «О Господи! Все-таки Сара...»

Он встал, словно это могло улучшить слышимость, и закричал в трубку так громко, как только мог:

– Что случилось с мамой?

– ...машина... мы ехали... мы в Сан-Ремо... Жан-Пьер...

– Мелисса, мама что, ранена?

По выражению его лица Меган увидела, что Оливер все еще любит свою жену, но не осуждала его за это, ведь восемнадцать лет – это не шутка. Она тоже стояла парализованная страхом. Ей это напомнило звонок почти десятилетней давности, от ее матери... «Дорогая моя... дорогая... Присцилла...»

– С мамочкой все в порядке...

По щекам у Оливера скатились слезинки, когда он это услышал.

– А Сэм? Что с Сэмом?

– ...У Сэма сломана рука... Папочка, это было так ужасно...

Она снова стала плакать, и Олли ничего не понимал. «Но раз Сэм жив... а он жив... И Сара тоже... А звонит Мелисса...»

– ...На нас наехала машина... на полной скорости... Погиб водитель... и двое детей... и Жан-Пьер... Жан-Пьер погиб на месте... Ах, папочка... это было так ужасно...

«О Господи... бедняга». Но по крайней мере остались живы дети. Его дети, а не те. Ужасно, эгоистично было так думать, но Олли все равно благодарил судьбу.

– Деточка, а ты-то не пострадала?.. Не ранена?

– ...Я в порядке...

– А где мама?

– В больнице... Она поручила мне позвонить тебе... Нам надо вернуться во Францию на похороны... Мы будем дома в пятницу.

– Вы точно не пострадали? Мама не была ранена?

– ...У нее синяк под глазом... и вся в ссадинах... но, в общем, в порядке...

Разговор был похож на игру в испорченный телефон, но самое главное, что они были живы, хоть и в синяках и с переломами. Дети видели, как погиб любовник их матери, и еще один человек, и двое детей. Олли вздрогнул от одной мысли об этом.

– Вы хотите, чтобы я приехал?

– Нет... не надо... Мы поживем у родителей Жан-Пьера... мы туда сегодня уезжаем... Мама говорит, что у тебя есть их телефон.

– Да, есть. Я вам позвоню. И, деточка...

Олли расплакался, трубка в его руке дрожала.

– ...Я тебя люблю... скажи и Сэму, что я его тоже люблю... А маме скажи, что я сочувствую.

Мел опять плакала, и слышимость стала такой плохой, что в конце концов разговор пришлось закончить. Олли, потрясенный, положил трубку и уставился на Меган. Он абсолютно о ней забыл.

– Они в порядке?

Меган стояла перед ним обнаженная и прелестная, протягивая рюмку бренди.

– По-моему, да. Слышимость была ужасная. Там произошел несчастный случай... несколько человек погибли, как я понял. Погиб на месте друг моей жены. Он вел машину. В Сан-Ремо.

– Господи, какой кошмар!

Она села рядом и потянула бренди из не тронутой им рюмки.

– Дети не пострадали?

– У Сэма сломана рука. Мелисса, по-моему, в порядке. У Сары ссадины. В общем, обошлось. Но, наверное, это было страшно. – Посмотрев на Меган, Олли продолжил: – Когда она начала говорить, я думал... я думал, Сэм... или Сара... Это ужасно, что погибли другие, но я рад, что не мои.

– Понимаю.

Она обняла его, тесно прижалась, и так они долго-долго сидели. На ночь Меган осталась у Оливера на случай, если бы опять позвонили дети, и впервые за этот месяц они вообще не занимались любовью. Единственное, о чем он мог думать, – это о детях. Этот телефонный звонок вернул им обоим рассудок. Их разнузданная идиллия не могла продолжаться в том же виде после приезда детей. Олли понимал, что не сможет уже проводить ночь не дома, а Меган не сможет оставаться у него, при детях им вообще пришлось бы вести себя гораздо осмотрительнее. С одной стороны, это побуждало их как можно полнее воспользоваться последними днями, но с другой – сознание предстоящих перемен не могло не наложить отпечаток на их отношения.

Вечером в четверг оба были в нервозном и подавленном состоянии. Они всю ночь не спали, занимались любовью, разговаривали, мечтая о том, что все могло бы быть иначе.

– Мы могли бы когда-нибудь пожениться, – сказал Олли полушутя.

Меган посмотрела на него с притворным ужасом:

– Не говори глупости. Это уж чересчур.

– Разве?

Олли считал ее несравненной и был целиком во власти ее обаяния.

– По-моему, да. Я не могу ни за кого выйти замуж. Я не тот тип женщины, и тебе это известно.

– Но ты замечательно разогреваешь мусаку.

– Тогда женись на том парне из магазина деликатесов, где ее готовят.

– Он наверняка не такой умный, как ты, хотя я его не знаю.

– Будь наконец посерьезнее. Что бы я делала с мужем и четырьмя детьми?

Олли сделал вид, что задумался, а она рассмеялась.

– Кое-что я мог бы тебе предложить...

– К счастью, для этого не надо жениться.

Они вместе провели изумительный месяц, но Меган уже вела себя так, словно все кончено.

– Мне просто больше ничего не надо.

– А вдруг когда-нибудь понадобится?

– Если так случится, я тебе первому сообщу, обещаю тебе.

– Серьезно?

– Серьезно настолько, насколько можно быть серьезным в этих вопросах. Я тебе уже сказала, что брак не для меня. И тебе тоже не нужна еще одна жена, которая с воплями убежит за дверь. Тебе нужна замечательная, умная, красивая женщина, которая будет тебя безумно любить и заботиться о твоих детях и нарожает тебе еще дюжину.

– Вот тоже придумала. По-моему, ты путаешь меня со своим отцом.

– Ничуть. Во всяком случае, я не то, что тебе прописал бы врач. Я знаю себя, и далеко не все во мне идеально. В какой-то степени я, наверное, похожа на твою жену, а это совсем не то, что тебе нужно. Признайся.

Олли задавался вопросом, неужто Меган в самом деле права, и в ее лице он нашел более похотливый вариант Сары. Он об этом раньше как-то не думал, но исключать такую возможность было нельзя.