– А ты встречал группы этих… «клановых» людей в остроконечных шляпах?

Я улыбнулся.

– Только Шрайнеров. А еще добровольцы пожарной службы надевают эльфийские шапочки на рождественский маскарад.

Брокер в цветастом халате – мужчина, между прочим, – прошептал:

– Так скажите, вы видели там проповедников со змеями и альбиносов с банджо?

– Нет, я в основном общаюсь с растаманами и лесбиянками, которые поют фолк.

Внезапно толпу растолкал Дэвид. Уставился на меня с восхищением, которое бывает только в шесть лет.

– Нам звонит Санта! Он хочет поговорить с тобой!

Мой Санта, Джо Уиттлспун, не был, конечно же, Сантой Дэвида, святым Николаем, но меня испугало то, что Джо вообще решил позвонить мне в Чикаго. Дэвид схватил меня за руку и ткнул пальцем в сторону портативного телефона на столике под торшером.

– Бери трубку! Он звонит с Северного полюса!

Я зашагал к телефону, но Дэвид опередил меня и нажал кнопку громкой связи.

– Санта, вот мой дядя!

– Томас, это ты? – глубокий рык Джо загремел по комнате.

Желудок сжался в комок.

– Что случилось?

– Я ходил к твоей хижине, как обещал, проверял все ли в порядке. В общем, кто-то украсил твою дверь к Рождеству и… э-э-э… когда я заглянул внутрь… у тебя переставили мебель.

– Что-то пропало?

– Нет. Пайк приезжал и тоже смотрел, не нашел ничего плохого… просто это странно, знаешь ли.

– Давай уточним. Ничего не украдено, но мебель переставлена и кто-то украсил мою дверь.

– Ага. «Декорировал» твой холл сосновыми ветками и бантом из шарфа. – Он рассмеялся. – Ты стал жертвой праздничного бандита.

– Подозреваемые есть?

– Нашли по горячим следам. Дельта пустила слух в своем кругу, преступник чистосердечно признался, как только его спросили.

– И кто это?

– Кэтрин Дин.

Кэти? Кэти.

– Кэти переставила мою мебель и украсила дверь? Зачем?

– Сказала, что это ваши с ней личные дела. Что она не хотела ничего плохого. Смущалась очень. Может, у нее пунктик на фэн-шуй. Я знаю только, что Кэтрин Дин захотела переставить твою кровать – и переставила. На твоем месте я балдел бы. Она, судя по всему, «вьет гнездо». Хочет тебя. Хочет в твою кровать. Ну, может быть, еще она надеялась, что ты войдешь, споткнешься с непривычки и свалишься на пол. Что-то вроде ловушки на кабана.

Кэти передвинула мою кровать. Ее руки касались моих простыней. Простыней, на которых я оставил пятна в ее честь в ночь перед отъездом в Чикаго. Пришлось опустить руку и одернуть рубашку, чтобы спрятать эрекцию. Пора заканчивать публичный разговор.

– Кэти в порядке?

– Да, просто ноет и капризничает. Женские штучки.

– Я перезвоню.

– С Рождеством, Санта! – закричал Дэвид. – А я получу нового Робосапиенса с лазерными глазами?

– Конечно, карапуз. Томас, он что, слышал?

– И слушает.

– Ой. Пока.

– Пока.

Я выпрямился. Вечеринка притихла. Кто-то даже выключил Бинга Кросби. А когда я обернулся, на меня уставились десятки глаз-лазеров под залезшими на лоб бровями – и это только мужских, – пылающих искренним восхищением. Джон и Моника пытались улыбнуться с отвисшими челюстями. Все остальные выглядели так, словно влетели в аварию на Феррари или получили билеты на бейсбол рядом с местом Джека Николсона.

– Кэтрин Дин? – спросил кто-то. – Та самая Кэтрин Дин?

Моника не устояла.

– Да, – громко заявила она. – Та самая Кэтрин Дин. Они с Томасом вместе!

– И впервые вы услышали об этом здесь, ребята, – заулыбался Джон. – Кэтрин Дин неравнодушна к кровати моего старшего братика.

Все столпились вокруг меня, готовясь засыпать вопросами. Я попятился к двери. Женщины смотрели с жадностью, как на звездного порно-актера. Мужчины смотрели так, словно я знал особый секрет, как привлекать красивых женщин с мировой славой и при этом не выглядеть как звездный порно-актер. То болезненное внимание, в центре которого я очутился после 11 сентября, – почти осязаемый чужой интерес, который постоянно нарастал вокруг выживших, – набрало новые обороты. Я стал знаменитостью, потому что привлек внимание кинозвезды. И теперь эти люди начнут трепать мое имя в тренажерных залах и офисах. Как мне сказал вчера Томас Меттенич – да, тот самый герой 11 сентября, который встречается с Кэтрин Дин, – так вот, он признался мне за выпивкой, что…

Я попал в поле зрения злых богов, которые знали самое темное и тайное желание человечества – жажду внимания, ощущения собственной избранности, пусть и за чужой счет.

Пришлось выскочить в холодную чикагскую ночь. Там, в городской полутьме на дворе моего брата, я смог отдышаться. Тьма наполнила легкие, связала меня с горной темнотой Хребта Дикарки, с Кэти. Я плюнул на то, что говорили мне незнакомцы, и подумал: Она испугалась, что я сплю слишком близко к камину. Она волновалась обо мне.

Кэти

Мэси – милая, обманчиво добрая Мэси – выдала меня. Из «самых благих побуждений», по ее собственным словам. Когда Дельта на субботнем сборище за квилтингом спросила, есть ли у кого идеи, кто мог переставить мебель в доме Томаса, Мэси тут же рассказала о моей поездке на тракторе. Тут меня и вычислили.

И теперь все в Кроссроадс, а то и в округе Джефферсон, сплетничали о моей тайной страсти к мебели Томаса. От такого унижения я закрыла ворота и весь остаток праздников провела не выходя из дома. Дельта уговаривала, утешала и угрожала.

– Пожалуйста, приходи к нам на рождественский ужин. Ну пожалуйста. Разве ты не хочешь увидеть, как Иви и Кора открывают подарки? Девочки пока живут у меня. Лэйни снова пропала. И встречает Рождество в тюрьме Эшвилля. Ее с новым парнем поймали на подделке чеков для водочного магазина.

Я застонала.

– Я же сказала Иви позвонить мне, если тетя снова исчезнет. Томас тоже дал ей свой номер.

– Иви никогда и никого не будет просить о помощи. Ни за что. Она боится социальных работников и «миссис Ганзы» из Эшвилля, которая занимается делом об их опеке. Миссис Ганза на грани того, чтобы снова отдать Иви и Кору в детский дом.

– Нет! Нам нужно оставить их здесь, тут у них настоящий дом и возможность завести друзей! Как я могу помочь? Если дело в деньгах…

– Милая, дело в друзьях и обществе, чего у нас тут полно. Долорес и судья сразу взялись за дело девочек, когда увидели, что машины Лэйни второй день нет у коттеджа. Они позвонили Пайку. Ему почти пришлось связать Иви. А бедная малышка Кора плелась за ним, разговаривая со своим воображаемым другом. «Санта же не забудет о нас, как наша тетя? Томас и Кэти ему не позволят».

– О господи.

– Да не волнуйся о них. У них отличные каникулы. Томас прислал уйму подарков. Добавь к этому кучу от Неймана Маркуса, которую ты купила, – Энтони говорил, что у него весь грузовик пропах духами, пока он все это довез до Кроссроадс, – и ты поймешь, что у девочек лучшее Рождество в их жизни. Эй, кстати, а что ты заказала у Неймана Маркуса для меня? Я трясла ту коробочку. Дай угадаю. Это подарочный сертификат на «Ягуар» ручной сборки с моей монограммой вместо номера. Или кухонная лопатка из цельного золота?

На самом деле я заказала для Дельты бриллиантовую подвеску в форме бисквита.

– Я останусь дома до конца праздников, – повторила я. – У меня в холодильнике диетическая индейка с подливкой. А на кухне микроволновка. «Лог Сплиттер Герлз» оставили мне диск с «Праздником Богини». Так что все в порядке. Передай всем, пусть не стесняются сплетничать. Это мой подарок местному обществу.

– Милая, люди просто думают, что ты… ладно, они не понимают, зачем ты двигала кровать, но считают, что украшение двери вышло очень милым. Ты, кстати, зародила здесь новую моду. Дамы из высшего света в Тартлвилле уже нацепили на дверь венки с бантами из шарфов.

– Я не хочу зарождать моду. Я не хочу, чтобы сюда заявилась толпа репортеров.

– Милая, если HGTV не ищет тебя для шоу «Как завязать шарфик», тебе не о чем беспокоиться. Приезжай на ужин.

– Я останусь дома. Серьезно. Мне тут хорошо. У меня обогреватель, кровать и вибратор.

– Кстати о машинах любви. Томас на тебя не сердится. Он сказал Санте. Сказал, что то, что ты делаешь с его мебелью, – это ваши с ним личные дела, и чтоб никто не доставал тебя вопросами.

– Когда он приедет домой?

– Пока не сказал, но я надеюсь, что он останется у брата на Новый год. Соберется с силами для следующего старта. Кэти, пожалуйста, приезжай на ужин.

– Дельта, мне хватит того, что вы рады меня видеть. Спасибо, но нет.

– Я приеду и заберу тебя. Тебе не придется вести машину. Знаешь, можем купить тебе трактор. Ты доказала себе, что можешь его вести. Большую «Куботу» или «Джон Дири» с кузовом спереди, чтобы распугивать машины, когда соберешься на главную дорогу. Пайк даже не выпишет тебе штраф за отсутствие прав на трактор. Он отвернется.

Я застонала. Теперь все знали, что я боюсь водить машину. Полное и окончательное унижение.

– Я поговорю с тобой на Рождество. Сама позвоню. Обещаю.

– Сложный ты человек, кузина, – грустно сказала она.

На Рождество я ела обед, разогретый в микроволновке, прислушивалась к своему теплому, но все еще пустому без мебели дому и слушала Альберту и Мэси, которые пели фолк в честь «миссис Санта Клаус». А потом я забралась в кровать и достала вибратор. Мне не нравились дилдо, поэтому я всегда пользовалась массажными палочками. Насадка этой модели напоминала по форме НЛО, и у нее было три скорости. Я называла их «Первый Поцелуй», «Второе свидание» и «Отпуск в Лас-Вегасе».

– С Рождеством, Томас, – прошептала я, передвигая рычажок на «Вегас».

На следующее утро я дрожала даже рядом с обогревателем в гостиной, но все же разогрела себе кофе в микроволновке, подошла к окну и оттянула квилт, чтобы взглянуть на рождественскую погоду. Холодно, ясно и…