– И еще. Кэти?

– Да?

– Я рада, что у тебя ожил голос.

– А у меня не осталось выбора. В мою жизнь вмешался этот человек.

– Ты можешь приехать ко мне, как только захочешь, и сама его оценить. Мы никогда не знаем, чего от него можно ждать.

– О, не волнуйся. Чтоб защитить ферму моей бабушки, я готова на что угодно.

– Отлично! Вот так и держись. Давай, поищи Томаса в Гугле, а потом приезжай и надери ему задницу. И, милая…

– Что?

Я уже лихорадочно застучала по клавишам, вбивая текст в поисковик Гугла. Мне показалось, что Дельта хихикнула, но я слишком увлеклась поиском информации о главной моей неприятности, Томасе Меттениче, чтобы спросить, что ее рассмешило.

– Когда приедешь, тебя будут ждать бисквиты, – сказала Дельта. – И много подливки.

Глава 12

Томас

Статьи новостей


Герои 9/11[11]:

Выдающаяся смелость обычных горожан

Атриум Ньюз энд Фьючерз


Сразу после свадьбы Томас Меттенич, сын бруклинского плотника, уговорил свою жену Шерил, наследницу древнего рода Оскенов, переехать с восточной окраины Нью-Йорка в исторические кварталы Нижнего Манхэттена. Этот район сочетает в себе лучшие черты обоих миров, сказал он ей: старомодное очарование и завораживающие виды небоскребов, а главное – всем известного Всемирного торгового центра. Семье Меттенич нравилось жить на десятом этаже бывшего коммерческого здания, построенного в 1890-х. Томас Меттенич, молодой архитектор, в свои 34 года уже получивший несколько премий, специалист по сохранению исторических зданий, сам восстанавливал его для застройщиков Манхэттена Шмидта и Романа.

Утром 11 сентября Томас поцеловал на прощанье Шерил и трехлетнего сына Этана, которого она усадила в детскую коляску. На девять часов утра у Шерил была назначена встреча с координаторами заказа в «Окнах Мира», прославленном ресторане на вершине Северной башни ВТЦ. Она планировала устроить вечеринку в честь дня рождения своей сестры Равели Оскен Кантаберри, светской львицы, бизнес-леди. От дома Меттеничей до Всемирного торгового центра было всего несколько кварталов.

Когда Шерил и Этан подошли к лифтам родного дома, Томас вручил сыну любимую игрушку – винтажный металлический мусоровоз, который Томас купил и восстановил своими руками. Этан улыбнулся и спросил, отведет ли его папа в парк, чтобы поиграть с машинкой. Томас сказал, что конечно же отведет.

В то утро он работал дома и отлично видел обе башни – Южную и Северную – из окна своего кабинета. Когда рейс 11 American Airlines врезался в Северную башню Торгового центра, Томас услышал глухой удар и почувствовал, как дрожит его рабочий стол. Он взглянул в окно и увидел дым, поднимающийся над верхними этажами Северной башни. После этого, ни на секунду не прекращая попыток связаться с Шерил по телефону, он выскочил на улицу и побежал к Центру.

К тому времени как он добрался до ВТЦ, улицы были заполнены теми, кто успел выбежать из башни. Дым и пыль мешали дышать. Обломки падали на улицы, на бегущих людей. К общему ужасу, кроме обломков здания падали и части человеческих тел. Прямо перед Томасом на асфальт рухнул человек и буквально взорвался от силы падения, забрызгав мужчину кровью и обрывками тканей. Осколки стекол рассекли голову архитектора, в правое плечо попал кусок металла размером с кулак взрослого человека, раздробив Томасу ключицу.

Окровавленный, раненый, но полный решимости найти жену и сына, Томас добрался до небоскреба. Там, в хаосе фойе, он почувствовал, как завибрировал его телефон. Звонила Шерил.

– Я не знаю, на каком мы этаже, – сказала она. – Здесь очень много дыма и очень жарко. Мы пытаемся добраться до лестницы.

– Я найду вас, клянусь, я буду так быстро, как только смогу, – сказал ей Томас. Он слышал, как плачет его сын. – Скажи Этану, что с ним не случится ничего плохого, я не позволю. Я обещаю.

Он услышал только детский крик:

– Папочка!

И телефон замолчал.

Томас бежал по лестнице вверх, но путь ему преградили спускающиеся люди – многие были ранены, окровавлены, многие обгорели. Двое пожарных, обеспечивавших проведение спасательных работ, пытались вынести из здания сильно пострадавших офисных работников.

– Ваши жена и сын, наверное, спускаются по другой лестнице, – сказал Томасу один из них. – Южную башню тоже атаковали. Она может рухнуть. Как и эта. Вам нужно покинуть здание. Дальше по лестнице вы не пройдете.

Томас мог лишь молиться, чтобы его семья спустилась по другой лестнице. Он помог пожарным вынести раненых в машину. И, несмотря на собственные раны, трижды возвращался в здание, чтобы помочь пожарным эвакуировать тех, кто не мог передвигаться сам.

Когда обрушилась Северная башня, Томас нес к машине парамедиков молодую женщину. И, как и многие другие в тот день, не мог поверить, что у него на глазах рушится огромный небоскреб. Парамедикам пришлось силой заталкивать его в машину, когда удушающая волна пыли заполнила улицы.

Он был полон решимости вернуться и искать жену и сына даже среди руин.

* * *

Пожарные благодарят гражданских помощников («PSR Northeast News»)


Пожарная служба Нью-Йорка присвоила Томасу К. Меттеничу звание почетного пожарного за помощь при спасении горожан во время спасательных работ 11 сентября и длительную волонтерскую работу на Граунд Зироу[12] на протяжении нескольких месяцев. Меттенич продолжает изнурительную работу на месте трагедии, помогая поисковым группам и координируя информацию для выживших и их семей.

Жена и сын Меттенича все еще в списке пропавших без вести.

* * *

Фото и анализ ДНК подтвердили наихудшие опасения героя 11 сентября («North Press Correspondents»)


Для Томаса Меттенича, одного из гражданских героев 11 сентября и неутомимого волонтера на Граунд Зироу, этот день стал трагедией, которой он боялся все семь с половиной месяцев.

Судебно-медицинская экспертиза Нью-Йорка, сопоставив образцы ДНК и зубные карточки, идентифицировали останки жены Меттенича, Шерил, и его сына Этана. Помимо трагичного заключения эксперты по фотографии идентифицировали Шерил и Этана среди десятков жертв, которые погибли, спрыгнув с горящих башен. Репортер на месте событий заснял на видео, как из выбитого окна Северной башни прыгает женщина с маленьким ребенком на руках. Женщиной была Шерил. Ребенком – Этан.

– Мы не считаем прыгнувших одиннадцатого сентября самоубийцами, – сказала женщина, делавшая доклад. – У них не было выбора. Либо смерть в дыму и пламени, либо смерть в обломках во время падения башни, либо прыжок. Они знали, что им никто не поможет.

Согласно заключению экспертов, Шерил, Этан и другие люди, прыгнувшие в тот день с верхних этажей Северной башни, падали на протяжении 10 секунд. Смерть наступила мгновенно, в результате столкновения тела с соседним зданием или асфальтом, однако во время падения жертвы оставались в сознании.

На прошлой неделе работники Граунд Зироу передали Меттеничу скорбный артефакт, найденный среди обломков, – сплющенный игрушечный грузовик, который он с любовью вложил в руки сына тем трагическим утром.

Кэти

«Во время падения жертвы оставались в сознании».

Эта цитата звучала и звучала у меня в голове. После того как я прочла статьи о Томасе и его семье, я легла на холодный кафельный пол балкона, охладить голову от перегрузки информацией. Томас не был дедушкой, ему было чуть за тридцать. На зернистых фотографиях из газет я видела высокого стройного мужчину с каштановыми волосами, твердым взглядом и тенью одержимости на лице. Я видела человека, который страдал. Да, он хотел получить дом моей бабушки, но он не стал бы планировать аферу. И да, он спас мне жизнь. И он заслуживал лучшего, чем те слова, что я ему сказала. Бесконечно лучшего.

Я медленно поднялась на ноги, шагнула в затененную часть. Тяжелые шторы слегка колебались от ветра, сухого горячего ветра Южной Калифорнии. По полу тянулись полоски света, но тут же исчезали, когда занавеси сдвигались. Я перешагивала ручейки света и тени, которая после них оставалась.

Его жена и сын прыгнули. Прыгнули, чтобы не сгореть заживо. Он не смог их спасти. Шерил Меттенич взяла сына на руки и прыгнула. Прыгнула. И она знала, что прыгает, у нее было время осознать свой прыжок во время полета вниз. С перепуганным сыном на руках. Будь я Томасом, меня всю жизнь преследовала бы одна мысль. Папочка, почему ты не спас меня и маму?

Я застонала и закрыла лицо ладонями. Если я не выйду из этого дома, я никогда не смогу снова ожить. Я буду недостойна – жить. Я никогда ничего не докажу Томасу. Я не заслужу его уважения. Посмотрите, через что он прошел.

Я несколько месяцев не видела дневного света. Я подбежала к занавескам, которые не открывала все это время. А сейчас я распахнула их и схватилась за перила балкона. Жаркий свет послеполуденного солнца ударил в глаза. Я дико оглядывалась на дома и холмы подо мной, на идеально ухоженные сады за заборами и ширмами. В каждом кусте могла притаиться камера с длинным объективом. К каждой камере прилагался фотограф.

– Я вас не боюсь, – громко сказала я. – Давайте, снимайте.

Мой голос не дрогнул. Дрожали колени. И подгибались так, что на миг я испугалась, что не удержусь, перелечу через перила и рухну вниз. Пришлось вернуться в спальню и сесть за стол.

Дрожащими руками в окне поиска по спутниковой карте я набрала: «Кроссроадс, Северная Каролина». Ни одной ссылки. Отлично. Стратосфера не опознавала любимую долину Дельты. Сколько мест на Земле настолько хорошо спрятаны? Покрываясь потом, я набрала адрес кафе. Для спутников и почтовых отделений Ков, должно быть, существовала как небольшой придаток Тартлвилля.