За ужином она действительно не выдержала и опять заговорила с Руби об этой свадьбе, которая весь вечер не давала ей покоя. Но она надеялась, что Эндрю не обратит внимания.

– Я не очень рада не потому, что ревную, если ты об этом, – сказала Уиллоу.

Впрочем, совсем немного она, пожалуй, действительно ревновала. Нет, выйти замуж за Гэрри она не хотела – ни в коем случае! Тем не менее было обидно, что с нею он не занимался любовью под открытым небом, что никому не кричал о своих чувствах к ней, что, когда они были вместе, у него не кружилась голова от восторга, что за четыре года он так и не захотел на ней жениться.

– Вообще-то я не имел в виду ревность, но теперь имею, – сказал Эндрю.

– Да нет же! Даже если бы Гэрри заявился сюда и сделал мне предложение, я бы отказала ему категорически и не раздумывая. Я просто чувствую… – Уиллоу не знала, как описать свои ощущения, чтобы они не выглядели так, будто она ревнует. – Я чувствую, что меня ему было недостаточно. Сейчас он, судя по всему, совершенно другой человек: счастлив, по уши влюблен. Таким его сделала не я. Со мной он был так же несчастен, как я с ним. Мне немножко грустно оттого, что я не смогла дать ему того, в чем он нуждался или чего хотел.

– Он тоже не дал тебе того, в чем ты нуждалась и чего хотела. В неудачных отношениях всегда участвуют двое.

– Я знаю.

– Судя по тому, что я слышал, вы с ним просто совершенно не подходили друг другу.

– Наверное. Мы сошлись, потому что это было удобно. Я хорошо знала его, а он меня, он нравился мне, и я думала, этого достаточно. Я ему доверяла. Считала, что Гэрри никогда не сделает мне больно: я не настолько его любила, чтобы очень переживать, если наши отношения распадутся.

Теперь Уиллоу понимала, как ужасна была та ситуация. Бедный Гэрри заслуживал большего – и нашел это.

– Ну а сейчас-то из-за чего тебе огорчаться? – спросил Эндрю.

С дерева, мимо которого он проходили, взлетела сова, спугнутая лучом фонаря. Уиллоу подумала, прежде чем ответить.

– С тобой у меня все совсем по-другому. Раньше у меня ни с кем такого не было. И я, видимо, боюсь… – Она замолчала. – Я не хочу потерять это.

– Ты боишься, что не удовлетворяла потребностей Гэрри и поэтому не сможешь удовлетворить мои? – Эндрю попал не в бровь, а в глаз. – Но ты не представляешь себе, до какой степени ты овладела моим сердцем, Уиллоу Маккей. Между нами происходит нечто невероятное. И я никуда от тебя не денусь.

Она, улыбнувшись, прислонилась к нему, а он обнял ее за плечи.

– Извини, что была такой идиоткой.

– Не извиняйся. Я бы хотел, чтобы ты говорила мне о своих чувствах и переживаниях. Тогда мы сможем вместе разобраться в них. Я хочу, чтобы мы были абсолютно честны друг с другом – иначе, по-моему, нельзя. После разрыва с Софи я тоже считал, что чего-то недодавал ей. Мне знакомо это тяжелое ощущение. И потом я, наверное, опять же поступал, как ты: старался идти по пути наименьшего сопротивления, сходился с людьми, которые не могли сделать мне больно. Например, Морган я очень давно знал. Мы вместе росли, у нас было много общего. Я дружил с ее братом, тоже глухим. Жизнь нас развела, а потом опять столкнула, и это показалось мне естественным продолжением нашей дружбы.

Если подобным монологом Эндрю рассчитывал успокоить Уиллоу, то эффект получился прямо противоположным ожидаемому. Ей не очень-то хотелось слышать о том, как легко и комфортно ему было с Морган – не то что с нею самой и багажом ее проблем.

– Тогда почему же у вас не сложилось?

– Морган не были нужны отношения. Она ясно дала понять, что ее интересует только секс без обязательств. Давай здесь срежем, – Эндрю указал туда, откуда накануне вынырнула Мэри, когда несла пирог Айлин.

Они свернули в узкий переулочек, заслоненный от лунного света кронами деревьев.

– А если бы она хотела большего, думаешь, у вас бы все получилось?

Эндрю ответил не сразу: видимо, всерьез размышлял над этим вариантом.

– Думаю, если бы она захотела, мы бы встречались. Однако мы не встречались. Не говорили ни о прошлом, ни о надеждах на будущее. Таких отношений между нами не было.

– А ты сам-то хотел, чтобы были?

Уиллоу понимала, что открывает банку с червяками. Она задавала вопросы, ответов на которые предпочла бы не слышать.

– Когда мы были вместе, занимались сексом… – О боже! Такая степень честности, пожалуй, была ей не нужна. – Я не чувствовал… ничего. Я не ощущал никакой связи с Морган. Другие женщины, с которыми я пусть не очень серьезно, но все-таки встречался, будили у меня кое-какие эмоции. Морган – нет. С нею мы только занимались сексом.

Уиллоу молчала, просто не зная, что сказать.

– Даже если бы мы стали встречаться в более традиционном смысле слова, все равно бы я ее не любил. Даже не подумал бы о том, чтобы прожить с нею всю жизнь. Возможно, она это понимала и потому так закрывалась от меня. Может, это я подсознательно задал тон, а она брала только то, что я хотел давать. А может, ее действительно ничто, кроме секса, не интересовало, и я здесь был ни при чем. В любом случае наши отношения долго продлиться не могли.

Уиллоу предпочла не представлять себе, как развивались бы события, будь Морган чуть более эмоционально открытой. Эндрю остановил ее и в немой темноте погладил по щеке большим пальцем.

– Того, что есть у нас, у меня не было ни с кем, даже с Софи. Именно такими и должны быть отношения. Именно этого я всегда и хотел. Не сомневайся.

Уиллоу подалась вперед и поцеловала его. В этот самый момент рядом кто-то кашлянул: рядом прошла Джулия со своими Колином и Руфусом.

– Не обращайте на меня внимания, мои дорогие. Я ничего не видела. – Она театрально подмигнула им и исчезла в темноте.

Эндрю со смехом взял руку Уиллоу, они тоже пошли дальше.

– Уверен, – сказал он, – завтра об этом будет говорить вся деревня.

– Я надеялась, что хотя бы сегодня мы с нею не столкнемся, ведь один из подарков для нее. Получится подозрительно: когда она выходила из дома, ничего не было, а после того как она погуляла и встретила нас, нате вам – сюрприз!

– Подозрительно – да, но надежных доказательств у нее не будет. А вообще Джейкоб прав: мы не сможем долго хранить все это в секрете. Особенно если хотим, чтобы люди тоже включались в процесс, – сказал Эндрю.

– Да, пожалуй.

Они осторожно вышли из переулочка и осмотрелись: нет ли поблизости еще чьих-нибудь любопытных глаз. Улица была пустая. В большинстве домов даже свет не горел.

– Давай скорее, – сказала Уиллоу. – Пока Джулия не вернулась.

Они оставили чай с ароматом шоколада под дверью Лиз и календарь под дверью Роджера. Затем перешли на другую сторону и положили на крыльцо Джулии книжку о лоскутных одеялах (Эндрю слышал, что она решила сшить одеяльце для внука). Потом доставили еще два подарка. Всего получалось восемь (вместе с теми свертками, которые взяли Джейкоб и Руби).

– Какая чудесная ночь! Давай пройдем к твоему домику скалами, – предложил Эндрю.

– Давай.

Они вышли из деревни и зашагали к морю. Вода блестела под луной, все казалось волшебным.

– Знаешь, если мы не хотим, чтобы нас вычислили, мы, наверное, должны подарить подарки и друг другу. А то будет подозрительно, если мы единственные ничего не получим, – сказала Уиллоу. – Чего бы ты хотел?

Эндрю улыбнулся ей в лунном свете.

– Все, о чем я мечтаю, у меня уже есть.

Она улыбнулась в ответ:

– Льстец.

– Ну раз уж ты спрашиваешь… Хорошо бы ты заявилась ко мне домой с большим бантом и без какой-либо другой одежды.

Уиллоу рассмеялась. Наверняка она что-нибудь придумает. Тем временем они прошли мимо руин старых домов.

– Давненько ты не рассказывал мне историй об эльфах и привидениях.

– Вообще-то одна история у меня завалялась. Вернее, даже не история, а так – крупица информации. Вон тот дом называют свадебным.

– Почему?

– Говорят, что, когда какие-нибудь парень и девушка в деревне женились, они проводили первую брачную ночь здесь. Днем тут все украшали, готовили к их прибытию. Считалось, что это счастливое место для начала супружеской жизни.

– Эльфы помогали?

– Вроде того.

В свете фонаря Уиллоу разглядела на лице Эндрю лукавую улыбку.

– Ты рассказал мне это с определенным умыслом?

Он пожал плечами.

– Если этот дом считается благоприятным для…

– Секса?

– Да. То, я подумал, мы могли бы…

– Закрепить здесь наши отношения?

– Да. – Он улыбнулся в темноте.

– А не поздновато ли нам устраивать первую брачную ночь после вчерашнего?

– Вчера нас не благословляли эльфы.

– Не уверена, что хочу, чтобы эльфы смотрели на меня за этим занятием.

– А мы выключим свет, тогда они ничего не увидят.

Эндрю щелкнул своим фонарем, и все погрузилось в темноту. По телу Уиллоу пробежала дрожь возбуждения. Она даже не видела его, но кожей ощущала его присутствие. По-прежнему держа ее за руку, он мягко чмокнул ее в лоб, а потом повел за собой в дом, от которого остались только стены.

Это казалось невероятным, однако, несмотря на отсутствие крыши, здесь было еще темнее, чем на тропинке. Сверху светила луна, но никакого другого света каменные руины не пропускали.

Эндрю взял лицо Уиллоу обеими руками и нежно поцеловал. Она провела руками по его плечам, почувствовав крепкие мышцы. Он освободил ее от жакета и поцеловал в ключицу. Господи! Одного этого прикосновения было достаточно, чтобы она полезла на стенку от желания близости с ним. Его теплые губы дотронулись до ее плеча. Поцелуи в темноте возбуждали как-то по-особенному: она не видела, что он сейчас сделает, а только чувствовала жар прикосновений.

Ничего, кроме огромной тени Эндрю, невозможно было разглядеть. Уиллоу ощупью нашла край его футболки и стянула ее. Провела ладонью по груди и животу. На мгновение он перестал дышать. Это было блаженство. Она уже любовалась голым телом Эндрю, но теперь, на новом уровне близости, как будто бы опять открывала его для себя: нащупала легкую припухлость шрама под ребрами, проследила контуры широкой грудной клетки, поцеловала бьющееся сердце.