Холли Мартин - Счастье у моря

– Я мог бы совершать долгие прогулки вдоль моря, черпая вдохновение для скульптур, – сказал Джейкоб.

Эндрю рассмеялся:

– Ты не из тех, кто совершает долгие прогулки вдоль моря. Ты из тех, кто торчит в пабе и треплется по телефону.

– Лестно ты меня аттестовал, – сказал Джейкоб сухо.

– Я только хочу сказать, что жизнь в крошечной деревушке у моря не для тебя. Ты до мозга костей городской житель.

Несколько секунд Джейкоб молча работал валиком, потом ответил:

– Сам я не настолько в этом уверен. Здесь ощущается определенное… очарование.

– Ты действительно можешь представить себя живущим в такой глуши? – спросил Эндрю, которому, пожалуй, не очень-то хотелось, чтобы старший брат оккупировал его маленький рай.

Джейкоб пожал плечами.

– Я прожил несколько лет в Лондоне и ненавижу его, это да. Сейчас в Пензансе мне… неплохо, но я не чувствую себя как дома. А тут хорошее место, чтобы когда-нибудь осесть, завести семью…

Эндрю застыл. Краска с его валика закапала на землю.

– Да что, черт подери, с тобой происходит?! Ты беспокоишься о том, чтобы мне не было больно, хочешь жену и детей… Это не тот Джейкоб, которого я знал! Раньше ты и слышать не хотел о серьезных отношениях.

– Наверное, пришло время меняться.

Эндрю продолжил красить. Он не был уверен, что готов к такой перемене. Тем более если она могла произойти прямо у него под носом.

Уиллоу уныло оглядела свое черное платье. Целый час она решала, в чем пойти на ужин к Эндрю. Она не знала, что сейчас надевают для подобных случаев, потому что ее уже лет сто никто не приглашал на свидание. С Гэрри они просто вместе снимали квартиру, и со временем соседство переросло в нечто большее. До того, как они стали парой, она несколько раз ходила с ним или с ним и его друзьями в паб по разным поводам. Но чтобы он специально устроил для нее романтический вечер, такого не бывало.

Готовясь к сегодняшнему ужину, Уиллоу все перемерила и всем осталась недовольна. В итоге остановилась на традиционном варианте – черном платье, – но сейчас, стоя на пороге дома Эндрю, снова засомневалась. Черный цвет был совсем не ее. Ей нравились блестки и яркие принты. Может, стоило быстро сбегать переодеться? Нет, опаздывать не хотелось: она целый день не видела Эндрю и не пообещала ему твердо, что придет. Незачем было заставлять его нервничать.

Прямо возле дома Уиллоу заметила куст солнечно-желтых роз. Быстро сорвала цветок и украсила им свою прическу – тонкую боковую косичку. Ну вот: хоть какое-то яркое пятнышко.

Входная дверь распахнулась: на пороге стоял Эндрю в голубой рубашке с расстегнутым воротником и закатанными до локтей рукавами, которые открывали сильные загорелые предплечья.

– Решаешь, войти или убежать? – спросил он, улыбаясь. – Я уже пять минут в окно наблюдаю, как ты тут переминаешься.

– Я просто думала, не сходить ли домой переодеться.

– Зачем? Ты выглядишь прелестно, – сказал Эндрю, делая шаг назад, чтобы окинуть Уиллоу взглядом.

– Я выгляжу так, будто собралась на похороны. Или на собеседование. Или на собеседование в похоронном бюро. – Она поправила на себе платье.

– Уиллоу, ты прекрасна, – произнес Эндрю мягко и, погладив ее по щеке, поцеловал. – Я так рад, что ты пришла, – прошептал он, почти не отнимая губ перед следующим поцелуем.

– Я тоже. – Она взяла его лицо обеими руками и заглянула в глаза, которые смотрели на нее с такой теплотой.

Он повел ее в кухню.

– Идем, ужин сейчас будет готов.

– Погоди…

Эндрю обернулся.

– Извини, что морочила тебе голову.

Он нахмурился.

– Ты уходишь?

– Нет. Я имею в виду последние несколько дней: сначала я поцеловала тебя, потом придумала этот дурацкий шестимесячный карантин, соврала тебе, снова тебя поцеловала и уложила спать в свою постель. Я вела себя очень непоследовательно, извини.

– Не нужно извиняться.

– Нужно. С Гэрри мы были вместе четыре года и после того, как расстались, он еще некоторое время жил со мной, пока не подыскал себе другое жилье. Это было тяжело, особенно если учесть, как произошел разрыв наших отношений. После такого унижения мне хотелось взять паузу и просто пожить для себя. Но появился ты, и я почувствовала то, чего, честное слово, ни к кому раньше не чувствовала. Стараться от этого уйти – сумасшествие. Я хочу исследовать эту связь, которая у нас с тобой возникла, и, даже если через несколько недель она рассыплется, лучше так, чем потом жалеть об упущенной возможности.

Эндрю смотрел на нее молча. Она поняла, что извинения завели ее слишком далеко.

– Ой… Еще раз извини. У меня очень давно не было первого свидания. Поэтому я явилась в ужасном черном платье и, можно сказать, призналась тебе в неумирающей любви. Готова поспорить: ты сейчас отчаянно ищешь повод все это отменить.

Эндрю улыбнулся, подошел поближе и, скользнув большими ладонями по спине Уиллоу, снова ее поцеловал.

– Я вообще-то тоже не специалист по свиданиям, давненько никого никуда не приглашал. Но могу тебе сказать, что это, по-моему, будет один из лучших вечеров в моей жизни.

Уиллоу растерянно нахмурилась, однако Эндрю поцелуем снял отпечаток тревоги с ее лица и немного растопил ей сердце.

– Почему ты так думаешь? – спросила она.

Его глаза крепко удерживали ее взгляд:

– Потому что это свидание – с тобой.

О боже! Разве не безумие – уже после нескольких дней знакомства почувствовать такое?! Уиллоу подалась к Эндрю и поцеловала его, взяв милое лицо обеими руками. Раньше ей часто бывало зябко от глубокого v-образного выреза сзади, а теперь, когда Эндрю легко коснулся ее обнаженной кожи, ей сразу стало жарко. Его пальцы нежно затанцевали по позвонкам, поднимаясь к голове.

– Классное платье, – сказал Эндрю, не отрывая своих губ от губ Уиллоу.

Она улыбнулась:

– Согласна.

– Я рад бы остаться тут и целовать тебя весь вечер, не сходя с места, но ужин, если его сейчас не вынуть из духовки, будет уже не спасти, а я бы все-таки хотел, чтобы ты попробовала лучшее в мире карри.

– Лучшее в мире? Смелая заявка!

– Ну ладно, лучшее в деревне Счастья.

– Думаю, у Коннора возникли бы возражения. Ты подавай свой шедевр, а я уж сама решу.

Эндрю взял Уиллоу за руку, и они вошли в маленькую кухню. На столе стоял красивый серебряный канделябр, сделанный, по-видимому, исключительно из вилок. В нем весело горели три высокие белые свечи.

– Интересная вещь, – сказала Уиллоу.

– Работа Джейкоба. Он художник по металлу: покупает в благотворительных магазинах ложки и вилки вроде этих и создает из них потрясающие скульптуры. Только не говори ему, что я пел ему дифирамбы, а то у него голова закружится.

Уиллоу рассмеялась:

– Мы с ним уже познакомились.

– Да, он сказал, что вы столкнулись в городе.

Уиллоу задумалась: такая формулировка явно упрощала ситуацию. На самом-то деле Джейкоб специально разыскал ее, девушку Эндрю, чтобы посоветовать ей держаться от него подальше, и ему, разумеется, об этом не сказал. Так или иначе, разговор закончился мирно, а способствовать напряженности между братьями Уиллоу не хотела. Если Джейкоб не сказал, зачем приходил к ней, то и она не скажет.

– А ты знаешь, что я бросилась к нему на шею? Приняла его за тебя и обняла.

– Нет, он мне не говорил, – ответил Эндрю, доставая большое блюдо из духовки.

– По-моему, он слегка смутился. Я-то смутилась точно, – сказала Уиллоу. – Кстати, о смущении: мне очень жаль, что люди думают, будто мы прошлой ночью переспали. Все говорили о наших подарках, и, когда выяснилось, что домик Элси покрашен, заподозрили тебя. Я захотела обеспечить тебе алиби и сказала: «Мы всю ночь провели вместе», а все решили, что это означает дико страстный секс. Ну я, честно говоря, немножко им подыграла – очень уж хорошее получилось прикрытие.

Эндрю улыбнулся, накладывая в тарелки белый рассыпчатый рис.

– Мне даже понравилось. Сегодня все, с кем я встречался, хлопали меня по спине, как жеребца. Раньше у меня такой репутации не было. Это из-за Джейкоба женщины из кожи вон лезли, чтобы пойти с ним на свидание. Подростком он менял девушек каждую неделю. А я был девственником аж до восемнадцати лет… Ну а про нас все рано или поздно узнали бы в любом случае. Деревенька крошечная, здесь ничего скрыть невозможно. Я даже не удивлюсь, если окажется, что тут установлены «жучки». Кстати, рано утром, когда я от тебя уходил, меня видела Джулия. Она так и так пустила бы слух. Ну и ладно. Алиби нам действительно нужно. А то многие подумают на тебя, ведь подарки стали появляться как раз после твоего приезда.

– Китти и Кен уже догадались. Я им прямым текстом не призналась, но и врать не стала. Мне показалось, это было бы неправильно, ведь деревня принадлежит им.

Эндрю полил рис восхитительно пахнущим соусом.

– Согласен: они должны знать обо всем, что здесь происходит. Я и сам хотел это предложить.

– Надо принять их в наше тайное общество, – сказала Уиллоу.

– Только если они освоят секретное рукопожатие.

– Ха-ха! Договорились!

Когда Эндрю нагнулся, чтобы достать лепешки, она залюбовалась его видом сзади.

– Разглядываешь мою задницу, Уиллоу Маккей?

Она громко рассмеялась:

– Ты меня поймал! Давай я лучше помогу накрывать на стол.

– Можешь откупорить бутылку, которая стоит в холодильнике.

Вино оказалось игристым. Уиллоу сняла проволочную оплетку и попыталась вынуть пробку, но та сидела очень крепко. Попробовала полотенцем: пробка вроде бы чуть-чуть поддалась, но снова застряла. Уиллоу убрала полотенце, чтобы поддеть чем-нибудь шляпку, и ей это удалось: пробка вылетела, как снаряд, и угодила прямо в лампочку. Кухня, освещенная теперь только дрожащим пламенем свечей, погрузилась в полутьму.

Эндрю застыл с тарелками в руках. К счастью, он стоял далеко от лампочки, и осколки стекла не должны были попасть в еду.