— Долой гнусные мысли о прошлом! Что было, то прошло, и теперь я с оптимизмом смотрю в светлое будущее.


Выступление музыкального коллектива «Бобрята» прошло на «ура». Хотя это была всего лишь генеральная репетиция, зрительный зал под завязку был набит мамами, папами, бабушками, дедушками и прочими родственниками, которые щедро одаривали юных артистов бурными аплодисментами.

Лида Сомова, вдохновитель и организатор творческого процесса, руководила спектаклем из зала, Рина же все время находилась за кулисами, помогая всем, чем только могла: поправляла костюмы, подсказывала слова, успокаивала робеющих и выталкивала на сцену замешкавшихся. Если не считать оторванного обезьяньего хвоста и выпачканного шоколадом заячьего уха, все обошлось без приключений, но когда публика разразилась финальной овацией, Рина все же вздохнула с облегчением.

Тошка и Антошка, которые тоже пришли посмотреть на выступление «Бобрят», сидели в пятом ряду. Малыш был страшно оживлен, глазенки его горели восторгом и хлопал он, кажется, громче всех. Справа от Тошки расположились верная Маришка и непонятно откуда взявшийся Денис.

«И все-таки выходит, что в нашем дворе гражданин Фитюшин отирался не только из-за Антошки, — с усмешкой подумала про него Рина. — Еще одна жертва Тошкиного обаяния. Только похоже, что конкретно этой жертве повезло больше других — раньше моя дочь никого к себе так близко не подпускала».

Когда представление закончилось, молодежь веселой гурьбой отправилась домой пешком, благо погода выдалась хорошая, а идти было совсем недалеко. Рина немного поболтала с Лидой Сомовой, потом чуточку подправила косметику возле висевшего в фойе длинного зеркала, забрала в гардеробе свое пальто и вышла на улицу.

Публика уже рассеялась, и Рина сразу же увидела Павла. Он поджидал ее недалеко от входа, расхаживая взад-вперед возле своего черного джипа. На нем была все та же кожаная куртка, и Рина улыбнулась, припомнив их первую стычку.

Несмотря на конфликт с Вениамином и на взбучку, которую она накануне получила от Романа, настроение у нее весь день было приподнятым. Хотя она постоянно была чем-то занята и времени подумать о предстоящем свидании у нее не нашлось, ожидание его тем не менее создавало какую-то особую атмосферу. Теперь, при виде Павла, Рина почувствовала, что искренне рада их сегодняшней встрече.

«А он все-таки запал мне в душу, — удивилась она самой себе. — Только бы он и вправду оказался таким, каким я его себе навоображала, потому что еще одного разочарования я просто не вынесу».

Тут Павел вскинул голову, заметил Рину и, расплывшись в улыбке, приветственно помахал рукой. Она заулыбалась в ответ и бодро устремилась ему навстречу.


— И все же, кто такой Малахайкин? — с интересом спросил Павел. — Кто этот удивительный парень, который, можно сказать, толкнул тебя в мои объятия?

К тому моменту, когда речь зашла о пресловутом режиссере, Рина и Павел уже успели поговорить на общие темы, обсудить проблему активизации рождаемости именно в марте, а также перейти на «ты».

Ресторан, который их приютил, был полон народу, что вовсе неудивительно для вечера пятницы. Однако Рине с Павлом повезло заполучить в свое распоряжение маленький столик, который спрятался в одной из четырех ниш, расположившихся вдоль боковой стены. Здесь они чувствовали себя так, словно сидели в театральной ложе и могли наблюдать за действием, происходящим на сцене. Сценой же вполне мог считаться огромный зал ресторана, в котором за гигантским столом собралась многочисленная и ужасно шумная компания. Судя по всему, отмечалось какое-то торжество. Разноголосый гомон время от времени умолкал, прерываемый вдохновенными поздравительными речами, а потом недолгая тишина снова взрывалась смехом, радостным повизгиванием и даже аплодисментами.

— Кто такой Малахайкин? — переспросила Рина. — О, это уникальная личность. Мне ни разу в жизни не доводилось встречать никого более самоуверенного и самовлюбленного, чем Герман.

— А в чем это проявляется?

— Да во всем. Начать с его амбиций. Вообразил себя великим новатором, придумал поставить спектакль-ассорти по Чехову.

— По рассказам? — заинтересовался Павел.

— В том-то и дело, что нет, — покачала головой Рина. — По пьесам. Решил перемешать «Три сестры», «Чайку» и «Вишневый сад», можешь себе представить?

— Ага, — оживился Павел. — А шедевр будет называться «Три чайки под вишней»?

— Запросто, — улыбнулась Рина. — Вообще-то все это было бы действительно смешно, если бы не было так грустно. Меня лично в первую очередь напрягает его намерение осовременить костюмы героев пьесы. Он требует сочетать сюртуки с джинсами и зипуны с кроссовками. Я боюсь, что мы на этой почве в конце концов подеремся.

— Надо же, какая изощренная фантазия у вашего Малахайкина, — хмыкнул Павел. — Я уже представляю себе Лопахина в белой жилетке, желтых башмаках и в драных «Левайсах».

— Ты вот шутишь, а этот тип именно так все и замыслил.

В этот момент музыканты заиграли приятную лирическую мелодию, и пары потянулись к танцевальному пятачку.

— А позвольте, мадам, пригласить вас на кадриль, — как бы продолжая чеховскую тему, шутливо сказал Павел и протянул Рине руку.

— С удовольствием, — согласилась та, и они одновременно поднялись из-за стола.

Однако не успели они сделать и двух шагов, как из толпы вынырнула длинноногая девица в коротком блестящем платье и бросилась им наперерез.

— Ринусик, — завопила она, повиснув у Рины на шее. — На ловца и зверь бежит. Я знаю — это знак!

— Лариса, ты меня уронишь, — со смехом сказала Рина, пытаясь высвободиться из цепких дружеских объятий.

Ее знакомая наконец-то ослабила захват и, сделав шаг назад, продолжала выражать свои восторги.

— Ты не представляешь, как я рада тебя здесь встретить, — выпалила она. — И вас тоже, дорогой Вениамин, — игриво подмигнула она Павлу. — О-очень приятно познакомиться!

Павел не стал вредничать и сердечно потряс протянутую руку. Зато Рина явно занервничала. Она уже открыла было рот, чтобы прояснить ситуацию, но Лариса не дала ей произнести ни слова.

— Ринусик, — снова затараторила она. — Мы же буквально пять минут назад о тебе вспоминали. Я сказала Димчику…

Прервав себя на полуслове, она развернулась лицом к залу и во все горло закричала:

— Ди-имка, иди сюда, живо!

Пока невидимый постороннему глазу Димка пробирался сквозь запрудившую зал танцующую массу, Павел наклонился к уху Рины и спросил:

— У твоей подруги ужасно знакомое лицо. Откуда я могу ее знать?

— Наверное, видел по телевизору, — ответила Рина. — Чемпионат мира по художественной гимнастике, но теперь уже не выступает, а ведет на каком-то канале спортивную программу. В свое время я делала костюмы для ее выступлений.

— Обалдеть, с какими знаменитостями ты дружбу водишь, — искренне восхитился Павел.

В это время перед ними возник Димка — огромного роста парень с простоватым добродушным лицом. Рядом со своей миниатюрной подругой он выглядел богатырем, которому ничего не стоило голыми руками свернуть головы сразу дюжине Змеев Горынычей.

— Познакомьтесь — это мой жених, — с гордостью представила его Лариса. — Мы же сегодня как раз празднуем нашу помолвку. Вот, смотрите, — расцвела она улыбкой и вытянула вперед левую руку. На безымянном пальчике у нее красовалось очаровательное обручальное колечко, отбрасывавшее в приглушенном ресторанном свете таинственные бриллиантовые блики.

— Ой, поздравляю вас, — оживилась Рина.

— А вы ведь Дмитрий Марчук, верно? — спросил Павел, с удивлением разглядывая плечистого жениха.

Поймав непонимающий взгляд Рины, он быстро пояснил:

— Самая яркая звезда отечественного хоккея.

— Ну, не такая уж звезда, — смущенно пробубнил Дмитрий.

— Он жутко стеснительный, — расхохоталась Лариса и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула своего Димку в щеку.

— Да ладно тебе, — дернул ее за руку жених, но она от него отмахнулась.

— Он у меня только еще учится звездить, — прыснула она. — Купил себе недавно клюшки для гольфа, представляете? Говорит, как хоккейный сезон кончится, будет в гольф играть. Так якобы все хоккеисты НХЛ делают. Потеха!

Потом неугомонная Лариса обратилась непосредственно к Рине и без всякого переходи зачастила:

— Ринусик, ты должна придумать для меня свадебное платье. Самое расчудесное и распрекрасное. Ты, и только ты, способна сотворить чудо! Ты ведь у нас волшебница по костюмам.

— Конечно сотворю, — с улыбкой согласилась Рина, которой было приятно, что Павел слышит похвалы в ее адрес. — Когда у вас свадьба?

— В августе. Считай, что ты уже приглашена. И вы тоже, Вениамин, — кокетливо улыбнулась Павлу Лариса.

Рина снова хотела вмешаться, но ее приятельница, воскликнув «Я тебе позвоню», послала им воздушный поцелуй и, увлекая за собой жениха, растворилась в полумраке зала.

Тут музыканты завели очередную медленную композицию, и Павел снова приглашающе протянул Рине руку.

Плавно покачиваясь в такт знакомой мелодии, они некоторое время молчали, размышляя каждый о своем.

Волосы Рины, от которых исходил уже знакомый Павлу цитрусовый аромат, пощекотали его щеку, и по спине у него побежали мурашки. В ушах зашумело, дышать стало трудно, и ощущение было такое, будто он неожиданно оказался в безвоздушном пространстве.

«По-моему, я пропал, — подумал Павел. — Не хочу с ней расставаться и вообще не хочу выпускать ее из рук. Кажется, это симптом».

Поддавшись чувствам, он теснее прижал Рину к себе и коснулся губами ее виска. Она легонько вздрогнула, но не отстранилась.

Рина в свою очередь чувствовала себя кусочком мороженого, которое медленно расплывается в чашке горячего кофе. Она таяла в объятиях Павла, одновременно наслаждаясь силой его рук и нежностью прикосновений. Мыслей не было, и лишь сентиментальная строчка из Бернса настойчиво крутилась в голове: