Джо Беверли - Счастье под запретом

— Ты не хочешь этого?

— Не хочу.

— Ты уверена?

— Конечно.

Он немного помолчал, глядя на пистолет.

— А что, если я отдам тебе деньги, чтобы ты передала им?

Она уставилась на него.

— Но это же ничего не изменит.

— Разве?

Серене вдруг показалось, что это разговор двух сумасшедших или это только она свихнулась, но тут вернулся садовник с цветком. Он преподнес ей его, чувствуя себя круглым идиотом из-за того, что вручал хозяйке столь убогое и разбитое нечто.

— Благодарю вас, — сказала Серена, гадая, что ей делать с цветком на таком коротком стебле. Она пожала плечами. — Пожалуй, я поставлю его в воду, кроме того, я что-то продрогла без накидки.

Френсис улыбнулся.

— Извини, я и не сообразил. Конечно, иди и согрейся.

Серена чувствовала, что они снова говорят друг с другом на разных языках, но что можно было сделать?

Френсис смотрел вслед уходящей жене и тоже не понимал, что, к дьяволу, происходит.

Садовник по-прежнему стоял рядом.

— Да, Катер?

— Э-э, прошу прощения, милорд, но не могли бы вы попросить миледи закрывать калитку, если она пользуется ею? А иначе собаки забегают, всякая бродячая шваль.

— О, конечно, я даже и не знал, что она имеет привычку ходить к конюшням.

— Ходила этим утром, когда искала щенка, милорд.

— А-а, понятно.

Френсис не придавал большого значения фразам, машинально срывавшимся с его губ в разговоре с садовником. Он все еще был поглощен беседой с Сереной. Он не думал, что его жена сумела бы разыграть такое безразличие к деньгам, на которые должна была, по логике, претендовать. Наверно, все было именно так, как она и утверждала, и ее братья задумали получить от них деньги любым способом.

Он помолился, чтобы все было именно так.

Садовник снова нарушил молчание:

— И, может, остальным тоже приказать закрывать калитку, милорд, а то в последнее время тут настоящий проходной двор!

Наверное, братья Серены.

— Навесьте солидный замок на калитку, Катер. А тем нескольким слугам, кому приходится часто пользоваться ею, выдайте ключи.

— Прекрасно, милорд. Я так и сделаю.

— Отлично, присмотрите за этим.

Он уже собрался уйти, как вспомнил замечание садовника.

— А кто именно пользовался калиткой в последнее время?

— Ну, милорд, вот те, кого я успел заметить: ее сиятельство сегодня утром и те двое мужчин, с которыми она беседовала вчера. А потом еще один мужчина, который приходит поговорить с леди Мидлторп.

— Другой мужчина? По спине Френсиса пробежал холодок.

— Да, милорд. Крепкий такой мужчина. Был здесь три или четыре раза.

Френсису очень хотелось расспросить поподробнее, но он не осмелился.

— Спасибо, Катер.

Френсис вернулся в дом, чувствуя себя так, словно его только что огрели дубинкой по голове. Он был уверен в том, что Катер из каких-то побуждений собирался так или иначе доложить ему о приходящих мужчинах. Возможно, садовнику просто не нравилось, что в его саду такое оживленное движение, а может, ему не хотелось, чтобы хозяину наставляли рога.

Но если верить Катеру — а он вряд ли солгал бы по такому поводу, — то Серена встречалась с Чарльзом Фернклифом здесь в саду, и уже не однажды! Ну и какое подходящее объяснение можно придумать этому?

Как ни ломал Френсис голову, придумать достойное и удобоваримое объяснение поведения Серены он так и не сумел.

Ему страшно хотелось немедленно пойти к ней и бросить обманщице обвинение прямо в лицо, но он боялся сделать и сказать больше того, на что имел право. Он бы с удовольствием выпорол эту лгунью.

Как бы ему хотелось выложить все начистоту Николасу, но он не делился с другом своими переживаниями раньше, и что-то удерживало его и сейчас. Ведь это все равно не изменит того факта, что они с Сереной муж и жена. И ему вовсе не хотелось выглядеть в глазах друзей простодушным дурачком, которого обвели вокруг пальца.

А чьего ребенка она вынашивает?

Френсис ушел в свой кабинет и рухнул на стул. Он проследит за ней и добьется, чтобы она вела себя прилично в дальнейшем. Он все это сумеет пережить, если только будет уверен, что ребенок от него.

Однажды Френсис поверил в это. И мог поклясться, что Серена не способна на лицемерие. Но правда ли это или воздействие колдовских чар?

Френсис припомнил, как она аккуратно выложила, что сделали бы Олбрайты с теми рисунками, — план действий, который никогда бы не пришел ему в голову.

А ведь она тоже Олбрайт.

Они не могут и дальше жить так же! Он докопается до истины и выложит ее Серене. Возможно, им все же удастся найти какой-то способ продолжить совместное существование.

Но сначала он должен разыскать Фернклифа и пресечь его игры. Если он к тому же обнаружит, кто отец ребенка Серены, то вообще все будет отлично.

Затем ему надо что-то предпринять против Олбрайтов. Он пошлет им резкую записку — пусть не трудятся появляться сегодня в саду, Френсис сам свяжется с ними завтра.

Если они и правда затеяли получить десять тысяч фунтов, то скоро поймут, что денег им не добиться никогда. А если не прекратят свои домогательства, он просто изничтожит их. Они и так уже якшались с отбросами общества. А если Френсис и Шалопаи решительно выступят против них, то им навсегда заказана приличная компания, а двери приличных заведений закроются у них перед носом.

А если Том и тогда не угомонится, то Френсис бросит ему вызов и изувечит. И это доставит ему неописуемое удовольствие.

А вдруг Олбрайты начнут отрицать шантаж? Не попытается ли Серена в таком случае самостоятельно добыть денег для своего любовника. Для человека, который может быть ее любовником…

Если только Фернклиф сам не шантажирует ее, с неожиданной надеждой подумал он. Это счастливая мысль.

Но какая же ее тайна может стоить десять тысяч?

Френсис опустил голову на руки и застонал. Он точно сойдет с ума. В дверь постучали, и вошла его мать.

— Что-то случилось, дорогой?

— Ничего особенного, мама. Ты что-то хотела?

— Только еще раз напомнить, что завтра рано утром уезжаю в Торп. У тебя нет никаких поручений ко мне?

— Нет, спасибо. Через несколько недель мы с Сереной к тебе присоединимся и будем там до тех пор, пока не родится ребенок.

— Конечно. Это может быть наследник, и он должен появиться на свет в родовом поместье.

— Согласен.

— Френсис, — обеспокоенно произнесла мать, — мне кажется, что вы с Сереной переживаете трудный период. Я хотела бы напомнить тебе, что честность — самое лучшее средство решения всех проблем, а скрытность и обман приведут только к большим неладам и несчастью.

— Ты всегда говорила именно это, мама.

Она вздохнула.

— Я на своем опыте знаю, как нелегко порой быть честным.

Френсис был поражен, что мать сошла со своего пьедестала, пусть и для того, чтобы поддержать сына.

— Да, это нелегко, мама. Я даже не уверен, что такое поведение всегда мудрое. Порой правда бывает очень горькой!

— Ты так думаешь?

— Да.

— Но что произойдет с недомолвками и ложью спустя какое-то время? Наверняка они разрастутся и пустят корни.

— Не знаю, — вздохнул Френсис. — Я просто не знаю.

Мать подошла к нему и обняла его.

— Мне очень нравится твоя жена, Френсис. Она совсем не такая, какую бы я сама выбрала для тебя, но у нее доброе сердце и завидное мужество. Не позволяй глупости и гордости встать между вами.

Мать поцеловала его в щеку и ушла.

Глупость и гордость. Вряд ли это относилось к переживаемому им глубочайшему обману, но его обрадовало, что мать оттаяла. Если ему удастся хоть что-то спасти в своем браке, то была надежда на нормальные отношения.

И она была права. Он должен знать истину во благо своей семьи! Френсис оставил записку, что вернется к ужину в семь вечера, и вышел на охоту за Фернклифом.

Подходя ко дворцу Белкрейвенов, он встретил Люсьена, идущего к Николасу, и пошел с ним туда. Там они застали Хэла и Стива, этот дом не постеснялась навестить и Бланш.

Она разочарованно произнесла:

— А где же твоя жена? Я так хочу познакомиться с ней.

— Тогда зайди к нам.

— Френсис, ну будь же хоть ты разумен. Ты так стараешься скрыть прошлое бедняжки, к чему тебе столь сомнительная особа, как я?

— Ты можешь спасти свою репутацию, — вмешался Хэл, — если согласишься выйти за меня замуж.

— Ерунда, — ответила Бланш.

— И тогда бы ты смогла навещать дома своих респектабельных друзей.

— Очень сомневаюсь. Мать Френсиса, к примеру, никогда бы не приняла меня.

— Она потихоньку оттаивает, — заметил Френсис. — Мне кажется, тебе следует выйти замуж за Хэла.

— Мы все так считаем, — сказал Николас. — Но бедняжка Бланш слишком дорожит своей свободой.

Бланш бросила на него негодующий взгляд, но Френсис был приятно удивлен. Николас отмалчивался, глядя на тщетные попытки Хэла привести Бланш к алтарю. Но если уж он примется за это дело, то результат не замедлит сказаться!

Однако внимание Николаса обратилось на самого Френсиса.

— Почему ты не рассказал мне, что братья Серены вымогают у тебя деньги?

— У нее, — поправил его Френсис. — А как ты узнал?

— Она поделилась этим с Элеонорой.

— Интересно, с чего бы это?

— Серена пыталась объяснить мне, почему не сходит с ума от счастья. Боюсь, что я начала восхвалять тебя до небес.

— А она не нашла никаких причин для счастья.

— Да нет же, — мягко возразила Элеонора. — Серена знает, что имеет уйму причин радоваться, но как ей выбросить из головы эти угрозы и проблемы? Было бы настоящим благом избавиться от них.

— Именно это я и задумал, — быстро вмешался Френсис. — Я твердо решил разыскать Фернклифа и хорошенько попугать Олбрайтов.