Размышляя над этим, Серена умылась и оделась, затем позвонила, чтобы ей принесли щенка в гостиную.

Она полюбила щенка, потому что это был подарок Френсиса.

Умытый и причесанный поваренок гордо принес корзинку с Бренди.

— Я выводил ее погулять в сад совсем недавно, мадам, — сказал он.

— Уверена, что это была замечательная прогулка.

— И я сделал собачке тряпичный мячик. Он гордо предъявил ей сделанную игрушку.

— Спасибо, ты очень добр.

Мальчик явно хотел бы задержаться и поболтать, и Серена заподозрила, что он уже считает собаку отчасти своей собственностью. Она строго отослала его на кухню и устроилась на диване, с удовольствием предвкушая игры с Бренди.

Та, казалось, была счастлива видеть ее, но отнюдь не собиралась отсиживаться на коленях Серены. Ей было гораздо интереснее поиграть с мячиком, катая его по комнате и периодически загоняя под мебель. Когда он укатился под кровать, она заливисто залаяла, бешено виляя коротким хвостом.

Несмотря на все свои тревоги и печали, Серена весело смеялась. Объявили о визите Бет. Бет с порога начала хохотать, а вскоре обе леди уже лежали на полу вместе со щенком, пытаясь достать мячик.

В комнату внезапно вошла мать Френсиса.

— Что здесь происходит?

Воплощенная элегантность, она оторопело смотрела на них, затем резко повернулась и вышла.

— О Боже мой, дорогая, — простонала Серена, возвращаясь к повседневным заботам.

Бет хихикнула.

— Она, наверно, приняла нас за служанок.

И снова полезла за мячом.

Серена хотела было побежать за свекровью и попытаться извиниться, но передумала. Вряд ли от этого будет какой-то прок. Похоже, ей никогда не удастся завоевать расположение матери Френсиса. И как только они будут уживаться в Торп-Прайори, уму непостижимо.

Наконец Бет нащупала торчащую тряпочку и вытащила за нее мяч. Она бросила его через комнату, и щенок помчался за ним, яростно подпрыгивая и лая. А Бет так и осталась сидеть на ковре, подбирая выпавшие из волос шпильки.

— Она восхитительна! Я непременно заведу собаку/

— Волкодава? — поинтересовалась Серена, от кинувшись на спинку дивана. Она почувствовала себя с Бет как раньше, в школьные дни. Ах, если бы вернуть то невинное время снова!

— А почему нет? Мне все равно какая порода, а Люсьен не переносит на дух комнатных собачек.

Серена посмотрела на Бет искоса.

— Твой муж просто сокрушает величием. Я бы наверняка побаивалась его.

— Ты права, — согласилась Бет. — Но все искупает его пылкая натура и доброе сердце. Он очень похож на своего жеребца Викинга — великолепное происхождение и воспитание, но тем не менее всего лишь жеребец.

— Почему ты вышла за него замуж?

Бет спокойно посмотрела на нее.

— А почему ты забеременела?

Серена даже заморгала от неожиданности. Да-а, Бет всегда была умницей. Очевидным ответом и на тот, и на другой вопрос было бы — «потому что люблю». Но в ее-то случае это не так. Интересно, а как у Бет?

— Ты любишь его? — осмелилась спросить она.

— Да, — промолвила Бет и добавила весьма будничным тоном:

— До сумасшествия. Правда, временами это жутко мешает объективности.

Она поднялась на ноги.

— Ну, ты готова к сегодняшнему походу в театр? Это будет шанс блеснуть перед всеми.

Серене и хотелось бы выказать энтузиазм, но она боялась, что ее пасмурное лицо выдаст ее.

— Это же необходимо, — равнодушно ответила она.

— Верно, так что перестань кукситься, Серена. Ты должна познакомиться с людьми и оставить о себе прекрасное впечатление, прежде чем пойдут всякие сплетни. Но ведь Френсису нельзя тянуть с официальным объявлением о женитьбе, так что время поджимает.

— Значит, скоро моя бывшая фамилия станет известна каждому.

— Вот именно.

Серена поймала Бренди и прижала к себе, пытаясь найти утешение. Щенок уже устал бегать и послушно позволил потискать себя.

— Бет, а что касается бывших дружков Мэтью…

— Тут нет причин для тревоги. Мы собираемся вращаться в высших сферах…

— Ты не понимаешь, — прервала ее Серена. — Они наверняка успели увидеть предостаточно… Мэтью имел привычку…

Она так и не смогла произнести хоть одно предложение до конца. Язык отказывался повиноваться ей.

— Не важно, — поспешно проговорила Бет. На ее щеках выступили красные пятна. — Эти людишки не имеют никакого веса в обществе. А теперь — к делу. Я привезла тебе несколько своих вечерних платьев. Думаю, они прекрасно подойдут во всем, кроме длины.

Она ухмыльнулась.

— С грудью тебе тоже повезло больше, чем мне, хотя, кажется, она у меня растет каждый день. Давай пойдем в твою комнату?

Серена выбросила все тревожные мысли из головы, решив довериться Бет. Она рассудила, что вряд ли кто поймет ее образ жизни в Стоукли-Мэнор, и не горела желанием просвещать кого бы то ни было.

Бет пришла со своей служанкой и с огромным количеством картонок. Вскоре комната Серены превратилась в роскошное ателье. Бет подхватила желтое платье и приложила к подруге.

— Я так и знала, что тебе пойдет этот цвет, — торжествующе произнесла она, — а юбки такого простенького фасона легко подшить. Надень-ка его, а Редклиф подколет, где надо, булавками.

Серена подавила желание запротестовать, и вскоре служанка помогла ей надеть великолепный наряд. Он состоял из нижнего платья плотного шелка цвета старого золота и двух верхних юбок — одна короче другой и более светлых тонов. Средняя была из тонкого подкладочного шелка, а верхняя — из тончайшего золотистого кружева.

Серена изумленно смотрела на свое отражение в зеркале, поражаясь красоте представшей перед ней женщины. При малейшем движении шелк переливался.

— Это слишком прекрасно…

На ее возражения даже не обратили внимания.

— Так, понадобится несколько стежков на талии, миледи, — деловито заявила Редклиф, достав булавки. — А если вы одолжите леди Мидлторп свою бронзовую шаль из зефира, чтобы перекинуть через плечо и завязать на талии, то можно будет прикрыть все стежки, если они будут сборить.

— Замечательно, Редклиф, — одобрила Бет, стоя на коленях и подворачивая подол на нужную длину. — Надо укоротить юбку на три дюйма, но верхние оставим как есть, потому что времени в обрез. Справишься до вечера?

— Конечно, миледи.

Платье быстро свернули и унесли, а другое — зеленое — принесли для примерки. Серена не понимала, как Бет могла без сожаления расстаться с такими чудесными нарядами.

— Теперь эти платья будут навсегда испорчены для тебя, — сказала она со вздохом.

— И слава Богу. Желтое и вполовину не шло мне так, как тебе, да я и надевала-то его всего раз.

Бет понимающе взглянула на удивленное лицо Серены.

— Если ты чувствуешь угрызения совести, то просто обязана прийти и проверить мой гардероб. Он забит платьями, которые я никогда не надену второй раз. Смешно, но такова плата за высокий титул. Но по крайней мере мы даем работу уйме портных, да и я не скуплюсь, доплачиваю специально, чтобы создать хорошие условия для работы, так что моя душа спокойна.

Кажется, она говорила правду. Серена пощупала великолепную ткань кремовой и коричневой расцветки.

— Тогда мне остается лишь поблагодарить тебя. У меня никогда в жизни не было подобных платьев.

Перед ее мысленным взором мелькнуло видение чудесного свадебного платья, но тут же его вытеснили воспоминания о последующих пошлых прихотях супруга.

Из задумчивости ее вывело рычание. Она поискала глазами Бренди, поражаясь, как такой крошечный щенок мог издавать столь грозный рык. Когда она наконец заметила среди вороха платьев щенка, Бренди напала на чудесный капор Бет, упавший на пол.

— О нет! — взвизгнула Серена и потянулась к капору, но Бренди удалось оторвать от шляпки только вместе с украшением из перьев, крепко зажатым в маленькой челюсти собаки.

— Отпусти немедленно, плохая девочка! Отпусти, кому я сказала!

Серена заставила Бренди разжать зубы. Бет только хохотала.

— Она так гордится собой, ты только посмотри! Кажется, вы завели прекрасную охотничью собаку.

— Бет, ради Бога, извини. Она сломала вот это перышко.

— Ах, оставь, все это мелочи, уверяю тебя. Но разве не странно, что столь крошечное существо уже рождается с определенными инстинктами?

Серена позвонила, чтобы поваренок забрал щенка, пока он не наделал новых бед, а затем примерила еще несколько платьев. Однако разговорить ее Бет так и не удалось. На ее плечи лег еще один тяжкий груз. Безобидная болтовня навела ее на эту странную мысль. Неудивительно, что Френсиса так выводила из себя вся их ситуация. Мало того что он потерял свою избранницу — даже если он не любил леди Анну, он не мог отрицать, что Анна обладала всеми теми качествами, которые он желал бы видеть в своей жене, — так еще и обрек себя на скандал, и в довершение в его детях будет течь кровь рода Олбрайтов.

Сама Серена никогда не причисляла себя к Олбрайтам, потому что унаследовала внешность и темперамент матери. Но ведь нельзя не признать, что ее дети, возможно, вырастут очень похожими на Тома или Вилла.

Уж леди Анна, несомненно, не носила в себе столь непривлекательных черт.

— Ну а как теперь насчет украшений? — спросила Бет. — У меня их тоже уйма.

— Нет, нет. Френсис купил мне топазовое ожерелье и сережки, они должны прекрасно подойти.

— Вместе с Бет они проверили содержимое шкатулки.

— Так, у меня есть несколько браслетов и других мелочей из слоновой кости, они тоже должны подойти, — непреклонно заявила Бет. — Думай об этом как о нашем оружии, Серена. Люди будут судить по одежде, так уж они устроены. Если ты будешь выглядеть уверенной и богатой, они такой тебя и воспримут.

— Но я-то вовсе не уверена в себе.

— А ты гони прочь такие мысли. Я никогда не чувствовала себя маркизой, но выучилась хорошо играть свою роль.