Джэсмин Крейг - Счастье по контракту

Женщина, сидевшая рядом с Дэном Мэтьюсом в самолете, была красивой, миниатюрной, с блестящими черными волосами. Она сразу же дала ему понять, что не прочь познакомиться с ним поближе. Пока стюардесса сервировала завтрак, легкомысленная красотка сообщила ему свое имя и успела многое рассказать о себе и о своей жизни, а когда самолет пошел на посадку в аэропорту Стэплтон, у Дэна в кармане уже лежал ее адрес и номер телефона, и он был снабжен подробными инструкциями, как доехать до дома своей новой знакомой.

На какое-то мгновение Дэн ощутил страстное желание очутиться с этой искательницей приключений в спальне, на прохладных простынях, и заняться с ней сексом. С тех пор как Дэн развелся пять лет назад, он поклялся себе, что в его отношениях с женщинами не будет места любви. И сейчас он понял, что его случайная спутница как нельзя лучше подходит для столь свободных отношений – легкий флирт, несколько встреч и никаких обещаний и клятв. Дэн испытал острое чувство сожаления, говоря ей, что ее предложение выглядит очень заманчивым, но увы, его график в Денвере будет настолько насыщенным, что он не сможет выкроить время для отдыха и развлечений.

Дэн забрал свой багаж, размышляя о том, что он и впрямь слишком загружен работой. Прошло уже по крайней мере два месяца со времени его последнего любовного свидания, а вспомнить, когда он был увлечен женщиной настолько, чтобы самому позвонить и попросить о встрече, он вообще не мог.

Однако сейчас был неподходящий момент для философствований о проблемах в личной жизни. Дэн быстро прошел через зал ожиданий и главный вестибюль аэропорта и вышел на улицу, залитую ярким солнцем Колорадо. Уверенным движением руки он остановил такси.

– Черри-Хиллз, пожалуйста. Роки Кэньон-лейн, четыре. Это между Куинси и Университетом.

Таксист пробормотал что-то означавшее согласие, и Дэн сел на потертое заднее сиденье. Из окна машины, уносящей его к западу от аэропорта, он любовался открывающейся панорамой Скалистых гор. Была уже середина июня, но на далеких вершинах до сих пор красовались снежные шапки. Дэн закрыл глаза, внезапно осознав, что находится на грани нервного и физического истощения.

Прошедший месяц в его напряженной жизни бизнесмена выдался особенно трудным. Неделю назад Дэн был в Китае. Три дня назад в Сингапуре он составлял и обговаривал с партнерами последние пункты совместного договора о поставках. А сегодня он вышел из своей квартиры в Коннектикуте в шесть утра, чтобы восьмичасовым рейсом из аэропорта Ла Гардия вылететь в Денвер.

«И вся эта безумная поездка вызвана лишь тем, – уныло подумал Дэн, – что ослепший от любви Чарли Стеддон позволил обдирать себя как липку первоклассной мошеннице. Все потому, что одна потрясающая блондинка с огромным бюстом и полным отсутствием нравственных принципов каким-то образом ухитрилась убедить всегда трезвомыслящего Чарли переписать завещание».

Губы Дэна сжались в узкую полоску. Чарли умер месяц назад, в возрасте шестидесяти шести лет. Дэн узнал об этом, находясь в Гонконге. Хотя большую часть жизни Чарли пил сколько хотел и был заядлым курильщиком, Дэна все же поразило известие о его кончине. Чарли был ему не только родственником, но и деловым партнером и другом. По крайней мере, Дэн думал, что они друзья, до последнего разговора с адвокатом компании Фрэнком Голдбергом. Однако сейчас он начал сомневаться в этом.

Тропический шторм у побережья Гонконга не позволил Дэну вылететь вовремя на похороны Чарли, так что он еще не успел высказать бывшей миссис Стеддон все, что он о ней думает. В этой неприятной истории лишь предвкушение ожесточенной борьбы подбадривало его и давало импульс разделаться с интриганкой.

Дэна приводила в бешенство мысль о том, что скорее всего он будет вынужден выкупить долю вдовы Чарли, но Фрэнк ясно дал понять, что иного выхода нет. Дэн уже отдал при разводе состояние своей бывшей жене и не желал жертвовать заработанными с тех пор средствами, чтобы расплатиться за необъяснимую страсть Чарли к женщине, годившейся ему во внучки.

Такси остановилось на подъездной аллее, окружавшей огромный дом, проектировщик которого, вероятно, был увлечен средневековой архитектурой – дом был похож на германский замок. Над одной из угловых башенок возвышалась гигантская телевизионная антенна, столь неуместная здесь, разрушающая старинный стиль здания. Тщательно продуманная оросительная система защищала пышные клумбы розовой и красной герани от иссушающего дыхания денверского зноя. На массивных, обитых железом воротах был установлен целый комплекс прожекторов, видеокамер и прочих устройств электронной сигнализации. Несомненно, вдова Чарли хотела, чтобы ее великолепный старинный особняк был оборудован по последнему слову техники.

– Приехали, дружище, – не оборачиваясь, сказал таксист. – Роки Кэньон-лейн, четыре.

– Спасибо. – Дэн заплатил шоферу и вышел из машины.

Пересекая вымощенный плиткой двор, Дэн с интересом оглядывался вокруг. У самого Чарли была небольшая квартира в Манхэттене, где они с племянником встречались, чтобы обсудить дела компании. Однако Дэн никогда не был в колорадском доме своего партнера и никогда не видел его жену.

Несмотря на это, у него сложилось четкое представление о ней благодаря матери. Услышав ошеломляющую новость о свадьбе зятя, миссис Мэтьюс сразу же примчалась в Денвер. К сожалению, визит оказался настолько неудачным, что за последующие семь лет мать Дэна ни разу не навещала своего родственника.

Чарли никогда не говорил свояченице, где он встретил свою новую жену, и не удосужился никому объяснить решение жениться снова после стольких лет спокойного и безмятежного вдовства. Но миссис Мэтьюс хватило одного взгляда на Коринн, чтобы самой разобраться в ситуации без всяких объяснений. «Да, несмотря на острый ум и ясную голову, Чарли подошел к порогу старости», – решила почтенная женщина.

По мнению миссис Мэтьюс, новая миссис Стеддон абсолютно не подходила Чарли. Она была высокой, довольно привлекательной, но слишком вызывающе одевалась. Обтягивающие футболки и узкие джинсы, которые она предпочитала носить, подчеркивали пышную грудь и округлые бедра. Ее темно-синие глаза выгодно оттенялись поразительно светлыми волосами, несомненно обязанными своей белизной флакону с краской, а не природе.

Все три дня, пока миссис Мэтьюс гостила у Стеддонов, лицо Коринн было покрыто толстым слоем косметики, нанесенной, по твердому убеждению матери Дэна, чтобы скрыть хищные черты за ангельским ликом. Однако миссис Мэтьюс с первого взгляда поняла, что Коринн была дерзкой испорченной особой и обладала твердым, как гранит, характером. Одним словом, настоящая хищница.

Но что хуже всего, Коринн не делала ни малейшей попытки скрыть, что она намного моложе мужа. «Интересно, – подумал Дэн, – как при всем желании юная девушка могла заставить себя выглядеть так, как подобает жене закаленного жизнью пятидесятидевятилетнего мужчины».

Оправившись от первоначального удивления при вести о женитьбе дяди, Дэн не позволил мыслям о молодой супруге Чарли вмешиваться в прекрасные отношения, сложившиеся между двумя мужчинами. Ему удалось достичь этого, представляя, что Коринн просто не существует в природе. Годы студенчества Дэна пришлись на конец бурных шестидесятых, и ему нравилось думать о себе как о свободомыслящем человеке, не имеющем предрассудков, особенно когда дело касалось личной жизни и пристрастий других. Но как ни старался, Дэн не мог оправдать вторжения Коринн в жизнь Чарли. Девятнадцатилетняя девочка, которая выходит замуж за преуспевающего владельца крупной компании на сорок лет старше ее, вряд ли испытывает к мужу романтическую привязанность.

Дэн нетерпеливо отмахнулся от своих мыслей. Он взялся за массивное дверное кольцо в виде львиной головы и громко постучал.

Коринн сейчас должно быть двадцать шесть лет. Ей двадцать шесть – и она владелица всего состояния Чарли и пятидесяти одного процента акций «Дэнстед Корпорейшн» в придачу. «Семь лет игры роли примерной жены неплохо окупились», – цинично подумал Дэн.

Даже теперь он не мог до конца поверить в то, что Чарли так поступил с ним. «Дэнстед Корпорейшн» была основана на равном партнерстве. Чарли вложил в дело большую часть первоначального капитала, а Дэн отдал компании свои технические знания и финансовое чутье.

Дэн вспомнил телефонный звонок, раздавшийся в его коннектикутской квартире две недели назад. Разве знал он, чем для него обернется этот звонок?

– Дэн, думаю, ты должен знать, что нам вчера звонила Коринн, – сообщил по телефону Фрэнк Голдберг.

– Коринн? – не сразу сообразил Дэн.

Он собирал вещи для поездки в Китай и в данный момент упаковывал туалетные принадлежности в дорожную сумку. Он так преуспел, запрещая себе думать о странном браке Чарли, что несколько секунд не мог понять, о ком речь.

– Да, Коринн Стеддон, вдова Чарли, – терпеливо повторил адвокат. – Она позвонила вчера и настояла на личном разговоре со мной. Она заявила, что у нее имеется еще одно завещание Чарли, более позднее, чем то, которое хранится у нас в конторе. Сегодня утром я получил его копию срочной почтой. Я просмотрел завещание, Дэн. На мой взгляд, оно составлено безукоризненно.

– Что ты хочешь этим сказать, Фрэнк? – спросил Дэн, предчувствуя что-то недоброе.

– В новом завещании Чарли оставляет свою долю в «Дэнстед Корпорейшн» Коринн при условии, что она снова не выйдет замуж. Пока она свободна, может распоряжаться ею без каких-либо ограничений.

В телефонной трубке воцарилось короткое молчание.

– Чарли владел пятьюдесятью одним процентом акций, – медленно произнес Дэн. – Он хотел передать свою долю под опеку Коринн, а меня назначить распорядителем пакета. Он должен был именно так составить завещание, иначе я не получу большинства голосов в правлении.