Стас привычек своих не изменил, поэтому сразу оказался в долгах.

— Меня сдавили отвратительные тиски нужды, — шутливо говорил он приятелям.

С каждым днем шутить ему хотелось все меньше и меньше. В долг никто больше не давал. Думал игрой дела поправить и, как назло, проигрался. Впору выть с досады.

И тут он вспомнил один разговор. Дело было полгода назад. В семействе его сводной сестры Тамары отмечалось какое-то торжество. Ее мамаша, Людмила Павловна, с его отцом тоже были приглашены. Стас увязался с ними из любопытства. Он помнил, как Людмила Павловна расписывала наследство, доставшееся ее дочери. На вечере присутствовал заместитель Ярослава — Владимир Мухин. Стас сразу нашел с ним общий язык. Подвыпили тогда прилично.

— Да, — сказал со вздохом Мухин, — разглядывая висевшую на стене картину. — Везет же некоторым: и фирма своя, сам себе хозяин, и жена богатая досталась. А тут крутишься как бобик, и все без толку.

Стас кивнул в сторону Ярослава:

— Он что, скупой, платит мало?

— Нормально платит. Но не скрою, хотелось бы побольше.

— Денег много не бывает, — мгновенно отозвался Стас.

Эти двое поняли друг друга с полуслова.

Мухин, сын бывшего дипломата, скончавшегося в начале девяностых, считал себя обойденным жизнью. Роль заместителя его не устраивала, он хотел рулить сам. Чем он хуже Ярослава? Да ничем. Только денег у него нет, чтобы свое дело поднять.

— Вот и приходится и служить, и прислуживать, — жаловался он.

Стас, не делавшей в жизни ни того, ни другого, прекрасно его понимал.

Ему тоже действовал на нервы благодушный вид Ярослава.

— Сразу видно, нет у человека проблем, вздыхал Стас.

— Проблемы всегда можно организовать, — желчно усмехаясь, ответил Мухин.

— Как?

Когда новые знакомые, угостившись в очередной раз, перешли на «ты», Мухин растолковал Стасу, что можно сделать.

— …Не понимаю, а тебе-то от этого какая польза? — моргал Стас пьяными глазами.

— Приятно своему ближнему напакостить, — засмеялся Мухин. — А если серьезно, то меня уже тошнит от его благополучного вида.

Мухин предложил Стасу последить за Тамарой.

— Нутром чую, у этой фифочки должен кто-то быть. Тебе проще, ты родственник.

— Какой я родственник! Она меня на дух не выносит.

— А как было бы хорошо, — мечтательно закатил глаза Мухин. — Вот бы преподнести Ярославу такой «подарочек»!» Ну хотя бы капельку какую нарыть, уж я бы постарался, раздул скандал. Ты не сомневайся, я за услугу щедро заплачу.

Стас сказал, что подумает. Потом на трезвую голову решил не связываться. Деньги у него тогда были, зачем напрягаться. Мухин вскоре укатил в Германию. Перед отъездом позвонил. Они посидели в кафе.

— Разговор наш не забыл?

— Про Тамару?

— Да.

— Не забыл.

— Слушай, я хорошо заплачу.

Стас заколебался. Недоговаривает чего-то Мухин, финтит. Из одного самолюбия такие подлянки делать не будешь, хлопотно, да и накладно.

— Есть детективные агентства, они это профессионально сделают.

Мухин с профессиональными агентствами связываться почему-то не хотел.

Стас и тогда не дал четкого ответа. Но пообещал, если услышит что, сообщит.

— И на том спасибо, — скривился Мухин. Сейчас Стас вспомнил про этот разговор.

Он позвонил Мухину в Гамбург.

— Отлично! — обрадовался тот. — Очень кстати.

Почему кстати именно сейчас, объяснять не стал.

— А вдруг у нее нет никого? — засомневался Стас. — Тогда дохлый номер.

— Ты проследи: куда ездит, с кем встречается, а остальное — мое дело.

— Только это… денежки нужны.

— О чем речь, высылай номер счета и прочие данные. И — как только, так сразу.

Стас уже второй день болтался возле дома Тамары. Он нашел удобный наблюдательный пункт. Недалеко находился пивной бар. Летом столики выносили на веранду. За зеленой искусственной декорацией Стаса было не видно.

Он видел, как Тамара выходила в магазин за продуктами. Он сидел у нее на «хвосте», когда она ездила к своей приятельнице. Можно было и не следить, фыркал он. По тому, как просто была одета Тамара, можно было сразу определить, что не на свидание собралась. Женщина без каблуков к любовнику не пойдет, правильно решил он.

Сегодня он уже выпил достаточное количество пива, когда увидел Тамару.

— Е-мое, — вырвалось у него.

Сегодняшняя Тамара резко отличалась от Тамары вчерашней. Прекрасный костюм, сумочка в тон обуви, туфли, конечно, на высоченном каблуке.

— Хоть на выставке показывай, — бормотал Стас, торопливо расплачиваясь с официантом.

Он мог не торопиться. Тамара медленно шла в сторону метро. Стас припустил за ней.

«Осторожная, зараза, даже такси возле дома не берет», — думал он.

Машину Тамара взяла на соседней улице. Стас быстро поймал для себя старенького «жигуленка».

— Держитесь вот за той иномаркой, — попросил он водителя.

— Сыщик, что ли?

— Да. Из частного сыскного бюро. Вы имеете что-то против?

— Нам без разницы, лишь бы деньги платили.

«Точно, к мужику едет!» — ликовал Стас, развалясь на сиденье. Желание сделать гадость гордячке Тамаре веселило его.

Через полчаса машина остановилась возле высотного дома. Стас, натягивая на голову кепку с большим козырьком, засуетился, как бы не прозевать. Но все сложилось удачно. Код железной двери оказался сломан. Стас спокойно вошел в подъезд. Ну а дальше пришлось попыхтеть.

Стас стремительно помчался по лестнице. Он уже почти задыхался, когда услышал, как хлопнул лифт на верхнем этаже.

— Наконец-то! — Он облизывал пересохшие губы.

Квартиры в доме располагались по левую и правую сторону от лифта. Она пошла направо. Он не мог видеть, в какую квартиру звонила Тамара, но это его не смутило.

Переждав несколько минут, он подошел к левой стеклянной двери, рядом с которой находились четыре звонка, и нажал один их них.

— Иду, иду, — послышался мужской голос.

На пороге стоял пожилой человек.

— Извините, пожалуйста, за беспокойство, — осторожно начал Стас. — Я ищу приятеля, но, кажется, что-то напутал…

— А, вам, наверное, Сергей нужен. Из молодых людей он один на нашем этаже проживает. — Словоохотливый сосед был не прочь поболтать. — Сергей Соколов, журналист.

— Да, да, — торопливо ответил Стас. — Он самый.

— Немного ошиблись. Его квартира с той стороны. Сто сорок первая.

— Большое вам спасибо, — приложил руку к груди Стас.

— Он должен быть дома. Я его недавно видел.

Сосед не уходил. Стас занервничал.

«Чего ждет, образина старая?» — чертыхался он.

Его выручил раздавшийся как нельзя более кстати звонок мобильного телефона.

Пожилой мужчина скрылся, наконец, за дверью.

Стас ликовал. Кажется, он попал в цвет! Лихо. Выйдя на улицу, он набрал номер Мухина. Телефон не отвечал. Ну и ладно. Главное, что он «родственницу» свою теперь уроет.

Глава 21

У дома Лидмана Шнейдер оказался под вечер. Еще раз прокрутил в голове все, о чем собирался поговорить с антикварщиком. Про Рембрандта — ни-ни. Сейчас даже думать про него нельзя. У Лидмана чутье первоклассное, мигом остальное вынюхает. Ситуация известная: он мечтает вернуть часть дедовской коллекции на родину. «Ирисы, засыпанные снегом» тоже принадлежала деду. Ее в числе других он хотел бы приобрести. Тем или иным способом.

Пока раздумывал, из подъезда вывалилась троица. Двоих Шнейдер узнал мгновенно, фонарь хорошо высветил их лица. Это были господа Драник и Могилевский, с которыми его познакомил Лидман. Третьего он видел впервые. На всякий случай Шнейдер мгновенно скрылся за разросшимся кустарником.

— Ты, падла, — услышал он грубый голос Драника, — не юли.

— Не знаю я, кому продал, сколько раз говорить можно.

— Не верю я тебе. Спалить всех, сука, хочешь! Это Лидман интеллигентничает, у меня по-другому запоешь.

Драник не успокаивался, и не вмешайся Могилевский, ссора могла бы закончиться дракой.

Шнейдер удивился. Незнакомый парень был на голову выше нападавшего, шевельни он пальцем, от Драника мокрое место осталось бы. Но парень лишь защищался.

— Кончай базар, — подал голос Могилевский. — А ты, Бакс, смотри, с огнем играешь. Мы тебя предупредили. Про долю — забудь. Постарайся найти своего покупателя, может, он еще в Москве. Это в твоих интересах. Вернешь ковш — продолжим разговор о доле. Понял?

Шнейдер видел, что Драник с Могилевским пошли в одну сторону, а тот, кого назвали Баксом, — в другую.

«Это у них называется раз-бор-ка», — вспомнил Шнейдер и пошел за Баксом.

Немец сообразил верно. Сцене, свидетелем которой он стал, предшествовала другая.

Лидман, узнав, что компаньоны его надувают, разозлился не на шутку. Могилевский и Драник примчались к нему для разбора «полетов».

— Мы так не договаривались, господа хорошие, — шипел как змея Лидман.

— Да ты что, Дмитрий Евгеньевич, с дуба рухнул? — уставился на него Могилевский. — О чем говоришь-то, не понял.

— Не понял он! — завопил в голос Лидман. — Не надо из меня дурака делать.

Подельники едва не вцепились друг другу в глотки и орали так, что в ушах звенело. Первым опомнился Лидман и бросился закрывать окно.

— Тише, тише, — твердил он. — Соседи услышат.

— Да плевал я на твоих соседей, — брызгал слюной Драник, но голос все же понизил.

Не много времени потребовалось, чтобы выяснить: ни Могилевский, ни Драник ни о каком ковше не слыхали.

— Ты меня, Дмитрий Евгеньевич, давно знаешь. Я сроду не крысятничал. Информация-то верная? — уже миролюбивым голосом спросил Могилевский.