— Не дурак.

— Трогай.

«Жигуленок» заранее поставили в арку, чтобы с проезжей части улицы его не было видно. Едва Назаркин завел мотор, как в переулке показался милицейский патруль.

— Влипли… мать твою так! — выругался Драник. — Гони…

— Тихо, — рявкнул Могилевский, — они нас не видят. Может, пронесет.

— Глуши мотор, зараза! — опомнился Драник.

Назаркин непослушными пальцами выдернул ключ зажигания.

«Блондинка», так в народе называли милицейскую машину с характерной желтой полосой, медленно ехала по улице. Троица в машине, замерев, смотрела, остановится она у подъезда Ольшанского или нет. Не остановилась.

— Мимо! — выдохнул Могилевский, и у всех отлегло от сердца.

— Думал, хана, вневедомственная охрана нагрянула, — передернулся Драник.

— Вася, — со знанием дела сказал Могилевский, — за то время, что мы там торчали, вневедомственная пять раз бы успела приехать.

— Все такие умные задним числом, — обиженно буркнул Драник.

— Да ладно тебе. И все же — была дверь на охране или нет? — спросил Могилевский.

— Черт ее знает! Прибора в прихожей вроде не видел, но у него там барахлом все завалено, поди разберись. До двери я вообще не дотрагивался.

Не сговариваясь, решили подстраховаться и, чтобы не нарваться на ночной патруль, переждать до рассвета. Потом поехали к Назаркину.

Там вспыхнула ссора.

— Да вы меня что, за дурака держите? — Геннадий, плотно прикрыв дверь в свою комнату, чтобы не разбудить мать, возмущенно уставился на приятелей.

— Не ерепенься, — ухмыльнулся Драник. — По карнизу лазил не ты.

— Да я…

— Хорош лаяться, — вступил в разговор Могилевский. — Свою долю получишь, как и обещали. Оценить все надо.

— Это другое дело, — согласился Назаркин.

— Пока возьми в счет навара. — Могилевский отсчитал полторы тысячи долларов из пачки, найденной у Ольшанского. — Здесь четыре с половиной, значит, всем по полтора куска. Остальное потом, после оценки.

Назаркин доллары взял.

— На первое время сгодится. — Он сунул пачку в карман.

— Да не трынди, не обманем, все в деле замешаны. — Драник уже наливал себе в стакан водку.

— А сколько это может… стоить? — замерев, спросил Назаркин, окинув взглядом груду медалей, иконы и серебряные изделия.

Могилевский открыл было рот, но, поймав взгляд Драника, отвел глаза в сторону.

— Хм, — поперхнулся он. — Тысяч на сто баксов, думаю, сегодня взяли.

Сердце у Назаркина радостно екнуло, значит, и ему свой процент достанется.

— Лень, ты что, охренел? — выпуская пар, взвился Драник, когда они с Могилевский покинули квартиру Назаркина. — Зачем о цене сказал? Кинули бы ему на бедность, и хорош.

Могилевский остановился.

— Знаешь, сколько примерно все это стоит?

— Ты сказал…

— Ага. Сто тысяч долларов. Только, — Леня хитро прищурился, — умножь цифру на… пять.

— Полмиллиона? — ахнул пораженный Драник.

— Может, и больше, только все это продать надо, покупателя хорошего найти. А этому, — Могилевский махнул в сторону дома Назаркина, — знать всего не следует. Отстегнем кусок — из расчета сто тысяч баксов, а остальное без него поделим.

Вася икнул, в горле мгновенно пересохло.

— Выпить бы чего, — заныл он.

— Потом, — поморщился Могилевский. — Дело прежде всего.

Могилевский обманул не только Назаркина, но и своего дружка Драника. Уж он-то понял, что сокровища антиквара стоят гораздо больше. «За миллион долларов», — радостно екало сердце. Драник в этом деле лох, но надо еще и с Лидманом делиться, а того на хромой козе не объедешь. Разговор предстоял серьезный.

Но даже и Леня Могилевский, профессиональный ценитель старины, не мог определить истинную ценность коллекции.

Глава 8

Шикарная иномарка «Лексус»-RX300 цвета серо-голубого металлика красиво рассекала улицы Москвы.

Вершинина сидела в салоне и смотрела в окно. Сегодня утром ни свет ни заря позвонил Ярослав и попросил заехать на фирму и отыскать в его кабинете договор на поставку оборудования.

Тамара спросонья не сразу поняла, что ему надо.

— Ты где?

— В Гамбурге, где же еще.

Голос мужа показался Тамаре сердитым.

— Что-то случилось?

— Ничего не случилось. Сима здорова?

— Да, они на даче.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально.

Следующий вопрос мужа Тамаре не понравился.

— У тебя все в порядке? — с нажимом спросил он.

— Почему ты спрашиваешь? — всполошилась Тамара. Мелькнула мысль о Полковнике, но… откуда ему все известно?!

Напрасно она перепугалась. Разумеется, Ярослав не мог знать, что она встречалась с Полковником. Но Тамара уже не раз замечала за собственным мужем такую особенность: стоило ей лишь подумать о чем-то предосудительном или запретном, как Ярослав мгновенно улавливал это. У него было феноменальное чутье. Иногда ей казалось, что он знает про нее все, и даже то, о чем она и сама понятия не имеет.

— Выполни, пожалуйста, мою просьбу, документы надо забрать сегодня. — Ярослав терпеливо повторил слова, сказанные в начале разговора. — Я бы тебя не беспокоил, но Нина Ивановна сейчас в отпуске. Сделаешь?

— Конечно!

— И сразу мне позвони. — Он помолчал, ожидая, что Тамара начнет задавать вопросы, но она промолчала. — Договор заключен в начале июня, лежит в бордовой папке в сейфе, подписан моим заместителем Мухиным.

— Он может находиться только в этом месте и ни в каком другом? — уточнила Тамара.

— Да. Ключ от сейфа найдешь дома в ящике письменного стола. В связке такой один — выполнен из желтого металла с двумя бороздками.

— Разберусь.

— Том, и это…

— Догадалась, сделаю так, чтобы на фирме ни о чем не подозревали.

— Умница. — Голос мужа стал менее тревожным. — И знаешь что, — он на мгновение запнулся, — забери-ка с собой и всю бордовую папку, но главное — договор. Если его там нет… — Он помедлил.

— Что тогда? — невозмутимо спросила Тамара.

— Да нет, все должно быть на месте.

— Это проделки твоего зама Мухина?

— Том, не надо, я сам разберусь. Сделай, как я прошу, поняла?

— Поняла, — прилежно повторила Тома, — папку заберу, никто не увидит.

— Вот-вот, в конторе скажешь, что растяпа-муж нужный телефон куда-то записал и забыл.

— Славик, не делай из людей идиотов, ты не похож на растяпу. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. У тебя в, кабинете цветы на подоконнике еще живы?

— Да, Нина Ивановна развела ботанику.

— Значит, приеду и поставлю туда новый симпатичный горшок с цветком. К приезду мужа.

— Нормальный ход. Из тебя бы вышел хороший оперативник.

— Хороший оперативник непременно выжал бы из тебя всю информацию.

— Тома, — помедлив, произнес Ярослав, — ничего серьезного не произошло. Я бы тебе сказал.

Она положила трубку. Вот так всегда. Оберегает ее неизвестно от чего. Нина Ивановна, секретарша мужа, знает о Ярославе гораздо больше, чем законная жена. Правда, Нина Ивановна — человек верный и преданный, Тамара всегда относилась к ней с уважением, а вот Владимира Мухина, заместителя мужа, недолюбливала. Скользкий, лживый… Как может Ярослав, неплохо разбирающийся в людях, доверять ему? В школе, говорит, вместе учились. Ну и что? Это не повод делать его своим компаньоном. Лично она бы ему рубля ржавого не доверила.

Однажды Тамаре довелось наблюдать, как Мухин представлялся партнерам.

— Заместитель генерального директора совместной русско-немецкой торгово-посреднической фирмы «Цезарь», — важно произносил он, четко выговаривая каждое слово.

Наследный принц выглядел бы скромнее. Тамара злилась, а Ярослав развлекался. Отец Мухина был крупный дипломат, но умер во время перестройки. Мухин-младший обладал светскими манерами, тщательно следил за собой и отлично одевался. Надо признаться, в этом он знал толк. Высокого роста, в дорогом костюме, в изящной сорочке тонкого полотна и всегда с отлично подобранным галстуком — он производил впечатление. Но только не на Тамару. Она чувствовала фальшь. И похоже, не ошиблась. Видимо, муж прихватил на чем-то скользкого, как угорь, Вовика.

В фирме появлению Вершининой удивились. Следом за ней Олег с непроницаемым лицом втащил объемистый цветочный горшок, где красовалось полураспущенное экзотическое растение, которое стоило сумасшедших денег.

— Муж скоро появится, решила ему подарок сделать, — капризным голосом изнывающей от безделья дамочки сказала Тамара. — Заодно и цветы полью, пока Нина Ивановна в отпуске.

— Ну что вы, Тамара Викторовна, — засуетилась главная бухгалтерша, которая вслед за Вершининой вошла в кабинет Ярослава. — Мы бы и сами, зачем беспокоиться?

Тамара заметила, что в сильно накрашенных глазах молодящейся женщины промелькнуло странное выражение.

— Ой, красота-то какая, — запоздало восхитилась главбух. — А вдруг эта прелесть у нас не приживется?

— Инструкция есть. — Тамара положила на стол памятку по уходу за растением.

— Надо же, какой сервис!

— За такую цену они могли бы эту брошюру на гербовой бумаге напечатать, — подал голос Олег, с явным облегчением избавившись от неудобной ноши.

Шофер ушел, бухгалтерша покидать кабинет Ярослава явно не торопилась.

Тома уселась за стол мужа и, демонстративно вытащив мобильник из сумочки, выразительно посмотрела на любопытную сотрудницу.

— Ключи я вам занесу, — небрежно бросила Вершинина.

Сейчас ее манерам позавидовала бы Лада Козило. Тамара только сейчас оценила все плюсы общения с банкиршей. Та умела одним движением бровей ставить человека на место. Волей-неволей научишься.