Юлия Климова - Счастье на тонких ножках

– …договорились, я рада, что между нами существует ясность… для всех – Анастасия жила за границей, так лучше, зачем лишний раз беспокоить прошлое… волнения напрасны, пусть будут вместе… время покажет… – Голос Эдиты Павловны стал отдаляться, и я возвела глаза к потолку, молясь о спасении.

Да, голос отдалялся, отдалялся и наконец оборвался… Подскочив, я метнулась к двери, сунула нос в щелку, никого не обнаружила, молниеносно покинула комнату и направилась к себе, строго контролируя шаг – никакой торопливости, я просто гуляю по второму этажу.

Номер Шелаева я набирала без особых эмоций («Скажу, что в голову придет, а там видно будет»), но когда в трубке прозвучало четкое «да, слушаю», я растерялась.

– Добрый вечер, это Настя.

– Добрый вечер. Какая Настя?

– Ну-у-у… мы однажды танцевали вальс…

Не знаю, отчего вдруг собственная фамилия застряла в горле, на полминуты я ее вообще забыла.

– Полагаю, Настя, вы ошиблись номером, – ответил он небрежно.

– Нет! – воскликнула я, боясь, что Шелаев прервет разговор. – Клим… я не знаю вашего отчества… мне нужно серьезно с вами поговорить.

– Та-а-ак, – протянул он. – Дело сдвинулось с мертвой точки. Неплохо. Предлагаю начать сначала. Как вас зовут, прекрасная незнакомка?

Ко мне вернулось все: и спокойствие, и уверенность, и некоторая упертость. Сейчас или никогда. До правды оставалось совсем немного, нужно только руку протянуть. Не отступать и не сдаваться!

– Анастасия Ланье, – произнесла я и переложила трубку к другому уху.

– О как! – усмехнулся Шелаев и помолчал немного. – Я думал, пройдет лет семь до того момента, как ты наберешь мой номер, а ты уложилась в три года. Столько ведь времени прошло?

– Да.

– Ты хочешь встретиться? – В его голосе проскользнула ирония.

– Да.

– Не боишься?

– Вас?

– Меня.

– Нет.

– Тебе сколько сейчас лет?

– Восемнадцать с хвостиком.

– То есть уже не ребенок…

– Я не понимаю, о чем вы, – рассердилась я. – Мне действительно необходимо с вами поговорить. Пожалуйста, давайте встретимся завтра.

– Стащила номер моего мобильника у бабушки?

– Да.

– Страшно было?

– Не очень. – Я улыбнулась, но тут же напряглась. Что за дурацкий разговор, что происходит?.. Отчего в душе появилось странное тягучее ощущение слабости, будто этот человек пробирается в меня и выкачивает силы… Хватит, это все мое богатое воображение! – Вы согласны со мной встретиться?

– А какая ты сейчас?

– Высокая, тощая, светлые волосы, зеленые глаза, рот, нос…

Он опять усмехнулся и сказал скорее себе, чем мне:

– Уверен, ты похожа на свою мать.

– Все так говорят, – нарочно твердо произнесла я.

– Где тебе удобно встретиться? Старуха надолго из дома выпускает?

– Мне все равно где, я не слишком ориентируюсь в Москве. Не знаю уютных мест…

– Записывай адрес, – перебил Шелаев. – Ресторан «Старый лев». Знаменка, дом…

Метнувшись к журнальному столику, я схватила ручку, первый попавшийся журнал и стала записывать. От собственной смелости и успеха кружилась голова.

– А во сколько?

– Пусть это будет завтрак. В десять часов.

– Хорошо, я не опоздаю, – деловито подвела я черту.

– Анастасия, – произнес Шелаев насмешливо, – девушки должны опаздывать, не приезжай вовремя, не лишай меня возможности подумать о тебе лишних двадцать минут.

– У меня серьезный разговор, – на всякий случай уточнила я.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Шелаев, бросил «до завтра», и я услышала гудки.

Утром я проснулась от настойчивой мелодии мобильника и, в первую очередь глянув на часы, резко села и убрала с глаз растрепавшиеся волосы. Почти проспала! Наверное, переживания вчерашнего дня подкосили мою нервную систему, и поэтому сознание отказалось встречать утро в привычное время.

– Да. – Я откинула тонкое одеяло и засунула ноги в мягкие махровые тапочки.

– Здравствуй.

– Привет…

Трепетно, с особой надеждой я ждала звонка Павла. Воображала, что он мне скажет и что я отвечу… Хитросплетенье слов, волшебное «можно», огорчительное «нельзя», недосказанность, смятение, жажда, голод… Все вместе на протяжении нескольких обжигающих минут. И мир обязательно вздрогнет, и судьба примет нас в свои объятия, а уж от преград вообще не останется и следа. Преграды, где вы? Я вас не боюсь! Ау-у-у…

Мне очень нравилось быть немножко сумасшедшей, это множило белый пух в душе и переливало счастье всеми цветами радуги. В такие моменты можно придумывать что угодно (абсолютно!) и верить – точно сбудется! За детскую обиду, наверное, стоило помучить Павла, но сердце не просило этого, так зачем же причинять боль, зачем удваивать прошлые горести?

– Как только я раздобыл номер твоего телефона, я… Нам нужно увидеться, я заеду за тобой в любое время, которое ты назовешь. Настя, прошу тебя…

– А я храню твой шарф, – ответила я, сдаваясь окончательно и бесповоротно. – Помнишь, ты подарил его мне?

– Лучше бы я подарил тебе что-нибудь другое, – сердясь на себя, ответил Павел.

Он всегда мне казался старше своего возраста, серьезнее и умнее сверстников, и мне было приятно услышать это ворчание. Я для него – желанная девушка, и он бы с радостью сделал для меня нечто более приятное. Хотя мне все равно: шарф или, например, браслет. Шарф даже лучше! Он хранит тепло Павла.

– Я постараюсь вырваться вечером, днем мы с бабушкой едем на выставку ювелирных украшений.

– Дай слово.

– Даю.

Ох, как же меня знобило, как хотелось бросить все и устремиться к Павлу прямо сейчас. И чтобы стало легче и последняя преграда (тонкая, полупрозрачная) испарилась – нам нужно было вернуться к расставанию и исправить тот день…

Собираясь в «Старый лев», я для уверенности надела короткое бирюзовое платье с хрустальными пуговицами и босоножки на высоком каблуке. Погода стояла прекрасная, и я бы с удовольствием отправилась пешком и подышала воздухом, наполненным цветочными ароматами, но в таком случае я бы пришла к ресторану не раньше трех часов.

Во дворе около машины Коры стоял Тим. Белая майка демонстрировала его широкие плечи и подчеркивала загар, голубые джинсы казались немного великоватыми и были испачканы на коленках. Симпатичный и одновременно разгильдяйский вид.

Сдержанное обаяние Тима подкупало, я вспомнила его другим – в белой рубашке и черных брюках, в образе молодого мафиози. Как же тогда он понравился моим девчонкам-одноклассницам, они завалили меня вопросами и намеками. А я отнекивалась, шутила и испытывала приятные чувства…

– Привет, подвезти? – предложил он.

– А Кора разрешит?

– Она уехала с мужем, а меня нагрузила ерундовской починкой. Поехали, на обратном пути я как раз помою машину. – Тим галантно распахнул дверцу и спросил: – Куда направляешься?

– На деловую встречу, – важно сообщила я и, улыбнувшись, устроилась в кресле.

– Это хорошо, потому что на свидание я бы тебя не повез.

– Да? – уточнила я автоматически, но щеки неожиданно порозовели, я почувствовала себя глупо и неловко. Почему он так сказал? Пошутил? «Не нужно было вспоминать про мафиози… Я же не могу ему нра… ну… то есть… мы никогда…»

– Да. Ты слишком нравишься мне для этого.

Я смогла лишь прижать к себе сумку и тихо выдохнуть:

– Тим…

Он был не из тех, кто специально вставляет нужное слово в нужном месте и еще добавляет пару комплиментов на всякий случай. Наши отношения, возможно, и имели оттенок повышенной доверительности, но мы никогда не обменивались пылкими взглядами, не позволяли себе намеков и мечтаний. Доверительность… Да, доверительность вынырнула на поверхность и на короткое время смешала карты.

Когда машина плавно тронулась с места, Тим повернулся ко мне и с улыбкой официально произнес:

– Анастасия Ланье, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, а также на одну большую порцию мороженного.

– Только на одну? – спросила я, «обиженно» нахмурившись. Он хотел перевести разговор в шутку, и я поддержала заданный тон.

– Знаешь что… не бери на себя повышенные обязательства, все равно больше двух шариков ты не съешь.

Мы засмеялись.

Тим подвез меня к ресторану и поехал на мойку, а я, желая узнать правду, смело открыла дверь «Старого льва». Миновала закрытую гардеробную, свернула направо и оказалась в просторном красно-коричневом зале, заставленном кадками с пальмами и круглыми столиками в окружении стульев. Оглядевшись, я увидела Клима Шелаева. Положив ногу на ногу, он вальяжно сидел около окна и курил. Перед ним стояла белая чашка с блюдцем и матовая металлическая пепельница. Черная рубашка делала его внешность мрачноватой, но две расстегнутые пуговицы несколько смягчали впечатление. Сделав два шага, я встретила его острый взгляд и направилась к столику.

Клим Шелаев замер, затем сделал глубокую затяжку, выдохнул клубы дыма и резко откинулся на спинку стула. Если бы я не была уверена, что он ждет меня, я бы подумала: он рассержен. Ну, будто я своим появлением испортила ему настроение и завтрак.

– Анастасия Ланье, – вместо приветствия произнес он и бесцеремонно ощупал глазами мое худое тело.

– Здравствуйте. – Я села, положила сумочку на соседний стул и выпрямилась.

– Анастасия Ланье, – повторил Шелаев.

– Да, это я. Не очень изменилась с тех пор…

– Очень изменилась, – перебил он и холодно улыбнулся. – Когда враг столь прекрасен, даже лучше…

Мозговые процессы в голове на некоторое время дали сбой, и я не сразу сообразила, что речь обо мне. И хотя в голосе Шелаева иронии было предостаточно, я поймала искренность в его словах и точно определила, что в данном случае моя прекрасная внешность не плюс, а минус. Вернее, плюс, который станет минусом для меня, но… О, я запуталась и, когда подошел официант, вцепилась в папку меню, как утопающий хватается за бревно! Двумя руками, изо всех сил!