– Животное? – озадаченно переспросила Ольга Викторовна. – В каком смысле?

– В прямом, – терпеливо пояснил Колясик. – Какую-нибудь кошечку или собачку. Хочешь? Будет у тебя такая очаровашка бегать, любить тебя, облизывать, в глаза заглядывать.

– Не знаю, – с сомнением протянула маменька.

При слове животное в её мозгу сперва всплыл довольно размытый образ брутального самца в набедренной повязке, а потом и вовсе – карликовый бегемот.

Кошек она не любила. Не то чтобы терпеть не могла, а просто как-то равнодушно взирала на этих грациозных зверьков и недоумевала, как их можно обожать. Ну, мурлычет – и что? О ноги трётся, ластится. Прелесть, да. Но не ах-ах-ах. Собак она и вовсе побаивалась. Даже мелких. Причём мелкие вызывали у Ольги Викторовны даже больший страх, чем большие. Большие выглядели добрее и безобиднее, чем мелкие, трясущиеся собачонки, остервенело лаявшие на каждого встречного. Одну такую она как-то сдуру решила погладить. У собачки оказались зубы, как у щуки. Укушенный палец потом ещё долго ныл, а хозяйка даже не извинилась, отчитав пострадавшую, мол, нельзя чужих собак трогать, соображать надо.

В общем, идея завести дома кошку или собаку была маменькой категорически отвергнута.

– Я буду тогда как престарелая инфантилка с собачонкой или кошечкой. Это признак одиночества, признак того, что я никому, кроме этой четвероногой животинки, не нужна, – нахмурившись, выдала Ольга Викторовна. – Только одинокие старые девы заводят себе такого, кхм, друга. Я, может, ещё замуж выйду, а ты мне ерунду какую-то предлагаешь. Лучше внука мне заведи.

– Мама, я же сказал, – начал раздражаться Николай. – Об этом даже речи быть не может. Я не хочу никаких детей. И жены у меня даже в проекте нет…

– А вот это плохо для здоровья, – погрозила наманикюренным пальчиком маменька.

– Для здоровья у меня всё есть, – отмахнулся Николай. – Я не хочу это обсуждать.

– Как это «не хочу»? – заволновалась Ольга Викторовна. – Кто она?

– Мама, никто. Тебе это точно неинтересно. Это именно для здоровья.

– Вот не скажи. – Родительница аж стойку сделала, вытянув шею и насупившись. – Это ты думаешь, что всё хиханьки и несерьёзно, а женщины страшно коварны. Ты мявкнуть не успеешь, как она уже с животом и просится замуж. Поэтому даже для здоровья нужны такие девочки, которые потом, если что, могут и в качестве жены сгодиться. В самом крайнем случае. Ты предохраняешься?

– Мама! – взвыл Коля. – Мне тридцать один год, я уж как-нибудь сам разберусь! Давай мы купим тебе животину, и ты будешь ею заниматься. Пока вместо внуков. А когда появятся внуки, им будет не скучно.

– А когда появятся внуки? – бдительно вернулась к животрепещущей теме Ольга Викторовна.

– Фиг знает когда. В необозримом будущем, – порадовал её несознательный сын. – Так что по поводу кошечки или собачки?

– Это пошлость какая-то, – подумав, сказала мама. – Если б я была молода и беспечна, то я бы согласилась, а в моём возрасте это будет как-то стыдно. Вроде как справка об инвалидности, повешенная на пузо для всеобщего обозрения. В нашем посёлке только одинокие бабки выгуливают собачек. Потому что им больше заняться нечем.

– Давай купим тебе кошку. Её выгуливать не надо, – гнул свою линию Николай.

– Не хочу, – закапризничала мама. – Это банальщина. В домике старушка, на окошке – кошка. Сельпо какое-то. Мои девчонки сразу шушукаться начнут. Животное в моём возрасте – это как точка. Вроде жизнь продолжается, а точка уже поставлена. И всем ясно, что после этой точки уже ничего не будет.

– Что за бредовые теории? – У Николая аж брови на лоб полезли. – Миллионы людей покупают животных, никто их никакими точками не считает.

– А я считаю, – отрезала маман.

– Ладно. А если что-то экзотическое? – Коля страстно желал поделить мамино внимание с каким-нибудь зверем. А лучше – чтобы мама вовсе переключилась на нового подопечного, на время оставив сына в покое.

Ольга Викторовна задумалась. Это был хороший знак, поэтому Николай воспрял духом и начал ковать железо, пока горячо:

– Да, экзотическое, необычное. Для понта, как нынче говорят. Чтобы никто не посчитал это какой-то там пенсионерской точкой в твоей яркой и насыщенной жизни. Что-то эдакое, интересное, понимаешь? Чтобы ты выглядела оригинально. Согласен, фраза «у меня есть кошка или собака» звучит банально. А, например, у меня питон! Как тебе?

– По башке как дам сейчас, – вздрогнула родительница. – Покупай сразу кобру, чтобы долго не мучиться.

– Согласен, со змеёй идея так себе, – не стал пререкаться Николай. – А карликовый пони?

– Лошадь?

– Мам, пони! Маленький!

– Колясик, меня пугает твоя фантазия. Где я его держать буду? Хочешь, чтобы он мне тут копытами по полу цокал? – Ольга Викторовна сердито дёрнула бровью.

– Птички? – не унимался Коля, но тут же сам и забраковал своё предложение: – Не, фигня какая-то. Рыбки тоже. Это не питомец, а декорация скорее. Слушай, а маленький крокодильчик? Крошечный!

– Такое чувство, – задумчиво изрекла маменька, – что ты прорабатываешь варианты, как от меня попроще избавиться, свалив всё на несчастный случай.

– Мам, – взмолился Колясик, – ну не начинай! Я ж для тебя стараюсь!

– Колясик! Для меня – это внуки! Я хочу внуков, ясно? И невестку. Только выбрать её я должна сама!

– Мама, это питомца ты будешь выбирать сама, – рыкнул сынуля. – А жену я уж без тебя выберу. Тем более что лично мне она не нужна! И дети её тоже!

– Дети должны быть не её, а твои, – фыркнула мама. – И вообще. С чего тебе стуканула в башку эта бредовая идея с животным?

– Я хочу, чтобы у тебя появился внукозаменитель, – проворчал Николай. – Хотя бы на время. А как насчёт хорька? Кстати, можно муравьеда завести, они милые. И хорошо поддаются дрессировке. Или коалу! Хочешь коалу? Он всё время спит и не напрягает!

– Мне название не нравится, – подумав, выдала Ольга Викторовна. – И на кой он мне, если он всё время спит? Тем более – это медведь. Медведя не хочу.

– Мам, это отдельный вид. Даже учёные ещё не определились, относить коалу к медведям или нет. – Коля устало потёр переносицу, пытаясь вспомнить ещё каких-нибудь животных.

– А девушка у тебя сейчас есть? – неожиданно перевела разговор маменька.

– Есть. А при чём тут моя девушка?

– Колясик, привези мне лучше свою девушку вместо муравьеда, – простодушно улыбнулась родительница. – Я её буду дрессировать.

– Господи, мама! – взвыл Николай. – Мы же договаривались, девушками я тебя больше не напрягаю.

– А ты напряги.

– Нет уж, – отрезал Коля.

Его заботливая мама действовала на представляемых ей девиц как дихлофос на тараканов. После встреч с Ольгой Викторовной барышни пропадали из жизни Николая раз и навсегда. Как и любой педагог, она была немного психологом, поэтому знала, как отделаться от неугодных ей дам. Даже если те готовы были лечь костьми, но заполучить её Колясика и его кошелёк. Причём Ольга Викторовна была убеждена, что кошелёк их всех интересовал гораздо больше, чем её сын.

С чего она это взяла, было совершенно непонятно. Николай Гордиенко, конечно, красавцем не был, но девушкам нравился. Высокий, широкоплечий, с бычьей шеей, крупными, резкими чертами лица, неулыбчивый, мрачноватый и чрезвычайно харизматичный именно из-за нешаблонной внешности. Как известно, девочкам нравятся плохие мальчики, а Гордиенко выглядел скорее как очень плохой мальчик, чем как выпускник Кембриджа. Если такого одеть в спортивный костюм и выпустить погулять в неблагополучном районе, то гопники гарантированно будут обходить его стороной.

Ольга Викторовна была уверена, что сын выглядит породисто и чрезвычайно похож на потомка княжеского рода, а барышни считали, что он просто бандит, доросший до бизнесмена. И их это не смущало, а, наоборот, интриговало. Но недолго, так как в дело вмешивалась предполагаемая свекровь и рушила любые матримониальные планы сынулиных подруг.

Последняя девица, как удалось выяснить Николаю, сбежала, так как Ольга Викторовна «по секрету» сообщила ей, что «Колясик если и врежет, то потом оплачивает и лечение, и протезы, и реабилитацию, а врезать он может, так как лекарства не принимает и к психиатру на приёмы не ходит, но в общем и целом он мальчик очень положительный». На закономерный вопрос сына «зачем?» Ольга Викторовна невозмутимо заявила, что у его новой подруги хищный взгляд, низковатый лоб, плохое воспитание и поговорить с ней не о чем. То, что у неё длинные ноги, красивая грудь, в постели она очень даже хороша, а разговаривать с нею об искусстве и политике Коля не планировал, маму, разумеется, не интересовало. После той истории и беседы на повышенных тонах они и договорились, что Николай девушек к маме больше не возит.

Глава 4

Солнце жарило совершенно по-южному. Страшно хотелось на море. Ходить по пляжу в крохотном бикини, кокетничать, загорать и наслаждаться жизнью. Чтобы играла музыка, мужчины обжигали взглядами, а любимый осыпал подарками и обещал звёзды с неба, жемчуг со дна морского и чёрта лысого за поцелуй. Мужики вообще горазды обещать, когда им что-то нужно от дамы. Но, как правило, добившись желаемого, они поголовно впадают в маразм, жалуются на склероз и никаких обещаний в упор не помнят. Поэтому умные девушки предпочитают пусть и забывчивых, но щедрых. Таких, которые хотя бы компенсируют свой склероз обещанными подарками, а не твердят как упрямые ослы, что ничего такого не говорили.

С мужчинами вообще было сложно, особенно со щедрыми. В фильмах они демонстрируются целыми косяками, в любовных романах описываются один другого краше, а выйди на улицу – одна ерунда вокруг бродит уценённая, как в супермаркете на распродаже – с дефектами и недостатками. И в итоге приходится брать не то, о чём мечталось, а то, в чём набор дефектов меньше.

Алиса была реальным положением вещей безгранично разочарована. Ладно, в их маленьком посёлке алкаш на алкаше, и из богатых только дистрофичный сынок владельца поселкового супермаркета. Но чтобы в огромном мегаполисе, который, судя по фильмам, просто-таки должен был кишеть роскошными женихами, красивой девушке не найти нормального кавалера – это нонсенс!