Виктория Холт - Счастье и тайна

Рут была уже там. Она разговаривала с Уильямом, который вместе с двумя другими служанками хлопотал над чем-то возле столика на колесах.

— Ага, — сказала она, когда увидела, что я спускаюсь в холл, — тебе уже лучше?

— Благодарю, я чувствую себя прекрасно.

— Очень рада. Было бы жаль, если бы сегодня ты себя чувствовала неважно. Но если ты почувствуешь себя усталой еще до ухода гостей, то не дожидайся, а потихоньку ускользни. Я за тебя извинюсь.

— Спасибо, Рут.

Она пожала мне руку. Впервые за все время я ощутила, что от нее исходит какое-то тепло. Это просто рождественское настроение, сказала я себе.

Следующей приехала Хагар. Я наблюдала, как она спускалась по лестнице. Хотя при ходьбе ей приходилось пользоваться тростью, тем не менее казалось, что она величественно вплыла в холл. На ней было фиолетовое бархатное платье — этот оттенок очень шел к ее седым волосам — сшитое по моде двадцатилетней давности. Мне никогда еще не приходилось видеть человека, который бы держался с таким достоинством, как Хагар. Чувствовалось, что относиться к ней следовало с долей какого-то благоговения, и я еще раз порадовалась, что мы с ней стали такими друзьями.

На ней были украшения с изумрудами: ожерелье, серьги и кольцо с огромным камнем квадратной формы.

Прикоснувшись к моей щеке своей прохладной щекой, она сказала:

— Ну что же, Кэтрин, очень приятно видеть тебя здесь, с нами. Саймон еще не спустился? — Она покачала головой. В этом жесте одновременно сквозила нежность и шутливое недовольство. — Я уверена, что он одевается из-под палки.

— Саймон никогда не любил изысканно одеваться по поводу, как он выражается, каких-либо торжественных событий, — заметила Рут. — Я помню, он однажды сказал, что ни одно событие не стоит этого.

— Да, у него о таких вещах свое мнение, — согласилась Хагар. — А вот и Мэтью. Мэтью, как ты поживаешь?

Сэр Мэтью спускался по лестнице, и за ним следом — тетя Сара.

Она выглядела взволнованной. Она надела платье с довольно глубоким декольте из синего атласа, отделанное лентами и кружевами. В нем она казалась очень молодой — хотя, возможно, это было результатом радостного волнения, которое чувствовалось в ней.

Ее взгляд упал на праздничный стол.

— Ах, подарки! — воскликнула она. — Это всегда самое интересное. Правда, Хагар?

— Сара, ты всегда радуешься, как ребенок, — сказала Хагар.

Но тут Сара обернулась ко мне:

— Тебе ведь нравятся подарки, Кэтрин? Мы же с тобой очень похожи, разве не так? — Она обернулась к Хагар. — Мы с ней пришли к такому выводу, когда… когда…

В этот момент в холл спустился Саймон. Я впервые увидела его празднично и изысканно одетым и отметила, что он выглядел если не сказать красивым, то, по крайней мере, весьма интересным.

— Ага! — воскликнула Хагар. — Ты все-таки подчинился традициям, внук!..

Он взял ее руку и с чувством поцеловал ее, и я увидела, как довольная улыбка скользнула по губам Хагар.

— Иногда, — сказал он, — не остается другого выбора — и тогда приходится подчиниться.

Мы стояли все вместе в залитом светом от множества свечей холле, когда вдруг с певческой галереи донесся звук скрипки.

Все разом замолчали и устремили глаза наверх. На галерее было темно, но скрипка продолжала играть, и я узнала хорошо известную мелодию «Свет прежних дней».

Хагар первой обрела дар речи.

— Кто там? — властно прозвучал ее голос. Никто не ответил, но заунывные звуки скрипки неслись над нами, заполняя все пространство.

Тогда Саймон решил;

— Я пойду узнаю.

Но как только он направился к лестнице, на балконе появилась фигура. Это был Люк; длинные светлые волосы спадали по обе стороны его бледного лица.

— Я подумал, что было бы уместно спеть вам всем серенаду по поводу праздника, — возвестил он.

И он запел. У него был очень приятный тенор, и он аккомпанировал себе на скрипке:

Закончив, он поклонился, отложил скрипку и вскоре сбежал по лестнице и присоединился к нам.

— Очень впечатляюще! — сухо прокомментировал Саймон.

— Ты весь в своего деда, — вставила Хагар. — Любишь, когда на тебя обращают внимание.

— Ну послушай, Хагар! — со смехом запротестовал сэр Мэтью. — Ты, как всегда, несправедлива ко мне.

— Я и раньше говорила, — в голосе Рут сквозила нежность, — что Люку надо заняться пением и больше внимания уделять скрипке…

Мы сели за стол, и пока Уильям и две его помощницы обслуживали нас, мы рассмотрели наши подарки. Сара от восторга взвизгнула, как ребенок. Остальные для приличия развернули свертки и, как было принято, поблагодарили друг друга.

Около меня лежал один подарок, который имел особую важность. На нем было написано четким почерком Хагар: «Поздравляем с Рождеством! Хагар и Саймон Рокуэлл-Редверз». Интересно, подумала я, почему они решили сделать мне совместный подарок? Я немного приуныла, так как решила, что Саймон ничего не приготовил мне, и тогда Хагар дописала его имя на своем подарке, чтобы выйти из положения. Но, открыв коробочку, я в изумлении ахнула — там был перстень. Я сразу поняла, что он очень дорогой, и не новый. Это была семейная реликвия, догадалась я. Рубин, оправленный бриллиантами. Я вынула перстень и растерянно смотрела то на Саймона, то на Хагар. Саймон внимательно наблюдал за мной. Хагар улыбалась мне так, как она обычно улыбалась только Саймону.

— Но он слишком… слишком… — Я не находила слов.

Все за столом смотрели на меня и на перстень.

— Он передавался в нашей семье из поколения в поколение, — сказал Саймон. — Я имею в виду семью Редверз.

— Какой он красивый!

— Ну, кое-что у нас было, — сказал Саймон. — Не все же иметь Рокуэллам.

— Я не имела в виду…

— Мы прекрасно понимаем, что ты хотела сказать, дорогая, — вмешалась Хагар. — Саймон просто дразнит тебя. Надень-ка его на палец. Я хочу посмотреть, подходит ли он по размеру.

Сначала я попробовала надеть его на средний палец правой руки, но кольцо было маловато; но зато оно как раз подошло на третий палец левой руки.

— Очень идет, как вы считаете? — спросила Хагар, оглядывая присутствующих в поисках того, кто посмел бы не согласиться с ней.

— Очень красивое кольцо, — пробормотала Рут.

— Знак одобрения семейства Редверз, — тихо сказал Люк.

— Как мне благодарить вас? — я смотрела на Хагар, потому что не осмеливалась посмотреть на Саймона. Я знала, что это был подарок со значением, и все присутствующие это поняли, хотя я сама еще не до конца была уверена в этом. Но зато я не сомневалась, что это очень ценный подарок, и таким образом Саймон и Хагар продемонстрировали всем свою привязанность ко мне. Возможно, они хотели тем самым дать понять человеку, который преследовал меня, что теперь он будет иметь дело не только со мной, но и с ними.

— Просто наденьте и носите его, — ответил Саймон.

— А, это талисман! — воскликнул Люк. — Кэтрин, ты знаешь, пока ты носишь это кольцо, с тобой ничего плохого не случится. Это старое семейное поверье. На нем лежит проклятье… тьфу, простите, благословение. Джинн этого кольца защитит тебя от сил зла.

— Значит, оно ценно вдвойне, — беззаботно сказала я. — Оно не только будет хранить меня от беды, оно просто очень красивое. Я бесконечно благодарна вам за такой чудесный подарок!

— Да, на таком фоне остальные подарки порядком потускнели, — вздохнул Люк. — Но ты должна помнить, Кэтрин, что важно, чтобы подарок был сделан от души.

— Да, неплохо было бы помнить об этом, — прогремел над столом властный голос Хагар.

Чтобы не выдать те чувства, которые у меня вызвал этот подарок, я решила больше ничего не говорить при всех, и поблагодарить Хагар и Саймона потом, наедине. Поэтому я поспешила вернуться к тарелке с супом, которую поставил передо мной Уильям; и к тому времени, когда подали индейку, фаршированную каштанами, я была спокойна и довольна.

Внесли рождественский пудинг — произведение кулинарного искусства, украшенное веточками остролиста у основания. Одна из веточек была кокетливо воткнута сверху. Уильям полил на пудинг немного бренди, и сэр Мэтью, сидевший во главе стола, зажег его.

— На прошлое Рождество, — сказала Сара, — все было по-другому. В доме было полно гостей. И Габриел сидел на том месте, где сейчас сидишь ты, Кэтрин.

— Давайте не будем о печальном, — сказал Мэтью. — Не забывайте, что сегодня первый день Рождества.

— Но как раз на Рождество всегда вспоминают прошлое, — запротестовала Сара. — Поминают умерших.

— Разве? — спросила Рут.

— Ну конечно! — воскликнула Сара.

— Ты помнишь, Хагар, то Рождество, когда мы первый раз принимали участие в празднике.

— Еще бы не помнить! — откликнулась Хагар.

Сара поставила локти на стол. Она не мигая смотрела на пудинг в языках пламени.

— Вчера вечером, — сказала она глухим голосом, — я лежала в постели и вспоминала все праздники Рождества. Первый, который я помню, был тогда, когда мне было три года. Я проснулась ночью, услышала музыку и испугалась. Заплакала, а Хагар отругала меня за это.

— Это только в первый раз, а сколько еще вам пришлось вытерпеть от тетушки Хагар!.. — поддразнил ее Люк.

— Но кто-то должен был позаботиться о семье, — спокойно ответила Хагар. — А тебе, Люк, не вредно было бы отведать немного дисциплины и порядка.

Сара мечтательно продолжала: