Я стояла под дубом и рассматривала замысловатый рисунок коры дерева. Вспоминались рассказы о том, что древние бритты считали рисунки на стволе дуба знаками, оставленными сверхъестественными существами, населяющими дерево. Мой палец скользил по бороздке. Можно было легко догадаться, как возникали такие догадки. Они возникали сами собой.

Я стояла в раздумье, но вдруг услышала резкий насмешливый крик где-то наверху. В испуге я подняла глаза, ожидая увидеть что-нибудь ужасное. Но это был просто зеленый дятел.

Я поспешила в дом.

Когда я пошла вечером в столовую на обед, там были Мэтью, Сара и Люк. Рут еще не появилась.

Входя, я услышала, как они спрашивают друг у друга, где же она может быть.

— Опаздывать? На нее это не похоже, — заметил сэр Мэтью.

— Но у Рут столько дел, — вставила Сара. — Она только что говорила о Рождестве и не знала, какие комнаты готовить для Хагар и Саймона, если они сюда приедут дня на два.

— Хагар надо поместить в той комнате, которая когда-то ей и принадлежала, — рассуждал сэр Мэтью. — А Саймон займет ту, в которой он останавливается всегда. Так что не о чем ей беспокоиться!

— Думаю, она немного волнуется по поводу Хагар. Вы же знаете, какая она. Она будет совать свой старый нос в каждый уголок и говорить нам, что дом содержится отнюдь не в таком порядке, как при жизни отца.

— Хагар всегда вмешивалась в чужие дела, она с детства такая, — проворчал Мэтью. — Если ей не нравится то, что она здесь видит, тогда пусть не сует свой нос куда не надо. Мы прекрасно обойдемся без ее мнений и советов.

В это время вошла Рут. На щеках ее выступил слабый румянец.

— А мы сидим и гадаем, что с тобой, — сказал Мэтью.

— Это просто нелепо… — начала она, оглядев беспомощно всех присутствующих. — Я вошла в старую комнату Габриела… и заметила, что под покрывалом что-то лежит. Как вы думаете, что же там было?

Я впилась в нее взглядом и почувствовала, как кровь приливает к щекам. Я с трудом сдерживалась, потому что уже догадалась.

— Грелка для постели из твоей комнаты! — Она смотрела прямо на меня насмешливо и пристально. — Кто же мог положить ее туда?

— Как странно, — с трудом выговорила я.

— Ну, вот мы и нашли ее. Там она и была все время. — Она обернулась к остальным. — У Кэтрин пропала грелка из ее комнаты. Она думала, что я велела кому-то из слуг убрать ее. И кому пришло в голову положить ее в кровать в той комнате?

— Необходимо узнать это, — сказала я резко.

— Я уже спрашивала слуг. Они, разумеется, ничего об этом не знают.

— Но ведь кто-то же положил ее туда! — Мой голос был от волнения неестественно высоким.

Рут пожала плечами.

— Мы должны выяснить это, — настаивала я. — Кто-то все время разыгрывает меня. Неужели вы не видите? Это же то же самое что и задернутые занавески!

— Занавески?

Я разозлилась на себя, потому что история с занавесками у кровати была известна только тому, кто это сделал, Мери-Джейн и мне. А теперь мне придется все объяснять. Я вкратце рассказала об этом случае.

— Кто задернул занавески? — рассуждала Сара. — Кто положил грелку в постель Габриела? А ведь это была и твоя постель, Кэтрин. Твоя и Габриела.

— Я хотела бы знать! — в ярости выкрикнула я.

— Надо быть очень рассеянным, чтобы сделать это, — заметил Люк беззаботно.

— Не думаю, что это была рассеянность, — возразила я.

— Но, Кэтрин, — заговорила Рут успокаивающим тоном. — Кому могло понадобиться задвигать занавески у твоей кровати или забирать у тебя грелку?

— Вот и мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос.

— Давайте забудем об этом, — сказал сэр Мэтью. — Что потеряно, то нашлось.

— Но почему… почему? — настаивала я.

— Ты слишком взволнована, дорогая, — шепнула Рут.

— Я хочу получить объяснение, почему именно эти странные вещи происходят в моей комнате.

— Наш цыпленок замерз, — ласково сказал сэр Мэтью. Он подошел ко мне и взял меня под руку. — Не беспокойся о грелке, дорогая. Мы узнаем, кто ее взял… все в свое время.

— Да, — повторил Люк. — Все в свое время. — И он задумчиво посмотрел мне в лицо.

— Давайте лучше начнем, — сказала Рут, и, так как все сели за стол, мне больше ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Но аппетит у меня пропал. Я продолжала думать о том, какую цель преследовали все эти действия, каким-то образом направленные против меня.


Я собиралась докопаться до истины. Я должна была сделать это.

Еще до конца месяца нас пригласили к викарию, чтобы обсудить последние детали приближающейся благотворительной распродажи.

— Миссис Картрайт всегда в такое время носится, как угорелая, — заметил Люк. — Это же все-таки нельзя сравнить с июньским праздником в саду или даже с ее ужасными историческими постановками.

— Миссис Картрайт просто-напросто очень энергичная леди, — сказала Рут, — обладающая всеми качествами, чтобы быть нашему викарию отличной женой.

— Она хочет, чтобы я тоже пришла? — спросила я.

— Разумеется. Она обидится, если ты этого не сделаешь. Ты пойдешь? Расстояние здесь небольшое, но если хочешь, мы можем поехать туда.

— Я прекрасно себя чувствую и смогу дойти пешком, — поспешно ответила я.

— Ну, тогда пойдемте. Для тебя это отличная возможность познакомиться с нашими соседями. Поскольку сейчас мы в трауре, центром нашей округи стал дом викария, а не Ревелз. А раньше все встречались здесь.

Мы вышли около половины одиннадцатого, и через четверть часа были уже у дома викария. Это был приятный на вид серый каменный дом рядом с церковью. Впереди нас шли один или два человека в том же направлении, и вскоре Рут представила им меня. На меня смотрели с определенной долей любопытства, так как все они знали, что я была женой Габриела, что его женитьба была довольно поспешной и что он оставил меня беременной после двух недель замужества.

Они хотели составить обо мне свое мнение, и я считала, что в данном случае это совершенно естественно. Думаю, что среди них были и те, кто полагал, что мои недостатки могли послужить прямой причиной смерти Габриела.

Миссис Картрайт, с которой я уже раньше, разумеется, встречалась, была крупной, цветущей женщиной — и яркой личностью. Она собрала нас всех у себя в гостиной, которая показалась мне маленькой, ведь я уже привыкла к просторным комнатам в Ревелз. Сюда служанка принесла нам утренний кофе с печеньем.

Меня подвели к окну, откуда был виден церковный двор. Я различила внизу фамильный склеп Рокуэллов с украшением из кованого железа наверху, и мои мысли сразу же перенеслись к Габриелу.

Когда все гости собрались, миссис Картрайт обратилась к присутствующим своим громовым голосом и сказала, что нам надо поторопиться. Распродажа должна начаться вовремя, чтобы у людей была возможность купить подарки к Рождеству.

— Так что прошу вас, хорошенько посмотрите у себя на чердаках — и мы с признательностью примем от вас любой предмет искусства. Возможно, это будет вещь, которая вам больше не нужна. Но это не значит, что она не понадобится кому-либо еще. Пожалуйста, постарайтесь принести ваши вещи заранее. Нам нужно время, чтобы определить их цену. А в назначенный день… милости просим, приходите и покупайте. Помните, что деньги пойдут на нужды церкви, надо немедленно заняться крышей. Вы все знаете, что в стропилах завелся жук-могильщик. Я уверена, что вы поможете нам. Но, леди, это надо сделать незамедлительно. У кого-нибудь есть предложения по этому поводу?

Поступали предложения, миссис Картрайт рассматривала их и спрашивала, нет ли противоположных мнений. Наша встреча прошла очень по-деловому, и я просто восхищалась энергией жены нашего викария.

Когда деловая часть нашего собрания завершилась, она подошла ко мне, села со мной у окна и сказала, что очень рада видеть меня в своем доме.

— Приятно видеть, что вы так хорошо выглядите и что скоро в вашей семье ожидается пополнение. Я знаю, что сэр Мэтью в восторге… просто в восторге. В данной ситуации для него это такое утешение. — Она была из тех женщин, которые поддерживали диалог ради удовольствия поговорить, и, как я поняла, она больше любила говорить, чем слушать. — Еще столько всего надо сделать. Здесь такие хорошие люди… они всегда готовы помочь… Но, между нами, они немного медленно все делают… Вы понимаете, о чем я говорю. Надо их постоянно подталкивать, чтобы что-то сдвинулось с места. Эта распродажа не принесет нам и половины дохода, если мы не успеем провести ее до Рождества. Я очень надеюсь, что вы найдете возможность принести нам какую-нибудь мелочь… ну и, конечно, прийти к нам за покупками. Что-нибудь совсем маленькое… ну, пустяк какой-нибудь… Но чем более ценная будет вещь, тем, конечно же, лучше… Вы уж простите мне мою настойчивость.

— Ведь это для хорошего дела, — сказал я. — Я обязательно что-нибудь поищу. У меня есть брошь с бирюзой и жемчугом — правда, очень маленькая.

— Вот это идея! Как благородно с вашей стороны… А как насчет завтрашнего дня? Мы могли бы получить ее завтра? Я бы прислала к вам кого-нибудь.

— Но, мне кажется, она немного старомодная…

— Это неважно. Это — прекрасный вклад. Я так рада, что вы пришли. Вы нам очень поможете… особенно, когда… видите ли сейчас, когда у вас не так много сил, но зато потом… Я говорю вам со знанием дела. У меня своих шестеро. А трудно поверить, правда? Самому младшему — девятнадцать. Он скоро примет духовный сан. Я рада, что хоть один из них это сделает. А то я уже начинала бояться… Я уже говорила вам, что вы нам потом сможете помочь… с исторической постановкой. Мне в этом году хочется устроить ее в развалинах монастыря.

— А раньше вы уже делали исторические постановки?

— Последний раз это было пять лет назад. Но погода была просто кошмарная. Дождь лил не переставая. Это было в июле. Я думаю, в этом году надо перенести праздник на июнь. Ведь в июле тут сплошные дожди.