Джи-Джи перестала жевать. И тут она все поняла. Положив вилку, она смотрела на меня в упор, пока я не подняла взгляд.

– Ну? – спросила она.

– Что ну?

– Ты в него влюбилась?

Я поперхнулась.

– А мне полагалось в него влюбиться?

Она пожала плечами:

– Почему нет?

– Он – подросток.

Она посмотрела на меня поверх очков.

– Далеко не подросток.

Тут она меня подловила.

– Он на десять лет моложе меня.

– Я была на десять лет моложе твоего дедушки, и нам было хорошо вместе.

– Тут другое. Он же мужчина.

На это она подняла бровь. Одну.

– Не будь такой занудой. Ты сама знаешь, что это не имеет значения.

Я знала, что это не имеет значения. Я все время это знала. Я опустила голову, зажмурила усталые глаза, потерла их.

Джи-Джи за мной наблюдала.

– Мы поговорим о чем-то реальном или будем и дальше искать оправдания? Я ведь могла бы сейчас смотреть новую серию «Золотых девчонок».

– Прекрасно. – Я расправила плечи. – Я в него влюбилась. Я глупо в него влюбилась.

– Это уже кое-что. – Джи-Джи откинулась на спинку стула.

Это был удачный момент остановиться. Но я избрала иное. После того как я неделями держала это в себе, я наконец все выложила:

– Я влюбилась в его волосы, в его бороду, в то, как собираются морщинки у глаз, когда он улыбается, в его дурацкие гавайские рубашки, в его уверенность, что ему все по плечу. И в то, как он налепливает пластыри. Я влюбилась в то, как он читает все на свете. Как он слушает, что ему говорят, и все запоминает. Как знает все на свете факты про океан и существа, которые в нем живут. Я влюбилась в его предплечья и в то, что два передних зуба у него чуть длиннее остальных. И в ямочки на щеках. И в то, как он поет. И в то, как он наблюдает за мной и обращает внимание на то, на что парни вообще никогда не обращали, и как улавливает что-то важное во мне, чего даже я сама не знаю. – Тут я помедлила, поскольку у меня перехватило дыхание. – Ты это хотела услышать?

Джи-Джи ответила мне довольной улыбкой.

– Чудесно.

Я резко вдохнула.

– Ничего чудесного.

– Как вообще он умудрился наконец этого добиться?

– Если честно, он поцеловал меня.

– Он тебя поцеловал?

– Да. Мы поспорили. И я проиграла. Поэтому он меня поцеловал.

– Держу пари, он отлично целуется.

– Да.

Джи-Джи наблюдала, как я над этим размышляю.

– Так или иначе нас прервали. Майк.

– Какой Майк? – спросила Джи-Джи.

– Майк. Мой бывший муж.

Она прищурилась, точно забыла, кто это.

– А, он.

– У него выдалась тяжелая ночь.

– Я и не знала, что вы все еще общаетесь.

– Мы не общались. До того момента. А когда момент прошел, Джейк сказал, что мы должны остановиться. Тогда я на него рассердилась, велела больше со мной не заговаривать и остаток похода пыталась его игнорировать.

Джи-Джи кивнула, словно все это очень разумно.

– И ты смогла?

Я вздохнула.

– Да. Более или менее. Ну, не очень. А потом он снова меня поцеловал.

– Интересно.

– Но ущерб уже был нанесен.

– Что-то не похоже на ущерб.

– Он подорвал мой процесс исцеления!

– Уверена, он не нарочно, дорогая.

– Не имеет значения.

– Кое-какое имеет.

– Он был эгоистом. Сам практически в этом признался. И он все испортил. Дважды!

– Не все. Ты приобрела кое-какие навыки жизни на природе.

– Плевать мне на жизнь на природе!

– Ну, – пожала плечами Джи-Джи, – хоть какой-то прогресс.

– Он влез мне в голову.

– И, похоже, в твое сердце.

– И в него тоже.

– Хорошо, что сердце способно оправляться.

– Только не мое.

– Ах, милая! – Она помолчала, встретившись со мной взглядом. – Но ведь это правда.

Я отпила вина.

– И можно ли его винить? – Она покачала головой. – Он так был в тебя влюблен.

Я сглотнула.

– Он тебе это сказал?

– Нет, по нему и так все видно было. Каждый праздничный обед. Всякий раз, когда ты приезжала на праздники или на выходные. Если ты делала картофельное пюре на кухне, он там же мыл посуду. Если ты выходила за чем-нибудь на рынок, он предлагал пойти с тобой. Ты говорила: «Мне не нужна твоя помощь, чтобы донести пакетик клюквы», – а он все равно настаивал, что пойдет. Каждый год он менял таблички за столом, чтобы сидеть рядом с тобой.

– Я думала, это делала ты.

– Нет. Но я всецело была за него. Он так очаровательно, так очевидно влюбился.

– Для меня это не было очевидно.

– Ты не обращала внимания.

Я подняла руку, чтобы потереть плечо.

– И вдруг! – продолжала Джи-Джи. – Он едет с тобой один! На несколько дней! И ты теперь не замужем! Странно, что он живьем тебя не съел, как Страшный Серый Волк.

– Джи-Джи!

– Похоже, он повел себя как истинный джентльмен.

– Не такой уж истинный.

– Бедняжка, – сказала она. – Теперь ты разрушила его жизнь.

– Это он разрушил мою! Он пришел в себя. В походе. Он уже нашел себе другую.

– Так вот почему ты злишься.

– Нет! – вспылила я. – Я злюсь, потому что не получила того, что хотела. Я хотела подняться надо всеми этими дурацкими заморочками! Я хотела сделать что-то удивительное! Я хотела преобразиться! Я хотела полностью погрузиться в ощущения!

– Я бы сказала, ты очень даже погрузилась.

– Я не то имела в виду.

– Вот что я тебе скажу. Когда ты уезжала, ты была скорее призраком, чем человеком. А теперь ты снова из плоти и крови.

– Это все поход! И горный воздух! И солнечный свет!

– Как скажешь.

– И говорю тебе, теперь у него другая.

– Ни на секунду в это не поверю.

– Он поехал с ней в Колорадо. Она потрясающая.

– Ты тоже.

– Совсем нет.

– Ты слишком мало в себя веришь. И в Джейка тоже. – Джи-Джи занесла вилку в воздухе. – Помнишь, как он привез ту блондинку на День благодарения? Как ее звали? Пиппи? Пайпер?

– Нет, – сказала я.

– Это было несколько лет назад. Ты тогда еще была замужем. А та девушка была просто красавица. И очень милая! И знаешь что?

– Что?

– Джейк все равно переставил таблички за столом.

Я сколько могла задерживала дыхание.

– Это катастрофа.

Джи-Джи отпила вина.

– Любовь всегда катастрофа. Вот почему с ней так интересно.

– Я повела себя подло. Я его прогнала.

Она покачала головой:

– Ты годами дурно с ним обращалась.

Тут мне кое-что пришло в голову.

– Может, он просто любит злых женщин. Может, я ему нравлюсь, только когда дурно с ним обращаюсь.

Джи-Джи улыбнулась так, словно я сказала нечто ужасно забавное.

– Ты нравишься ему не потому, что дурно с ним обращаешься. Ты нравишься ему, несмотря ни на что.

– Мы не знаем этого. Может, у него с головой не в порядке.

Она встретилась со мной взглядом.

– Но это не так.

Да, не так.

– Ему просто нравишься ты. Ему всегда нравилась ты. Он видит в тебе все хорошее. У него есть дар, и это – волшебное зрение любящего.

– Джи-Джи, – сказала я вдруг, нарушая данное Джейку слово, но не в силах сдержаться. – Он слепнет.

Я думала, мне придется объяснять про палочковые и колбочковые, но она подняла руку:

– Я знаю.

Я нахмурилась:

– Откуда?

– Дункан мне рассказал. Он мне все рассказывает.

Дункан все ей рассказывает?

– Но сама знаешь, дар-то у Джейка останется. Даже если видеть он не сможет.

Я кивнула. Конечно, она права.

– Он же сердцем видит, дорогая.

При этих ее словах на глаза мне навернулись слезы. Я их быстро стерла, но слишком поздно. Полились новые. Мысли о Джейке, о том, через что он проходит и как стоически это переносит, меня пристыдили. По сравнению с этим мои проблемы выглядели ужасающе мелкими. Я предаюсь эгоистичной жалости к себе, я вообще ничего вокруг себя не вижу. Неудивительно, что он уехал в горы. Совсем неудивительно.

– Извини, – сказала я.

– Не стоит, – откликнулась Бабуля. – Ты всегда мне больше всего нравишься, когда ты в полном раздрае.

– Вот как?

Она кивнула и сказала уже мягче:

– Ты оправишься.

Но любое «оправишься» казалось таким далеким.

– Не уверена, что знаю как.

Наклонившись через стол, Джи-Джи взяла обе мои руки в свои.

– Тебе никогда не нравились мальчики, которым нравилась ты. Ты же это за собой знаешь, так?

Я покачала головой.

– Ты всегда игнорировала парней, которым нравилась, ради тех, кому не нравилась.

– Неправда!

– Как насчет Дэйва из старших классов? Он бросил тебя ради твоей лучшей подруги.

– Я ему нравилась!

– Но недостаточно. И как насчет того симпатичного поэта, который посвящал тебе сонеты? А ты что сделала?

– Проигнорировала его.

– Именно. И потом в колледже, когда тебе надо было выбирать между регбистом и тем мальчиком с глупым автомобильчиком.

– Дарт с «Доджем».

– Тебе бы следовало выбрать Дарта! Он тебя обожал. А ты что сделала?

– Ходила на матчи регби.

– Точно. – Она кивнула. – Тебе словно нужны были только те, кому ты была не нужна. Словно вызов себе бросала, что добьешься их внимания.

Джи-Джи была недалека от истины.

– А потом я вышла за Майка. Алкоголика.

Джи-Джи кивнула:

– Который любил тебя…

– Но выпить любил еще больше.

Джи-Джи снова кивнула.

Она была права. Я попыталась это переварить.

– Почему ты не заговаривала об этом раньше?

Она покачала головой:

– Нельзя рассказывать людям, как им жить.

Я закрыла глаза:

– Потому что они должны сами разобраться.

– Верно, – согласилась Джи-Джи. – И теперь ты разобралась.

– Но слишком поздно.

– Ты сломала шаблон. Это уже кое-что. Возможно, ты потеряла Джейка. Возможно, он никогда не вернется. Возможно, он женится на этой девочке и заведет сотню младенцев…