– Я все поняла! 31 августа 1986 года!

– Вот именно, – вздохнул Захар. – В этот день «Адмирал Нахимов» затонул.

Я вновь села на диван. Меня всю трясло, как от озноба. Марата тоже. Чашка в его руке дрожала.

Значит, Надежда с мужем и гостями была на этом пароходе! Значит, она – из числа выживших в той жутчайшей трагедии!

Захар взял чайник и налил нам еще кипятка.

Мне казалось, что я сейчас нахожусь не в доме, где все тихо и спокойно, а стою летней ночью на пристани и смотрю на пароход «Адмирал Нахимов», которому суждено затонуть.

– Ночь была… – восхищенно протянула Надежда. – Просто волшебная! Тепло, небо все усыпано звездами, на море не было волн! Пароход был огромный, красивый, он весь переливался разноцветными огнями, он был похож на сказочный остров, стоящий посреди моря. И вот мы с гостями поднялись на этот «сказочный остров»… Я до сих пор все помню по минутам. В 22.00 пароход отчалил. Мы плыли по Цемесской бухте, должны были выплыть из нее и направиться в сторону Сочи. На пароходе играла музыка, все танцевали, развлекались, как могли. У всех было прекрасное настроение. Команда, работающая на корабле, была очень доброжелательной, особенно к нам, новобрачным! Да и вообще этот вечер был праздничным. Во-первых, наша свадьба. Кроме нас там еще было много молодоженов. Во-вторых, кто-то решил устроить вечер для ветеранов. Был концерт, играла музыка, певцы зажигательно пели песни. Потом всех поздравили с Днем шахтера. Этот вечер был просто пропитан праздником и весельем! Начались танцы, мы танцевали, фотографировались… На душе была легкая грусть – заканчивалось теплое лето, и на следующий день начиналась осень…

Надежда замолчала. Я понимала, что ей трудно говорить – эта рана до сих пор не зажила в ее душе.

– Все произошло неожиданно, – изменившимся, каким-то опустошенным голосом сказала Надежда. Ее глаза увлажнились. – Мы с Андреем стояли на правом борту парохода. Я была в свадебном платье. Переодеться собиралась чуть позже. Мы целовались, разговаривали, планировали будущую жизнь… На нас капали брызги морской воды… Это был наш вечер, понимаете? Только наш… И вдруг… Все пассажиры услышали три громких коротких гудка. Что это такое, лично я не понимала. Но Андрей же был моряком, и он знал, что три коротких гудка – это сигнал опасности. Я бросила взгляд на наручные часы, было 23.10. Я стояла спиной к морю, а Андрей, соответственно, стоял ко мне лицом, то есть смотрел на море. Вдруг я увидела, как он изменился в лице. Он посмотрел куда-то за мою спину. Я не успела ничего толком сообразить, я увидела, что многие люди посмотрели на море. У меня сердце ушло в пятки, потому что я поняла, что что-то происходит. Я развернулась к морю и… увидела, что на нас надвигается гигантская махина, высокая тень. Как я позже узнала, это был сухогруз «Петр Васёв», который вез из Канады в Новороссийск ячмень.

Надежда была полна чувств. Она начала с эмоциями и жестами рассказывать, что было дальше:

– Все пассажиры стали убегать в другую сторону! Люди кричали, падали, спотыкались, топтались друг по другу… Началась паника. Это было страшно. И вдруг сухогруз столкнулся с нашим пароходом. Нас сильно тряхнуло, все повалились на пол. Мне эти мгновения казались вечностью, но потом я узнала, что момент сцепления двух кораблей длился две минуты. Сухогруз вошел в борт «Адмирала Нахимова», проделал пробоину размером девяносто метров и дал задний ход. Представляете себе пробоину размером девяносто метров? Вода мгновенно начала поступать в судно. Что было дальше – рассказывать просто жутко. Наш пароход стал тонуть. Он накренился на правый бок, в него начала поступать вода, и мы стали стремительно идти ко дну. Мгновенно стихла вся музыка, и не осталось ничего, кроме душераздирающих криков людей в полной темноте…

– Почему в темноте?.. – осипшим голосом поинтересовался Марат.

– Когда стала поступать вода, что-то случилось с проводкой. Раньше пароход был похож на гигантский яркий остров, который в темном море был виден за много километров, а когда повредилась проводка, все эти огни мгновенно погасли. Через несколько секунд вспыхнуло аварийное освещение, но оно тоже погасло. Мы были в кромешной тьме, если не считать света ярких звезд, которые светили с неба и наблюдали за нами… Все кричали, толкали друг друга… Никто ничего не понимал… Особенно те, кто находился по другую сторону парохода и не видел сухогруз, который в нас врезался… – Надежда замолчала. Переведя дыхание, она продолжила: – Команда корабля принялась спускать спасательные шлюпки, усаживать в них людей. Андрей затолкнул меня в шлюпку, я была просто в панике и ничего не осознавала. Он сел рядом со мной, я схватила его за руку. Но в этот момент мы заметили бегающую по борту женщину с младенцем на руках… Андрей вскочил со своего места и посадил вместо себя эту женщину с ребенком… Если бы вы слышали, как я звала Андрея, как звала! Я сорвала голос… Я тянулась к нему, я хотела броситься следом за ним, но люди перегораживали дорогу… Мою шлюпку спустили на воду… К этому времени пароход уже наполовину ушел под воду… Где-то там на борту был Андрей… Я не видела его, ведь было темно! Я ничего не видела! Вокруг кромешная тьма, и слышны только душераздирающие крики людей, плеск воды, были видны всполохи электричества при соприкосновении проводов с водой… Это было по-настоящему жутко… Но еще страшнее стало, когда я своими глазами увидела, как тень, которой теперь был наш пароход, полностью скрылась под водой… Шлюпки качнуло, как от волн… И все… – Надежда снова помолчала. – Что было дальше?.. Кажется, я помогала людям, которые плавали в воде, взбираться на нашу шлюпку, я звала Андрея, я бросалась за ним следом… Я не знала, где он – остался на борту и утонул или сел в какую-то другую шлюпку?.. Представляете, я сидела в свадебном платье в шлюпке и переживала весь этот ужас.

– Как долго это все длилось? – потрясенно спросил Марат.

– Если «Титаник» тонул несколько часов, то «Адмирал Нахимов» затонул за семь-восемь минут. То есть мгновенно. Многие люди не спаслись не потому, что не было шлюпок, а потому, что они просто не успели в них взобраться. На борту было 1234 человека. Из них спаслось 836 человек. Уже потом с глубины сорок семь метров, на которой до сих пор лежит «Адмирал Нахимов», подняли тела ста шестнадцати погибших… А остальные шестьдесят пять человек, которых водолазам не удалось поднять на поверхность, до сих пор покоятся на дне… – Надежда вздохнула, сделала паузу и закончила свой рассказ: – Моего Андрея не подняли. Он там, на дне.

В комнате стояла тишина.

– Это кольцо, которое вы принесли, принадлежит папе, – вдумчиво произнес Захар.

Я не сразу смогла ответить. В горле стоял ком. Я настолько ясно все увидела, настолько четко представила себе картину теплой летней ночи, что не сразу смогла вернуться в реальность.

– Вот только как оно попало в Крабовую бухту? – озадачился Марат.

Надежда махнула рукой:

– Да мало ли как? Может, его еще давно съела рыба. А рыбы плавают по всему морю. Плавала она с кольцом в животе по морю, а умерла в Крабовой бухте. Рыбу съели крабы, ее скелет растворился в соленой воде, а кольцо осталось… Можно много версий придумать. Это не важно. Главное, что вы его нашли. Наше с Андреем счастье длилось меньше суток… Честно говоря, в глубине души я верю, что Андрей жив, что он где-то находится, может, потерял память и живет в другом городе. Самое главное – живет… Я даже обручальное кольцо по-прежнему ношу на правой руке, хотя вдовы должны его надевать на левую… Но я не хочу верить, что он умер! Хотя, конечно, умом я понимаю, что он там, на дне… Видимо, не зря высшие силы давали нам подсказки в тот день. Они предупреждали, что свадьба не принесет ничего хорошего. Но разве могли мы прекратить свадьбу из-за каких-то примет? Да никто не прекратил бы.

Надежда вздохнула.

Мы молчали. У меня не находилось слов, адекватных этой истории.

Если еще несколько часов назад я была сильно расстроена из-за того, что кольцо не старинное, то теперь я осознавала, насколько мелко я мыслила. Я жалела, что это кольцо не с какого-то сундука, что оно не несет с собой никакой тайны. А оказалось… что оно как раз таки несет в себе такую тайну, что я теперь сидела и не знала, что сказать, от потрясения.

Вчера всю ночь кольцо лежало у меня на прикроватной тумбочке. Самое большее, что я могла предположить, – это что оно принадлежит какому-нибудь королю. Но сейчас, когда я узнала, с какой историей оно связано, я поняла, что старинные корабли, короли, сундуки с золотом – все это примитивно. Трагедия, случившаяся с самыми обычными людьми на пароходе «Адмирал Нахимов», – вот это настоящее. А сундуки… это все годится разве что для сказок.

Надежда подошла к Захару, стала сзади его коляски и положила руку ему на плечо.

– Я счастлива, потому что у меня есть сын. Он – частичка Андрея. Захар – это мое сокровище… Когда случилась трагедия на пароходе, я была в самом начале беременности. Врачи настаивали на том, чтобы я отказалась от родов. Они говорили, что мой возраст – сорок лет – опасен для родов, и волновались, что психотравма может повлиять на здоровье ребенка.

«И судя по всему, повлияла», – сделала я вывод, глядя на Захара в инвалидной коляске.

Словно прочитав мои мысли, Надежда сказала:

– Но я не слушала врачей, я хотела во что бы то ни стало родить ребенка. Он стал для меня продолжением Андрея… Многие люди говорили: «Зачем тебе напоминание? Надо все забыть и начать жить заново! Посмотри, сколько вокруг тебя мужчин!» Но я считаю, наоборот: а зачем мне забывать Андрея? Зачем вычеркивать его из моей жизни? Это настоящее предательство! Что, если человека не стало, нужно сразу же забыть его и идти в клуб знакомиться с кем-то другим, свою личную жизнь устраивать?! Это лицемерие! Месяцы, которые я была знакома с Андреем, – это и была моя настоящая жизнь! Все сорок лет, что я жила до него, – это был какой-то дурной сон. Я первый раз увидела мир только после того, как познакомилась с Андреем. И эти воспоминания я буду хранить до конца своей жизни, до конца своих дней не забуду Андрея и не разлюблю его. Я до сих пор живу прошлым счастьем!.. В общем, я родила Захара. Врачи ошиблись, и он родился совершенно здоровым.