И вот сегодня впервые за сто лет нога императора переступала порог тронного зала Аргании.

Довольно прятаться за горами. И пусть отношения двух стран были далеко не дружескими, но история не топчется на месте, время идет, жизнь меняется и не стоит цепляться за прошлое.

Дара глубоко вздохнула, нервно поправила корону. Заметив волнение жены, Тайл нашел её ладонь, ободряюще сжал.

– Не бойся, я не позволю ему тебя обидеть.

– Я не боюсь, просто не знаю, что можно ожидать от вашей семейки.

– От меня только любви, – прошептал он, заставив щеки Дары окраситься легким румянцем. С чем пожаловал венценосный родственник, Тайл примерно представлял. В присланном письме Рокхар не жалел выражений, чтобы высказать свое негодование по поводу излишне активной торговой политики Аргании, а в конце выражал сожаление, что излишне талантливый родственник работает по ту сторону гор, а не по эту.

Тайл со странной смесью чувств смотрел на идущего по залу императора. В детстве, лет до десяти они были очень дружны, называли друг друга братьями, но смерть отца проложила между ними стену отчуждения, а затем и наследник позабыл про детские игры, отбирая из друзей тех, кто в будущем стал бы опорой трона при его правлении. Тайл в это число естественно не входил.

Так друг, брат или враг?

– Мое глубочайшее почтение Дариэлла, Маргтайлирэн, – император Рокхар изящно склонил голову.

– И мы рады приветствовать вас, ваше величество, – любезно улыбнулась Дара.

– Королева, вы стали настоящей красавицей, – на лице Рокхара расцвела широкая улыбка, – к сожалению, мы не были представлены во дворце, но я видел вас несколько раз, прогуливающейся по саду.

«Понятно, подглядывал», – усмехнулась про себя Дара.

– Кто знает, узнай мы тогда друг друга, может и я стал бы тем счастливцем, стоящим сейчас рядом с вами.

– Осторожней, – выразительно изогнул бровь Тайл, – а то я решу, что ты пытаешься ухаживать за моей женой.

– Полно, братец, моя зависть тебе приятна. Смотрю на вас и думаю, жениться что-ли? Может, какая арганка согласиться осчастливить одинокого вдовца?

– И поселиться в империи? – Дара отрицательно покачала головой, – только здесь понимаешь, что без гор жизнь – не жизнь.

– Жаль, – искренне вздохнул Рокхар, – и все же я буду надеяться, – он выразительно посмотрел в глаза Дары. Та спокойно выдержала его взгляд. Легко противостоять, когда за спиной целое королевство, когда есть что защищать и за что бороться. Когда жизнь наполнена смыслом, когда живешь не только ради себя. И тогда любые враги – не враги. Их встречаешь без страха, смело глядя в глаза. Император моргнул и отвел взгляд, признавая силу стоящей перед ним женщины.

Татьяна Бродских

Вторая жизнь

Пролог

– Зачем ты согласился? – шептал один из двоих, присутствовавших в спальне молодой девушки. Он мог бы говорить громче, все равно она не могла бы его услышать: жило только ее тело, в то время как душа давно обитала в райских кущах или отправилась на перерождение. – Мы не можем им помочь, девушка практически мертва.

– Ты забыл, что нам уже заплатили? Или хочешь еще несколько лет придумывать, как получить этот артефакт, причем отданный добровольно? Не моя вина, что девчонка оказалась так слаба, – раздраженно ответил второй. Он не утруждал себя сдерживанием голоса, зачем, их язык не могут знать какие-то людишки.

– Если мы не вылечим девушку, это будет нарушением договора, тогда артефакт не подействует, – все больше нервничал первый.

– Лечить здесь уже нечего, мы вернем душу обратно в тело, я призову ее. Да, придется истратить весь резерв и даже у тебя позаимствовать, но лучше так, чем потом опять искать артефакт.

– У тебя ничего не выйдет! Ты не сможешь вернуть именно ее душу! – срываясь на визгливые нотки, заявил первый. – Ты хочешь поставить на карту дело нескольких десятилетий?

– Успокойся, я внимательно читал договор, если мы оживим девчонку, то он нарушен не будет, а для этого подойдет любая душа.

– А вдруг это будет душа мужчины? Ты об этом подумал?

– Идиот! Чему тебя только учили? У души нет пола – это кусочек сущности создателя, – отвесил подзатыльник первому более старший. – Я призову душу из небытия, у них уже нет воспоминаний о прошлой жизни. Зато у тела сохранилась мышечная память и подсознание. Дочка хозяев будет жить. Да, это будет не совсем она, но никто об этом не узнает. Вот увидишь, они даже не заметят разницы. Люди крайне примитивные создания, только единицы среди них видят ауры и владеют парочкой фокусов, при этом называют себя громким словом «маги». А потерю памяти будет легко списать на длительную болезнь. Они нам еще руки целовать будут, – самодовольно закончил речь старший из двух, чем заслужил восхищенный взгляд молодого ученика.

Глава 1

«Как же плохо! Давненько мне не было так хреново!» – мысли текли вяло, в голове стояла муть, во рту мерзкий привкус лекарств, а еще до невозможности хотелось пить. «Я заболела или выпила лишнего?» – почему-то память ускользала, не давая зацепиться ни за одно событие. Как будто все, что было до сегодняшнего дня, покрылось туманом, изредка там мелькал краешек чего-то, но только стоило мне сосредоточиться, как все опять терялось.

«Так, надо встать и хотя бы утолить жажду», – этот сушняк сбивал меня с мыслей. Принять решение было легко, но исполнить его не получалось. Сначала я запуталась в одеяле, потом долго искала, где у кровати конец, пока не уткнулась носом в штору и не свалилась на пол вместе с ней. К тому времени я совершенно выбилась из сил, все тело покрылось потом, руки дрожали, а сердце лихорадочно билось в груди.

«Нет, это явно не с перепоя, да я же и не выпью такое количество», – я сидела у кровати, прислонившись к ней спиной, в надежде, что сердце перестанет выпрыгивать из груди и мне удастся встать. Подняться получилось только с третьей попытки и то, держась за еще одну штору. Из памяти выплыло название «балдахин», и зачем оно мне, собственно, нет бы, что-нибудь стоящее вспомнить. Ноги не хотели слушаться, подкашивались, дрожали не меньше, чем руки, но не садиться же обратно, если я уже встала, да и пить очень хотелось. Почему-то у меня не возникло мысли позвать кого-нибудь на помощь, но об этом я подумала позже, тогда же все мои мысли были о воде, а она есть в ванной комнате. Дав себе установку, я побрела на ее поиски, придерживаясь сначала кровати, а потом стены.

Полумрак меня не смущал, окружающее пространство меня не интересовало, мозг вяло поддакнул, как бы говоря, что мы там не видели. Действительно, раз я здесь, значит, комната моя или нет? Логика потерялась там же, где и память, ладно, буду считать, что я дома, вот и ванная нашлась с первого раза. Утренний сумрак проникал через большое окно, здесь было светлее, чем в комнате. Хм, а может, я все-таки не дома? Я с сомнением уставилась на чугунную ванну на гнутых ножках в форме лап льва, что-то я не припомню у себя такого раритета. Ладно, это потом, а сейчас водичка. Да где же кран с водой?! Я помню, что из-под крана пить нельзя, но мне сейчас не до абстрактных микробов.

Как назло, крана не было, слив у ванны был, а труба, откуда должна поступать вода, нет. Что за глюк? Забыли сделать или ремонт какой-нибудь затеяли? Я еще раз оглядела комнату: ванна, унитаз, стилизованный под древний, но вполне изящный, столик с зеркалом, на нем фаянсовый тазик и кувшин. Кувшин! Дай бог, чтобы там была вода, и муки мои были ненапрасными. Я, опять же по стеночке, доползла до вожделенного предмета. Небо или боги надо мной сжалились, вода в кувшине была! Поднять его у меня не хватило сил, тогда я просто его наклонила, подставив под струю рот. Какое же это блаженство! В моей жизни не было прекраснее момента, мне так кажется. Я захлебывалась, давилась, больше половины проливая на ночную рубашку, но мне было все равно, вода давала мне силы.

Тут послышался визг, такой пронзительный и громкий, что я невольно схватилась за голову, выпустив из рук кувшин. Он, потеряв устойчивость, упал и разбился. Вода растеклась по полу, заполняя канавки между мозаичной плиткой, и я без сил опустилась на нее. Дверь открылась и в нее ворвалась молодая дородная девица, весьма решительно настроенная. Но, заметив меня, растеряла свой воинственный пыл, запричитала, заохала, что-то у меня настойчиво спрашивая, я же ее не понимала. Вроде слова были знакомы, а смысл уловить не удается, может, у девушки что-нибудь с дикцией? Не добившись от меня ничего, девица куда-то умчалась. Ну и пусть идет, с разбившимся кувшином пропал стимул шевелиться и что-то делать. Я сидела на мокром полу, привалившись спиной к стене, полностью погасить жажду не удалось, но мне существенно стало легче, утихла головная боль, пропал мерзкий привкус во рту, только слабость еще давала о себе знать, мне бы поспать немного. Глаза сами закрылись, отрезая меня от странной реальности, так похожей на сон или все же наоборот?

* * *

Второй раз я очнулась от того, что какая-то женщина рыдала на моей груди. Я лежала в кровати, опять укрытая этим тяжелым одеялом. Изверги, и так воздуха не хватает, а они еще балдахин обратно повесили, хоть бы постирали его. Кто были те люди, которых я в душе обзывала извергами и садистами, не знаю, возможно, рыдающая женщина одна из них. Я пошевелилась, стараясь выбраться из ее цепких объятий, она вскинула голову, уставившись на меня огромными голубыми глазами, полными слез.

– Доченька, очнулась?! Святая великомученица, какое счастье! – вскрикнула она, с новой силой наваливаясь на мой многострадальный организм. Постойте, она сказала «доченька»? Впервые вижу эту женщину, может, она не в себе? Я скривилась. Не люблю, когда меня трогают посторонние люди, женщина это заметила и поспешно отодвинулась.

– Прости, милая, я совсем тебя придавила, но это от счастья. Когда мне сегодня сказали, что ты пришла в себя и даже вставала, я не поверила, думала, меня обманывают, из благих побуждений, конечно, чтобы я не теряла надежду.