«Видимо, на сегодня прессинга довольно», – быстро смекнула девушка, впервые увидев гнев на лице сокурсника. «А он ведь вовсе не мягкий по характеру, а терпеливый и сдержанный, но если достать, то только держись».

– Извини, пожалуйста. Похоже, я резковато выражаюсь.

– Да уж, что есть, то есть, – сквозь зубы процедил юноша.

Следующий лестничный пролет они преодолели молча.

– Хочешь сказать, что Руслан провел ночь с подружкой? – спросил парень, когда миновали большой актовый зал.

Рита подошла к ряду кресел, заняла одно и похлопала ладонью по сиденью соседнего, приглашая Артема составить компанию. Он принял приглашение, бросив рюкзак себе под ноги.

– Да, – после долгой паузы ответила студентка.

– Ты ее знаешь? – немилосердно задавал вопрос за вопросом Лебедев.

Рита решила, пока продолжается допрос, держать в голове образ Армы. И, если что, отталкиваться от отношения к знаменитой певице. В конце концов, если бы Рус не порвал с эффектной блондинкой, сейчас все могло быть именно так. Риту передернуло при мысли об этом.

– Да, – снова сказала студентка.

То, как Рита вздрогнула, говоря о женщине Руса, не ускользнуло от внимания Артема.

– Она тебе не нравится, – заключил парень, зачем-то уставившись на свой рюкзак. – И ты… – решил не продолжать мысль, а сокурсница не стала уточнять.

– А чего это она мне нравится должна? – недовольным тоном проговорила девушка. – Пусть Русу нравится.

Артем задумчиво обхватил подбородок большим и указательным пальцами.

– Одного не пойму… Как он может быть твоим опекуном… тьфу! попечителем – я хотел сказать – если старше нас не на двадцать и даже не на десять лет?

– Как-то может, – пожала плечами Рита. Она кратко рассказала про Лену, жену Руса, про свою дружбу с ней. Тогда для Артема многое встало на свои места. И он не уставал поражаться и удивляться подробностям жизни сокурсницы.

– Кстати, насчет помады ты, возможно, прав, – сочинила студентка на ходу. – Пассия Руса дарила мне набор косметики. Наверное, себе покупала, а второй для меня прихватила, чтобы задобрить.

Не нужно быть особо внимательным, чтобы понять, насколько неприятна тема Рите: грустный взгляд, устремленный в никуда, отчаянное покусывание нижней губы, беспомощное обхватывание правой рукой левого запястья как верный признак неуверенности и невозможности изменить ситуацию. Девушка во всех красках представила свое возможное настоящее, свои муки и страдания от неразделенной любви и ревности, и Артем безоговорочно поверил ей. Теперь он не сомневался в искренности сокурсницы. Только Рита, вспоминая Арму, не уследила за еще одной своей тайной, и Лебедев кое о чем догадался.

Студентка поднялась с кресла и, не обращая внимания на спутника, все еще находясь под впечатлением от неприятных фантазий, направилась по коридорам к лестнице, которая ведет на пятый этаж, к аудитории, где пройдет следующая лекция. Артем схватил рюкзак и последовал за сокурсницей. Догнав, юноша спросил:

– Ты, наверное, хочешь узнать про Эльзу?

Рита едва удержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением: допрос с пристрастием окончен.

– Может, и хочу, но не стану. Расскажешь, когда посчитаешь нужным, – спокойно ответила девушка.

Снова шли по лестнице в полном молчании. А перед аудиторией Артем замер и остановил Риту, придержав за локоть.

– Слушай, я так не могу, – повинился он, уставившись в пол. – Почему я себя сейчас каким-то подонком чувствую?

– Видать, не так долго и тесно общаемся, чтобы ты мог требовать от меня объяснений и откровенности без угрызений совести, – предположила Рита. Голос звучал бесстрастно. Она исчезла за дверью аудитории, оставив Артема в коридоре наедине с мыслями.

Юноша совершенно четко понимал, почему Рита столь усердно охраняет свою тайну: никому не нужны неприятности с одногруппниками, ревность девчонок, укоры и уколы. А еще подозрения и беспардонное любопытство, которые он продемонстрировал сегодня в полной мере. Потребовал распахнуть перед ним душу, вспомнить о смерти родителей – о чем любой человек мечтал бы забыть навсегда – а она взамен не настаивала на его откровенности, не просила рассказать о неудавшемся романе. И даже не догадываясь, какую боль он причинил Эльзе, как низко поступил. Рита оставила откровенность на усмотрение юноши, и, пожалуй, пока он не готов говорить о своем прошлом.

А еще Артем понял, что Рита без ума от Руслана. Ей не удалось скрыть истинные чувства.

Глава 23

Один из холодных ноябрьских дней начался для Руслана Видича с новости о том, что группу Gold фактически захватили в рабство.

А дело обстояло так. Некоторые из подопечных «Альфы» выезжали на гастроли в Западную Европу, а девушки из Gold – чаще других. Проще, когда транспортом и всем необходимым их обеспечивал один из западноевропейских продюсерских центров: следить за этим из Москвы хлопотно, затратно и малоэффективно. «Альфа» уже несколько лет имела дело с французским центром «Ридор», находящемся в Париже. Группа Gold даже записала часть своих синглов не на студии «Альфы», а в «Ридор». У девушек был свой контракт с французами на туры, на запись песен. Условия иностранный центр исправно выполнял, и сотрудничеством были весьма довольны в «Альфе».

Но не так давно «Ридор» пришлось объединиться с конкурирующей компанией из-за финансовых сложностей, связанных с кризисом, шагающем по Европе. Часть прежних руководителей сменили новые, у продюсерского центра появилось другое название, и, как следствие, печать, логотипы.

Опуская всякие подробности, девушек из Gold, как раз отправившихся на гастроли по Западной Европе, попросили заново подписать контракт, заключенный ранее с «Ридор», мотивируя все сменой части руководства компании и прочими бюрократическими заморочками. Но именно не заключить новый контракт, а подписать на прежних условиях. Мол, простая формальность.

Певицы с готовностью поставили свои фамилии под документом, не подозревая о существовании кабального пункта, написанного мелким шрифтом на французском языке. Теперь девушки должны в течение трех лет давать по десять концертов в неделю, работая на французских продюсеров. Такой выматывающий гастрольный график способен убить в скором времени даже самых здоровых людей. А за невыполнение условий контракта полагалась многомиллионная неустойка.

Едва Руслан вошел в свой кабинет в «Альфе», как зазвонил мобильный телефон в кармане пальто. Один из топ-менеджеров московского продюсерского центра сообщал все эти новости прямо из Парижа.

– Так, стоп! – едва дав подчиненному закончить рассказ, Руслан осведомился: – Чем в это время занимались наши юристы? Они-то договор читали?

– Не знаю, – скорбно вздохнула «трубка». – Я сам обо всем узнал полчаса назад. Тут такой дурдом.

Красавец-брюнет начал нервно мерить шагами кабинет.

– А девчонки что говорят?

– В том-то и дело, что ничего, – отвечала «трубка». – Они в шоке, в истерике. Мы их тут успокоительным отпаиваем.

Руслан молчал, стараясь понять, как поступить в патовой ситуации. В верхней одежде становилось жарко, что мыслительному процессу отнюдь не способствовало, и молодой человек, положив мобильник на стол, резким движением скинул длинное пальто и шарф и бросил их на кресло.

Услышав стук трубки, топ-менеджер, звонивший из Парижа, забеспокоился.

– Руслан, вы еще тут?

– Да, черт подери! – рявкнул молодой продюсер, поднося мобильный к уху.

– Нам нужно, чтобы вы прилетели во Францию.

– Вам сейчас юрист толковый нужен, чтобы иск в суд подготовить, а не я.

– Понимаете, Руслан, – начала уговаривать «трубка», – иск мы подадим. Но судебная тяжба может продолжаться не год и не два. Мы надеялись, вы сможете утрясти это дело с кем-то из руководства «Ридор», кто сохранил пост и в новой компании…

– Ладно, я понял, – перебил подчиненного Руслан. – Вылетаю сегодня же.

* * *

Во второй половине дня Рита вернулась из университета, бросила свой небольшой кожаный рюкзачок в прихожей, повесила в шкаф верхнюю одежду и сменила сапоги на мягкие тапочки. Из комнаты Руслана доносился какой-то шорох и постукивание. Девушка решила, что Ирина Михайловна делает уборку, и поспешила поздороваться с домработницей. Но в комнате хозяйничал сам Руслан. Выдвигал ящики комода, стоя к двери комнаты спиной, и, не оборачиваясь, бросал некоторые из вещей на аккуратно застеленную двуспальную кровать, где уже лежала частично собранная дорожная сумка.

– Уезжаешь? – тихо спросила девушка, прислонившись к дверному косяку.

Молодой человек, услышав голос, обернулся и, увидев Риту, виновато поджал губы, закусив верхнюю. Сам не понимал, чем вызвана такая реакция. Никогда не любил оставлять девушку одну, волновался, но сейчас на сердце был камень. Неясное предчувствие чего-то плохого, неотвратимого, если его не окажется рядом.

– Иди ко мне, – прошептал Руслан. Только на этот раз фраза звучала как-то по-особому: интимно, но к словам примешивалась боль.

Рита сорвалась с места, пробежала через всю комнату и упала в объятия Руслана, уткнулась лицом в накрахмаленную рубашку и обвила руками его шею, встав на цыпочки.

Девушка была хоть и не высокого роста, но и не из низеньких. Однако Руслан был выше на тридцать сантиметров. И когда Рита стояла не на каблуках, а в тапочках, как сейчас, или босой, ее макушка не доставала даже до плеча красавца-брюнета.

Молодой человек с силой прижался губами к локонам подопечной, жадно вдыхая их запах: смесь ароматного шампуня, почти выветрившегося на зимнем воздухе лака для волос и свежести растаявших снежинок.

«Нельзя целовать, нельзя», – мучаясь, напоминал себе Руслан. Рита тоже старалась удержать в голове, что все должно выглядеть так, будто они брат с сестрой. Но это же прощание…

Девушка даже не стала отстраняться, как привыкла; высвобождаться из объятий Руса. Хотелось продлить этот миг как можно дольше: миг, когда любимый касается губами ее волос, обнимает так, будто они видятся последний раз в жизни. Чувство, что она дорога, важна, нужна, не сравнить ни с чем. И каждая клеточка тела одновременно поет от счастья и в то же время с трудом выдерживает ураган эмоций и чувств.