— Если ты не хочешь это обсуждать, так и скажи. Но учти, я не одобряю способ, с помощью которого ты обходишь нежелательные для тебя темы. Мне важно знать, счастлива ли Кара. В конце концов, ты притащил ее сюда, не так ли? Довольна ли она?

Алекс открыл было рот для резкой отповеди, когда в дверь постучали.

— Войдите! — прорычал он.

Вошел Фаулер.

— Сэр Гилберт, милорд.

Визит сэра Гилберта был редким событием, особенно в такой час.

— Очень хорошо, проводите его сюда, — пробормотал Алекс. Он был рад прервать тяжелый разговор с отцом.

Сэр Гилберт стремительно вошел в комнату.

— Алекс! Слава Богу, вы дома.

Алекс взглянул на Фаулера, застывшего у двери.

— Это все, Фаулер.

— Как скажете, милорд, — поклонился тот.

— Что случилось? — спросил Алекс, как только они остались одни.

— Дэниел, — произнес сэр Гилберт зловеще.

Герцог встрепенулся.

— Он не... не мертв, я надеюсь?

— Почти. В него стреляли. — Сэр Гилберт с благодарностью принял из рук Алекса стакан бренди. — Очевидно, он направился в портовый район проверить кое-какие старые дома и кто-то выстрелил в него.

Герцог взглянул на сына.

— Что ты думаешь?

— Еще не знаю, — медленно ответил Алекс. — Где находится этот дом?

Сэр Гилберт пожал плечами.

— Не имею ни малейшего понятия. Дэниел потерял сознание вскоре после прибытия врача. Скверное дело. Врачу пришлось долго выковыривать пулю.

Алекса передернуло. Ему были знакомы пулевые ранения. В первый раз не нашлось опиума. Его до сих пор прошибал холодный пот, когда он вспоминал невероятную боль.

— Ты ведь не собираешься сам отправиться туда, Алекс? — с беспокойством спросил герцог.

Алекс покачал головой.

— Нет, не сегодня. Я подожду, пока Дэниел придет в себя. Прежде чем сунуть туда нос, я хочу знать подробности. — На лицах его собеседников отразилось облегчение, и Алекс слегка улыбнулся. — Я, может быть, человек горячий. Но не дурак. Если за этим стоит Бушар, я должен быть хорошо подготовлен. Мертвый я бесполезен Его Величеству.

Сэр Гилберт кивнул.

— Согласен. Но если Дэниел не выкарабкается...

— Выкарабкается, — уверенно заявил Алекс.

— Я пошлю сюда кого-нибудь, — сказал сэр Гилберт со вздохом, — если будут перемены. Если нет, приходите к нему завтра утром. А теперь я должен идти. — Сэр Гилберт пожал руку герцогу. — Приятно было вас увидеть, Чарлз. Жаль, что при таких печальных обстоятельствах.

Герцог кивнул, и Гилберт в сопровождении Алекса направился к двери.

— Не бойтесь, я знаю Резерфорда, он выживет. Он здоров как бык. — В голосе Алекса слышалась убежденность.

Сэр Гилберт озабоченно глянул на него.

— Алекс, не забывайте, это не ваша личная вендетта. Это касается Короны. Вы бьетесь за Короля и Отечество, Алекс. Что бы этот парень ни сделал, я не хочу, чтобы вы теряли голову.

Алекс ощетинился.

— Мне не нужно напоминать о моем долге, сэр, — сказал он, открывая дверь.

Сэр Гилберт на мгновение заколебался, переводя взгляд с отца на сына.

— Я не видел его таким прежде, Чарлз. Урезонивать его бесполезно. Попытайтесь удержать его в пределах разумного хотя бы на несколько дней. — С этими словами он покинул библиотеку.

Когда они остались одни, герцог сказал сыну:

— Он прав, знаешь ли.

Алекс молча направился к выходу.

Герцог последовал за ним в холл.

— Что ты намерен делать? — спросил он резко.

— Я собираюсь поехать к Дэниелу, — ответил Алекс, надевая плащ.

— Не глупи, — упрекнул его герцог. — Алекс, он еще несколько часов будет без сознания. Подожди до утра. Все станет яснее. Сейчас идти туда бессмысленно.

— Вы полагаете, я позволю моему другу умереть? — спросил Алекс скрипнув зубами.

— Не понимаю, чем ты в данный момент можешь помочь. Ты не врач. Врач у него есть. Сейчас все в руках Божиих, — уговаривал его герцог. — Ты обещал Гилберту не горячиться.

Алекс злобно ощерился.

— Пусть Гилберт катится ко всем чертям! Дэниел почти при смерти, и виноват в этом Бушар. Если Дэниел умрет, он умрет по моей вине.

— Если ты пойдешь к нему сейчас, это ничего не решит. Ты не в состоянии нормально соображать. Ты переутомлен.

— А каким я должен быть? Я не могу жить со смертью еще одного невинного на совести.

— Ты должен перестать корить себя за то, что этот злобный садист Бушар совершил много лет назад. Если бы он не обманывал тебя, нашелся бы кто-то еще. И те британцы все равно бы погибли, — настаивал герцог.

— Но виноват я. Я дал ему информацию. Я — причина их гибели. И если Дэниел умрет, это будет тоже моя вина.

— Каким образом? Ты спустил курок?

— Нет. Я сделал нечто худшее. Я, будучи мерзким эгоистом, уговорил его помочь мне в этом деле. Он — один из лучших, и я нуждался в его помощи, чтобы схватить Бушара. И моя одержимость привела к беде.

— Алекс, Дэниел работал бы над другим делом. Он знал об опасности, когда поступал на службу.

Алекс покачал головой.

— Почему это был не я?

Герцог положил руку сыну на плечо.

— В такие моменты лучше находить утешение у тех, кого любишь. Пойди к жене.

— Нет.

— Я доверяю твоему суждению. Уверен, ты придешь к правильному решению. И если выйдешь из этой двери в таком состоянии, ты не поможешь Дэниелу.

Алекс согласно кивнул и вздохнул. Кара! Всегда Кара! Чертовы зубки! На редкость загадочное создание. Она совсем не похожа на тех женщин, которых он встречал в свете, — невероятно пресных, глупых, возмутительно скучных... Слава Богу! Он не смог бы терпеть жену, обвивающуюся вокруг него как плющ вокруг дуба. Но Кара зашла слишком далеко.

Ну и денек! Сперва сбежала жена. Потом ранен лучший друг. В данный момент, однако, он ничего не может сделать.

Отец прав. Дэниел будет спать еще несколько часов. Остается только ждать. Алекс сбросил плащ. Ему необходимо было срочно выпить.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

На следующее утро Вайолет, предварительно постучав, вошла в хозяйскую спальню.

— Доброе утро, миледи, — сказала она, приседая.

Кара выбралась из-под одеяла, потягиваясь, как сытый котенок. Но тут память о вчерашней эскападе со всей ясностью вернулась к ней. Она застонала. На мгновение ей показалось, что вся эта несчастная история ей приснилась. Но достаточно было взглянуть на пустую вторую половину кровати, чтобы понять, что это правда.

— Действительно доброе, Вайолет?

— Не знаю, миледи, — пробормотала Вайолет, расправляя простыни. — Приготовить ванну, миледи?

— Что? — откликнулась Кара, занятая своими грустными мыслями. — Ах да, пожалуйста.

— Вы сегодня рассеянны, точь-в-точь как милорд, — заметила Вайолет.

Кара удивленно взглянула на нее.

— В самом деле? — мягко спросила она.

— Он в ужасном настроении, спал в библиотеке и все прочее.

Кара не слишком удивилась и только кивнула. Сердце воспарило ввысь.

— После этого разве может быть хорошее настроение! Человеку нужна для отдыха хорошая кровать. Прошу прощения, миледи.

Красные пятна появились у Кары на щеках, и она быстро отвернулась.

— Да, действительно, — промямлила она.

— Завтрака он едва коснулся. Кухарка расстаралась специально для него, — сообщила Вайолет со вздохом. — Как раз как он любит.

— Да, полагаю, у него голова другим занята. — Например, организацией отправки молодой жены в деревню, подумала она печально.

— Не знаю. Он очень торопился и сразу после завтрака ушел.

— Куда же он ушел?

— Не знаю, миледи.

— Случилось что-нибудь? — тревожно спросила Кара.

— Он никогда мне ничего не говорит, миледи.

— Очень хорошо. Это все, Вайолет. Поторопись с ванной.

Ей хотелось как-то вернуть эти проклятые сапфиры. Алекс, вероятно, никогда не простит ее за них. И за то, что она сбежала. И еще, конечно, мучила идиотская мысль, что ее муж опасный убийца. Она рухнула на кровать и закрыла лицо руками.

Кара знала, что она для Алекса как открытая книга. Ему ведь достаточно глянуть ей в глаза, чтобы понять, как она глубоко, безумно влюблена. А ему наплевать.

Вайолет замялась на пороге.

— Я чуть не забыла, миледи. — Кусая губы, она обернулась к Каре. — Милорд оставил письмо для вас, — сообщила она, вынимая конверт из кармана фартука.

— Для меня? — тупо повторила Кара.

Вайолет кивнула и сунула Каре письмо. Она удивленно нахмурилась и взяла его дрожащей рукой.

Кара сломала печать Далтонов и развернула плотную белую бумагу. Ей пришлось перечитать записку несколько раз, пока она не уверилась, что поняла все правильно.


«Кара, моя дорогая!»


Очевидно, он не отправляет ее на каторгу в Австралию, решила она. Сердце готово было выскочить из груди.


«Я глубоко сожалею о наших разногласиях. И надеюсь, вы примете мои самые смиренные извинения. Я предлагаю перемирие. Более того, дорогая, я хочу начать снова. Дадите ли вы вашему негодяю-мужу еще один шанс? Если сможете простить меня в сердце своем, приезжайте ко мне по указанному адресу. Я понимаю, что тороплю вас, и искренне надеюсь, что вы не очень рассердитесь. Но мне не терпится увидеть вас и начать заново. Пожалуйста, приезжайте, как только сможете. Вся моя любовь с вами. Алекс».

Она перечитывала записку снова и снова. Он меня любит! Она приложила листок к сердцу. Она в жизни не была так счастлива. Он дает обет вечной преданности! А как же она любит его! И никогда не переставала любить! Они двое теперь станут поистине одно целое.