— Ты что, совсем сошла с ума? — тихо спросил он.

— Уберите руки!

— Хорошо, — ответил он с глубоким вздохом. — Не буду. Но в аудитории я тоже не нуждаюсь. — Он взглянул через плечо на заинтересованных зрителей. — Поехали домой.

Смахнув слезы, она кивнула. Он попытался поддержать ее сзади, но она шагнула в сторону.

— Мне не нужна ваша помощь!

Алекс сжал челюсти и опустил руку.

Быстро пройдя вперед, она поднялась в карету, умышленно хлопнув дверцей перед его носом, и была вознаграждена недовольным ворчанием. Всю дорогу домой Алекс пытался что-то объяснить, но она отказывалась слушать, тупо глядя в окно и проклиная про себя его неверность. Наконец он сдался, откинул голову на спинку и закрыл глаза.

Он знал, что глубоко ее обидел. И совсем не знал, как загладить эту оплошность. Конечно, она наивна как ребенок. Дженни для него ничего не значит. Он не видел ее давным-давно. И не собирался возобновлять связь. Большинство мужчин посещает своих любовниц и до и после свадьбы. Это их право. Однако от этого он чувствовал себя не менее гнусно.

Сегодняшнее столкновение тревожило его. Ни одна куртизанка, будучи в здравом уме, не будет ссориться с бывшим или нынешним покровителем на публике. Следовательно, ей хорошо заплатили за публичное унижение маркиза. И он знал кто.

В дороге Кара несколько поостыла. Оскорбленные чувства приутихли и быстро сменились язвительными мыслями. Наглая свинья! А она-то думала, что они любят друг друга. И действительно поверила, что он бросил распутство. Что он полюбил ее. Он еще не признался в любви. Но она это чувствовала. Особенно в интимные моменты. Какая же она дура! Очевидно, занятия любовью ничего для него не значат.

Ха! Любовь его изменила, как бы не так. Она, его жена, значит для него не больше, чем эта ужасная женщина в театре. Кара почти пожалела брошенную любовницу.

Карета подкатила к дому, и Алекс предложил ей руку, но она сделала вид, что не видит ее. Подобрав юбки, она вихрем промчалась вверх по ступеням мимо удивленного Фаулера и влетела в библиотеку.

Там она бросилась к графину на столе, плеснула себе в стакан изрядную порцию портвейна и залпом выпила. В этот момент Алекс открыл дверь. Она обернулась и пригвоздила его к полу ледяным взглядом.

— Входите же, — сказала она колко.

Сбитый с толку Алекс закрыл за собой дверь. Она все-таки расстроилась! Она редко пила и, как он знал по опыту, пить не умела. Такими темпами она мгновенно налижется вдребезги.

— Я думаю, портвейна тебе достаточно, дорогая, — снисходительно сказал он, забирая стакан из ее ослабевших пальцев.

— Почему? Это неправильно? Неприлично? Или, смею сказать, аморально?

— Это означает дурной вкус, — ответил он мягко.

— Ах, ну теперь это нас не волнует, верно? Скажите мне, где стоит пьянство в ряду несветских поступков? Это хуже или лучше, чем иметь любовницу? — Портвейн явно придал ей храбрости.

Он смотрел на нее. Черт возьми, он ее муж и совершенно не обязан давать ей какие-либо объяснения. Он и так проявил безграничную доброту, допустив этот разговор.

— Абсурд. У меня нет любовницы, — резко ответил он, стягивая перчатки и швыряя их на стол.

— Не прячьтесь за словами, милорд, — процедила она, подходя к камину. — Эта ужасная женщина была вашей любовницей. Быть может, еще неделю назад.

— Так вот из-за чего вся истерика? Ну так можешь успокоиться на сей счет.

— Вы невыносимы, честное слово. Представьте себе хоть на минуту, что я не околдована вашими чарами, как другие женщины. Может быть, в ваш непроходимо толстый череп наконец проникнет, что я имею в виду.

Он сжал зубы, проговорив металлическим голосом:

— Ты несешь несусветную чушь.

— В самом деле? А как бы вы себя чувствовали, милорд, если бы я завела любовника? О, вы были очень довольны, что получили невесту незапятнанной, тем не менее сами принесли все богатство вашего опыта в наше брачное ложе.

— Ты смешна. Я никогда не нарушал брачных обетов. А ты все еще упорствуешь в своих детских обвинениях.

— Очень хорошо; брак, видимо, сделал вас образчиком порядочности. А что бы вы чувствовали сегодня, если бы на месте Дженни оказался Джимми?

Лицо его потемнело.

— Я предложил бы парню выйти, — сказал он с опасной ноткой в голосе. — Разница между мужчиной и женщиной должна быть понятна даже тебе.

— Я вполне осознаю, что как женщина должна терпеть то, что даже вы находите неприемлемым.

— Вы заходите слишком далеко, мадам. — Он в два шага покрыл расстояние между ними. — Ты знаешь, что другие мужчины сохраняют любовниц и после свадьбы? Что они посещают бордели, игорные притоны и другие мерзкие места, не обсуждая этого с женами. Вам, мадам, чрезвычайно повезло.

— Понятно. Вы сравниваете себя с другими, чтобы приуменьшить свои пороки? Или у вас их нет? Как респектабельный женатый человек вы теперь безупречны?

— У меня есть один очень большой недостаток, дорогая, — произнес он мрачным голосом. — И в такие моменты я о нем вспоминаю.

Ей следовало бы придержать язык. Неразумно его дразнить, когда он в таком настроении. Но она была потрясена. Ничто не смягчит ее решимости ненавидеть его всю оставшуюся жизнь.

— Быть может, мы имеем в виду одно и то же? — спросила она холодно.

Он сделал шаг вперед, но она не отступила.

— Моя слабость в том, что я слишком распустил тебя.

— Распустил! — воскликнула она, встречая его ледяной взгляд. — Вы, должно быть, спутали меня с одной из ваших бесчисленных шлюх, милорд.

— Хватит! — рявкнул он, багровея от ярости. — На сегодня с меня довольно. — Он крепко прижал ее к груди.

Она пыталась оттолкнуть его ладонями в жалкой попытке освободиться. Но он только крепче стиснул ее и притянул к себе. Она поморщилась.

— Вы делаете мне больно.

Темные неистовые глаза впились в ее глаза.

— Тебе нельзя ни в коем случае сравнивать себя и Дженни. Моя связь с ней не имела совершенно никакого значения. Такие вещи устраиваются на основе взаимной выгоды: удобство для мужчины, деньги для женщины. Тут нет ничего общего с нашим браком.

Слишком уязвленная, чтобы придержать язык, она сказала ледяным тоном:

— Вы не правы. Вы спали с нами обеими.

Он слегка встряхнул ее.

— Ты моя жена, Кара. Мы любим друг друга, ты и я.

— Разве? — спросила она голосом, хриплым от боли. — Я убеждена, что вы бессердечный развратник, неспособный на это чувство. — Он мрачно взглянул на нее и отодвинул от себя. — Я собираюсь в постель, — заявила она холодно. — Одна.

Отвесив насмешливый поклон, он пожелал ей доброй ночи.

— Очень хорошо, мадам. Я уйду, — произнес он с ледяным равнодушием, которое больно резануло ей по сердцу. В три шага он пересек комнату и хлопнул дверью.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Кара провела тяжелую беспокойную ночь. Ко времени, когда первый луч солнца пробился сквозь шторы, глаза ее покраснели и распухли от слез. Из носа текло. Хуже всего было то, что Алекс, как ей сказали внизу, еще не вернулся домой. Как она ни старалась, она все время представляла его в объятиях костлявой блондинки.

Неужели она прогнала мужа из дому своей глупой ревностью? При свете дня его промахи казались уже не столь значительными. В конце концов, выходя замуж, она знала о его репутации известного повесы. Каково бы ни было прошлое мужа, она все равно никогда не перестанет его любить. Только ужасно больно сознавать, что он не разделяет ее чувства.

Неужели он и вправду исправился и бросил распутство? Или нежится в эту самую минуту в объятиях другой? Совершенно расстроенная, она удалилась в утреннюю гостиную и надулась на весь мир.

В дверь постучали, и ее сердце лихорадочно забилось.

— Войдите, — сказала она тихим голосом.

Дверь отворилась, и появился Фаулер.

— Миледи, лорд Резерфорд ждет в библиотеке. Я объяснил, что милорда нет дома. Но у него срочное дело, и он просил разрешения подождать.

— Мы не можем оставить нашего гостя одного. Проводите сэра Дэниела сюда, я приму его, — ответила она и встала.

Вскоре Резерфорд вошел в гостиную.

— Милорд, — проговорила она, сладко улыбаясь и протягивая руку для поцелуя, — я сожалею, но мужа... э-э... нет дома. Могу я что-нибудь сделать для вас? — И она уселась на кушетку.

— Я надеялся поговорить с Алексом. — Дэниел присел рядом с ней.

— О чем? — пустила она пробный шар.

Дэниел закашлялся и неловко заерзал на кушетке.

— Ну же, милорд. — Она взмахнула ресницами самым подкупающим образом. Кара никогда прежде не пыталась флиртовать с мужчинами и вовсе не была уверена, что у нее получится. Но ей отчаянно хотелось узнать побольше о таинственных исчезновениях мужа. — Похоже, вы тоже связаны с этим делом?

— Значит, Алекс сказал вам? — удивленно спросил Дэниел.

Она наклонила голову и мило улыбнулась.

Он расслабился и откинулся на спинку кушетки.

— Я все думал, когда он решится. Особенно после инцидента на балу с этим проклятым французом.

Так, значит, француз тут тоже замешан. Может быть, Алекс преследовал его? Боже! Может быть, это он напал на Алекса? Кара прочистила горло и принялась выпытывать подробности.

— Я просто не могу понять, почему этот человек оказался таким скользким?

Дэниел кивнул.

— Бушар действительно скользкий сукин сын. Но Алекс очень упорный. Когда мы найдем Бушара, он пожалеет, что родился. Это я вам гарантирую.

Бушар? Так его звали?

— Гм... — протянула она, стараясь скрыть замешательство. — Алекса, конечно, ничто не остановит. — Она по собственному опыту знала, как ловок и находчив ее муж. Немного времени ему понадобилось, чтобы соблазнить ее. При этой мысли она разозлилась.