Они подъехали к дому, который был полностью погружен во тьму. Ни в одном из окон не горел свет. Почему-то это вызвало беспокойство и заставило насторожиться.

— Где все? — подозрительно спросил Бес.

— Не думаешь ли ты, что после того как ты столь нагло похитил Дашу, я оставлю свою дочь в опасности? — тон Вита был пренебрежительным. — Пошли, познакомим тебя с твоей новой собственностью!

Не дожидаясь остальных, Воронов открыл дверь и скользнул во тьму ночи. Максимова это начинало бесить, слишком уж Вит спокоен для человека, который потерял все свое состояние, а вскоре потеряет и свободу. Бес решил смотреть в оба и оставаться на чеку, после чего кивнул парням, и те последовали следом за Вороновым. Сам он выключил все еще включенное зажигание, отстегнул ремень безопасности — привычка, которая была следствием смерти деда в автокатастрофе — и тоже покинул машину с намерением пройти в только что приобретенный дом и, наконец-таки, получить свой перстень. Только вот зазвучавшая мелодия сотового телефона остановила его. Он знал, кто именно звонит, мелодия звонка рассказала ему об этом. «Беспечный ангел» Арии он связывал только с одним человеком. С одной женщиной. Когда-то она ему сказала, что эта песня напоминает ей о нем. Тогда она его еще плохо знала. Из них двоих ангелом оказалась именно она, а его участь была быть Бесом, чей удел тьма и холод.

— Вы идите, — сказал он в сторону мужчин, — я сейчас подойду.

— И долго нам тебя ждать? — выверенный голос Ворона был свидетельством его полного и безграничного спокойствия, только вот Бес заприметил, как напряглись плечи его извечного врага.

— Сколько надо, столько и подождете, — отрезал Бес, внимательно наблюдая за реакцией Виталия. Но мужчина спокойно пожал плечами и продолжил свой путь к дому. За ним последовали и его парни.

Мелодия звонка оборвалась, а потом зазвучала снова, только Денис не спешил взять трубку. Он прошел к воротам и пронаблюдал, как Воронов, Верный и Грек зашли в дом, и только тогда ответил на звонок.

— Геля, — только и произнес он.

— Здравствуй, Денис, — поздоровалась с ним Ангелина своим мягким, тихим голосом и замолчала.

Эта тишина всегда успокаивала его. В данный момент было не место и не время для их привычного способа «общения». Сейчас этот звонок был ни к чему, и мужчине не нравилось, что он не смог проигнорировать его. Ведь это было так просто сбросить звонок. Но этого не сделал, от этого начал потихоньку заводится.

— Геля, зачем ты позвонила? — сухо и без эмоций. Бес даже если бы захотел привнести в свой голос немного нежности и любви, просто не смог бы. Его голос просто не приспособлен к этому.

— Неспокойно мне, — тихонько выдохнула она.

Денис выдохнул, пытаясь справиться с диким раздражением. Он никогда не мог понять эту женщину.

— Что-то случилось? Отец… он опять тебя обидел? — против воли на последних словах его голос дрогнул.

— Нет-нет, — быстро ответила она. — Мне кошмар приснился. В нем был ты и…

— Это всего лишь сон, — перебил он ее.

— Может быть, — робко произнесла она, — но, пожалуйста, будь осторожен…

— Ангел, тебе не следовало звонить из-за такого пустяка. Тебе вообще не следовало мне звонить, — резко сказал Бес, хотя высказывание смягчил тот факт, что он назвал ее ласкательным прозвищем, которое когда-то дал ей.

— Прости… — загнано пробормотала она, — прости. Я больше не буду. Береги себя…

Дальше раздались гудки. Она просто положила трубку. Денис еще раз медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки, но не сдержался и крепко выругался. Его убивало то расстояние, что было между ними. Его убивала необходимость делать вид, что они друг для друга были просто мачехой и пасынком. Это было смешно и горько. Ангелина была младше его, но при этом была женой его отца. То, что случилось много лет назад, в одну сумасшедшую ночь им обоим давно следовало забыть, но оба продолжали помнить.

Резкий металлический звук заставил вздрогнуть и настороженно оглядеться. Денис взглядом обшарил местность, пытаясь обнаружить источник странного звука, но вокруг было тихо. Совершенная неестественная тишина, в которой ты начинал слышать, как бьется твое собственное сердце. Напряжение охватило тело Беса, а глаза безуспешно пытались выловить что-нибудь опасное или необычное, но все было совершенно спокойно.

Через непродолжительное время, когда зловещий звук не повторился, Максимов позволил немного себе расслабиться. Мысленно обозвав себя параноиком, он сделал несколько шагов в сторону дома, когда увидел ее — бледно светящуюся фигуру женщины. Она стояла на крыльце дома и смотрела прямо на него. Ему стало жутко и Бес непроизвольно чуть отступил назад, на это призрак чуть покачал головой и усмехнулся. А дальше произошел взрыв. Ужасный грохот оглушил мужчину, а взрывная волна оторвала его от земли и отбросила далеко назад. Последняя мысль перед тем как Денис потерял сознание была: «Хана моему новому дому…»

Глава 29

Опустошенность бывает страшней истерик, боли и слез. Отстраненность может быть следствием ужасной боли и шокового состояния. Состояние апатии, как подушка безопасности амортизирует удар от столкновения с реальностью, где ты потеряла самого близкого тебе человека, которого так упорно ненавидела и так страстно любила. Без которого твоя дальнейшая жизнь кажется бессмысленной чередой дней и ночей, сменяющих друг друга. Всё это Даша испытала на себе. Было ощущение, будто из нее вынули душу, оставив лишь пустую оболочку. Ей казалось, что последние дни она вырыдала всю влагу содержащуюся в ее организме. Но она плакала скорее потому, что знала, что так нужно, девушка просто не могла осознать весь масштаб потери. Всё делалось автоматически, потому что мозг и чувства существовали отдельно от тела. Тело продолжало жить в реальном мире, шевелилось, двигалось. Но все движения были механическими, реально бесчувственными, будто зомби она выполняли нужные задачи, иногда даже не понимая смысла происходящего. Истерик и воплей не было, боль просто стерла всё, оставив Дашу ни с чем. Внутренняя пустота даже не пугала ее, для нее она была чем-то саморазумеющимся, ведь со смертью Вита умерла и часть ее. Та самая пустота, которая преследовала ее пять лет после предательства, не могла сравниться с тем, что Даша испытывала на этот момент. Изматывающая, выворачивающая на изнанку боль была настолько сильной, что мозг затормозил все процессы в организме, протестуя против боли, которая девушка была просто не в состоянии выдержать. Было ощущение, что в ее груди проделали огромную, кровоточащую дыру.

Когда Даше сообщили о взрыве и гибели Виталия, девушка не поверила. Просто не могла поверить в это. Он не мог так поступить с ней. Воронов не мог снова покинуть ее! В голову пришло, что это чья-то жестокая шутка, которая не может быть правдой. Она ждала, что он сейчас появится, как всегда немного хмурый, целеустремленный и такой родной, успокоит ее, прижмет к себе и больше не отпустит. Но он не появился, зато по всем утренним новостям распространилась информация о взрыве и гибели известного предпринимателя Виталия Воронова. А когда Центральный канал продемонстрировал кадры с места происшествия, то отрицать правду стало просто не возможно. Каким образом эта запись оказалась у журналистов было неизвестно, но Даша на тот момент не могла анализировать ту скорость, с которой развивались события. Местная репортерша рассказывала с телеэкрана, что в доме обнаружили три тела, которые визуально очень сложно опознать. Девушка несколько раз повторила, что предположительно одно из тел принадлежит Виталию Воронову, будто Даша в первый раз не поняла…

Именно тогда и произошел первый выплеск эмоций, когда весь ужас ситуации навалился на девушку, заставляя буквально взвыть. Это были не слезы, не причитания, это был вой раненного животного. Потоки слез хлынули из глаз, а она все выла. Ее пытались успокоить, но она никого не слушала, просто раскачивалась из стороны в сторону, медленно проваливаясь в бездну отчаяния, захлебываясь в ней, теряя надежду. Не выдержав остроты эмоций Даша просто потеряла сознание, а когда очнулась, вела себя уже не так, как раньше, в ней будто что-то умерло. Что-то важное, что отвечало за ее умение чувствовать. Чистейшая агония, боль не соизмеримая ни с чем ранее испытанным, все это ввело ее в состояние сильнейшего шока.

Близкие ее не бросали, рядом всегда кто-то был с ней. Жека с Алисой вернулись в город, Макс не отходил от нее и дочки Вита ни на шаг, Лазарев всегда болтался где-то рядом. Из Москвы сразу же прилетела Женя. Ее старая квартира была просто переполнена людьми, но Даша никого не видела и не слышала. Траур окутал девушку непроглядным туманов, не пропускающим ни лучи солнца, ни тепло огня. В душе был абсолютный и непроглядный холод. И лишь единственному человечку удавалось пробиться сквозь эти леденящие клубы мрака, укутывающего Дашу. Маленькая Алиса единственная кому получалось хоть на время, но достучаться к глухой от горя девушке. Стоило Беляевой взять на руки малышку, как выжинающее и острое отчаяние чуть отступало, давая немного воздуха. Нет, боль никуда не уходила, всегда оставаясь с ней, но присутствие Алисы делало эту боль терпимее и возвращалась хоть какая-то чувствительность. Маленькая девочка оказалась лекарством, облегчающим состояние. Она не могла излечить болезнь, но делала симптомы менее выраженее. Это как при лихорадке ко лбу больного приложить холодный компресс, он не уничтожит болезнь, но сделает легче протекание болезни. Алиса оказалась вот таким своего рода компрессом для Даши, которая пребывала в лихорадке потери любимого человека. Влияние малышки на нее видели все, так что никто не удивился, что маленькая девочка переселилась в спальню Беляевой. При этом няню очень часто отправляли домой, и с ребенком Оксана сидела только в экстренных случаях, когда Даша этого не могла сделать. Все кто был свидетелем этих событий понимал, что девушка отчаянно боится за малышку, не выпуская ее из поля зрения. Алиса стала дочерью для Даши, но официально при этом не имела прав на нее.