— Жень, — тихо прошептала она, — прости меня, пожалуйста! Я знаю, мои слова ничего не стоят, но…

Алексеевский дернулся, как от удара, посмотрел на сладко спящую племянницу, потом подошел к колыбели и положил в нее ребенка. Алиса тихо засопела, но не проснулась. Постояв немного, глядя на ребенка, он заговорил:

— Даша, я тебя не виню.

— Я убила твою сестру, — тихо заплакала Даша, — ты наверняка меня ненавидишь. Самое ужасное, что ты прав, я сама себя ненавижу. Это я во всем виновата!

Даша чувствовала себя несчастной из-за того, что совершила и из-за того, что не решалась совершить. Громкий вздох Жеки, после чего она почувствовала, как ее обнимают, пытаясь успокоить, дать поддержку. И эта поддержка для Даши была также важна, как и участие Вита, потому что если Алексеевский возненавидел бы ее, то она не смогла бы жить дальше…

— Даша, ты не виновата, — проговорил он медленно, пытаясь, достучаться до нее. — Знаешь, первые дни я винил себя, потому что допустил это, но потом понял… Катя во многом сама решила свою судьбу. Мне трудно об этом говорить, но она сама сломала свою жизнь, не ты, не я не виноваты в этом. А что до ее смерти… во всем виноват только один человек — Бес. Максимов просто использовал ее. Ты же защищала Алису и свою жизнь. Скажи, если бы ты знала, что так все кончится, ты бы не вмешалась? Ты дала бы моей сестре убить собственного ребенка?

Даша потрясенно замерла, пытаясь осознать и понять слова сказанные Жекой. И она понимала, что не смогла бы сделать по-другому. Чтобы спасти Алису, она бы сделала это еще раз, даже зная, какой грех берет на душу, даже понимая, что возможно ее посадят за решетку.

— Нет, — выдохнула Даша, — я все равно бы так поступила.

— Так зачем ты рвешь себе душу ненужными сожалениями? — заглядывая ей в глаза, спросил он. — Ты спасла жизнь невинному ребенку, предотвратила страшное преступление. И может это прозвучит жестоко, но и избавила Катю от жалкой судьбы. Я стараюсь думать об этом так, потому что если я буду пытаться копаться в том, что произошло, то просто сойду с ума. Катя… чтобы там не говорили, чтобы она не делала, но она была моей сестрой, моей сестричкой, которую я вырастил. Но под конец это была уж не она. Твоей вины в произошедшем нет, есть злая воля Максимова и страшное стечение обстоятельств. Не вини себя, не ломай себе жизнь. Я вижу, как ты относишься к Алисе. Я вижу, ты полюбишь ее, иначе не рисковала бы в ту злополучную ночь своей жизнью. Не позволяй им разрушить твою жизнь.

— Ты, правда, не против того, чтобы я стала матерью Алисы? — осторожно спросила она. — Не против того, чтобы я вернулась к Виту и заняла место Кати?

— Это никогда не было ее местом, — устало ответил Алексеевский. — Это всегда было твоим местом. И лучшей матери для своей племянницы я не мог бы пожелать. Ты любишь их, так борись за них. Не упускай возможность обрести счастье, Даша. Максимов и Катя слишком много вреда вам принесли, не давай им окончательно все разрушить.

Даша смотрела на Жеку и понимала, что он прав. Он не врал, не лукавил, просто говорил правду, и действительно не считал ее виновной. Постепенно сильный захват вины на ее груди ослаб, давая ей сделать глубокий вдох. Нет, она окончательно не избавилась от чувства вины, но Жека был прав. Если бы ей еще раз пришлось пережить ту ночь, она бы поступила все также. Она не стала бы рисковать жизнью Алисы. Почему-то после разговора с Жекой ей стало легче, пришло какое-то смирение с обстоятельствами, признание того, что иногда мы не властны над обстоятельствами в нашей жизни. И Алексеевский прав, она не может сейчас все разрушить, они с Витом итак слишком многое пережили, через многое прошли. А Алисе действительно нужна семья, которая любила бы ее и заботилась бы о ней. Время пришло рискнуть и сделать этот последний шаг.

* * *

Виталий устало уселся на кровать, стягивая с себя галстук. Была уже глухая ночь и все домашние спали, он единственный кто еще не спал в это время. Последние недели прошли в бешеном ритме. Постоянный контроль над тем, чтобы расследование по поводу смерти Катерины не зашло слишком далеко, планирование и воплощение плана по уничтожению Максимова, при этом совет директоров решил напомнить ему, что он не единоличный владелец холдинга. Пришлось напомнить им, что это утверждение не так далеко от истины и показать зарвавшимся пиявкам их место. Да еще и постоянное состояние сексуального возбуждения, которое сопровождало его практически каждый день, тоже вкладывало свою долю в бессонницу Воронова. Мысль о том, что где-то в доме спит Даша, такая теплая, родная, заставляло его мысли уплывать вполне в определенную плоскость, где он полностью раскрывал все свои сексуальные фантазии. Только он не хотел пугать ее, он прекрасно понимал, что она пережила жуткий стресс. Не каждый день человек становиться причиной смерти другого человека. А Даша, не смотря на всю свою силу характера, в душе осталась такой же мягкой и доброй, просто за последние пять лет она спрятала эту мягкость под непробиваемую броню. Давить на нее сейчас означала принудить к чему-то. Хоть она и призналась в своих чувствах, но это было в экстренной ситуации, а позже она так и не смогла повторить признание.

Виталий прекрасно понимал, что порой очень трудно смириться и принять собственные чувства. В конце концов, он многие годы называл свою болезненную тягу к Дарье одержимостью. Только недавно он понял, что его потребность в ней это просто любовь. Вот так просто. Только чтобы понять эту простую истину ушло слишком много времени. Когда много лет назад она изменила ему, что-то в нем сломалось. Вит простил ее, но подпустить ближе к сердцу не мог, срабатывал инстинкт самозащиты. Казалось, если он сможет держать ее чуточку на расстоянии, то тогда он не сможет в ней раствориться, сможет сохранить себя. Каким же он глупым был. Любят не почему-то, не из каких-то соображений и мнений, просто любят вопреки всему. И Даша всегда была частью его самого, с ее ошибками, ее мнением, не всегда схожим с его, с ее комплексами, но, тем не менее, она была его сердцем и для него она была совершенной. А ошибки, которые они совершили… иногда двум людям, которые находятся во власти гордыни трудно заметить, куда ведут их поступки, их ошибки. Их ошибки привели их сюда, в эту конкретную ситуацию, которую предстоит разрешить. Виту остается лишь надеется, что Дарья сможет смириться с его недостатками, как и он с ее, принять его таким, какой он есть. Сам он сделает всё для этого, постарается раскрыться, возможно, его любимая также раскроется однажды, не боясь и не таясь…

Глубоко вздохнув, Виталий заставил себя встать и направиться в душ. Он был измотан, за эти недели трехчасовый сон стал для него обычным делом. Ему очень хотелось закрыть глаза и отключиться на ближайшие пару суток, но это было невозможно. Нужно закончить дела и только потом он мог позволить себе отдых. За это время Виту удалось далеко продвинуться в разрушении бизнеса Максимова. Организация маленького саботажа на крупной стройке была очень точна в исполнении. Всё было сделано тонко и осторожно, без возможности доказать причастность третьих лиц. Учитывая важность проекта, такое событие стало муссироваться в прессе, заказчики были явно не довольны. Сейчас шла проверка, и если эта проверка выявит хоть какие-то нарушения, то Максимову несдобровать. А нарушения были, так что выявление их было делом времени, да и проверяющая комиссия была неподкупна, Вит и об этом тоже позаботился, намекнув при встрече с мэром о возможной нечистоплотности некоторых подчиненных. Так что была созвана независимая группа экспертов из столицы. Это был единственный стоящий проект Беса, все остальные были мелкими, связанными с общим ремонтом жилых зданий. Если Максимов лишиться этого объекта, то его фирма окажется на грани банкротства, а учитывая возможные неустойки и судебные разбирательства, которые последует после скандала, фирма точно не выживет. Все труды Беса, восстановившего компанию отца из пепла, пойдут коту под хвост. Но этим Виталий не ограничится. Слишком запылилась папка с компроматом на отца Максимова. Тот имел определенные сексуальные пристрастия, причем пристрастия самого Вита на их фоне кажутся забавами маленького ребенка. Максимов-старший любил контроль, силу и боль, его возбуждало, когда его ближнему было плохо и больно. Проще говоря, он был садистом, причем не только в физическом аспекте, но и моральном. Этот человек любил ломать, крушить, наслаждаясь своей властью. Первая его жена и мать Дениса сбежала от него, и ее даже не остановило наличие маленького ребенка. Вторая жена, молоденькая девушка, насколько известно Виту тихая, спокойная и незамеченная в связях на стороне, уже много лет была грушей для битья для своего супруга. Тому хорошо удавалось скрывать эту грязную тайну. Воронов же собирался раскрыть маленькие секреты этого извращенца. Возможно, его настоящая жена скажет за это еще ему спасибо, учитывая в каком забитом состоянии та прибывала. А когда Виталий разберется с его отцом, то он приступит к полному уничтожению самого Беса. Максимова уже ничего не спасет. За то, что он пролил, хоть и косвенно, кровь Даши, он поплатиться сполна!

Зайдя в душевую кабину, он потянулся, расслабляя напряженные мышцы. Виталий тосковал по Беляевой. Ему хотелось пойти к ней, прижаться, вздохнуть ее неповторимый запах и просто уснуть, держа ее в своих руках. Тело буквально ломило от этого желания, но осторожность резко одергивала все его поползновения. Воронов мог отпугнуть Дашу своей поспешностью, да и, несмотря на то, что вероятнее всего расследование закончится для них скоро и с благополучным исходом, он не хотел рисковать. Хотя, сам признавал, что если бы Даша сама позвала его, то никакая осторожность не удержала бы его. Слишком сильно Вит ее хотел. Слишком сильно, слишком ярко, слишком болезненно, слишком сладко. В какой-то мере он даже получал удовольствие от этого затишья. Воронов будто бы тянул время, перед тем как насладиться ею сполна. Это характеризовало его как одержимого извращенца, но это отнюдь не беспокоило его. То, что он получал странное удовольствие от этого весьма болезненного состояния, когда он не мог никак выказать свои истинные чувства и потребности к единственной женщине, которую любил, совершенно точно и давало ему не очень хорошую характеристику. Но Воронов знал, что однажды Даша все равно его примет. Слишком сильна связь между ними, и эту связь не смогли убить ни время, ни предательства, ни боль…