— Ой, какая неприятность! Наверное, очень неприятно готовить праздник будущей жене любовника?

Катя не знала, чему поражена была больше — тому, что Даша знает, что Арина любовница Вита или тому насколько ехидной и злой может быть Даша.

А тем временем эта самая Арина, опустив глаза и извинившись, прошмыгнула мимо них, видно решив не вступать в словесную перепалку с ними.

— Так ты знаешь? — неуверенно спросила Катя.

— Да, знаю, — ответила Беляева, — довелось застать их в самом разгаре действия.

Катя скривилась. Вот и обнаружилась причина, по которой поругались Вит и Даша.

— Прежде, чем ты начнешь причитать о том, как я это всё терплю, я скажу, что я знаю на что иду, — остановила Катя Дашу, которая явно что-то хотела сказать.

— Вообще-то, я не это хотела сказать, — невозмутимо отреагировала Даша. — Я хотела сказать, что тебе надо трахнуться, подруга. На стороне. Только без обид, окей? Своеобразный баланс — он изменяет тебе, ты ему. Все в расчете. Если уж ты решила жить с этим монстром, то хоть что-то должно тебе приносить удовольствие в жизни!

И больше ничего не добавив, прошла в зал. Кате ничего не оставалось, как последовать вслед за ней.

* * *

В самом разгаре девичника Катя поняла одну важную вещь — она больше никогда не сможет вот так отрываться. Всеобщие смех, разговоры, шутки… все это проходило как бы мимо нее. Катя будто бы наблюдала за происходящим со стороны. Подруги, подружки и просто знакомые женщины участвовали во всеобщем веселье. Даша отлично поработала, организовала великолепный девичник. Но Катерина, не смотря на то, что торжество было подготовлено в ее честь, чувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Когда-то давно Ведьма была заводилой, находилась в центре внимания, создавая вокруг вихрь жизнерадостности и веселья, а сейчас она чувствовала себя… на обочине. Будто ее сместили, сделали просто свидетельницей чужого веселья. И сместил не кто-нибудь, а Дарья Беляева. Подруга сегодня вела себя необычно шумно, заряжая себя и окружающих на позитив. Чего только стоит ее совместный танец со стриптизером. Кате даже на минуту показалось, что бедняга стриптизер застеснялся. Беляева себя вела себя развязно и бесшабашно. Чем больше Даша веселилась, тем несчастней чувствовала себя Катерина. Ей казалось, будто жизнь от нее потихоньку утекает, как вода сквозь пальцы. Очень давно она чувствовала себя свободной, слишком давно Катя не чувствовала контроля над собственной жизнью. А завтра Катя исполнит свою мечту — выйдет замуж за Виталия Воронова. Но какой ценой… ведь Катерине придется пожертвовать своей свободой. Хотя… она уже давно ею пожертвовала. Вся ее жизнь сузилась до одного человека — Вита. В нем была ее жизнь, ее радость, ее отрада, ее горечь, ее боль, ее смерть…

— Хей, подруга, — послышался голос Даши. Девушка стояла рядом с диванчиком, попивая шампанское и пританцовывая в такт музыке. — Чего такая хмурая?

Катя вынужденно улыбнулась. Не говорить же Даше, что она ей завидует… до сих пор завидует. Раньше она завидовала Даше, потому что та имела то, чего сама Катя была лишена — Воронова. Теперь же она это делает по той же причине, только Даша теперь имела кое-что другое, чего Кате не хватало — свободу! Катерина прекрасно понимала, что пожертвовала свободой добровольно, и она в любой момент может уйти, Воронов ее не остановит. Но она не уйдет. Она останется до самого конца. Даже если придется расстаться со всем этим. Со своей свободой. Со своей волей. Со своей жизнью. Но это не означает, что ее выбор был безболезненным. Отнюдь, это было очень болезненно. Особенно сейчас глядя на ничем не обремененную Дашу, которая вольна распоряжаться своей жизнью, как ей заблагорассудится.

— Что-то не хорошо мне, — без зазрения совести соврала Катя. Ей нужно было уйти отсюда, пока она не психанула и не выкинула какой-нибудь фокус. Ей сейчас это не нужно. Завтра свадьба, она не должна портить ее своими личными переживаниями. — Наверное, нужно пойти развеяться…

— Опять плохо? — сразу же забеспокоилась Даша. — Может, домой отвезти? Или врача вызвать?

— Я беременная, а не больная, — прошипела сквозь зубы Катя, пытаясь не сорваться. Вот только от показной заботы Даши она начинала беситься. И вообще ее бесила Даша. Идеальная Даша, которую все любят, все лелеют! Чем она, Катя, хуже?

— Я это знаю, — спокойно ответила Даша, — но если что-то случится с ребенком, Воронов мне голову открутит. Как не крути, а моя голова мне дорога. Не хочу с ней я расставаться!

Ах да! Ребенок! Как она могла забыть? Всем нужен только ребенок. И Виту в том числе. Как же ее всё это достало! В данный момент Катерина тихо ненавидела и своего ребенка, и Дашу! И ее будущая дочка, и Даша, всё внимание, заботу и любовь оттягивали на себя, и Катя как всегда оставалась ни с чем.

— Всё нормально, просто тут душно, — глухо ответила Катерина. — Мне просто проветриться нужно. Вот и всё.

— С тобой пойти?

— Нет, спасибо, — вставая, сказала Катя, — веселись тут. Я скоро вернусь.

— Окей, — с сомнением протянула Даша, — но если что-то случится, сразу звони мне.

Блин, как же ее раздражала эта их докучливая забота. Ей хочется побыть одной!

— Хорошо, — пробурчала Катерина.

Выйдя из зала, Катя застыла на лестнице. Куда ей идти? Ноги повели ее вперед, она спустилась вниз. Внезапно ей захотелось пива. Вот так внезапно, просто щелкнуло. Решив, что от стаканчика пива ей ничего не будет, она пошла в бар. И только увидев там Арину, вспомнила, кто там работает. От вида любовницы Воронова Кате скрутило желудок, но отступать она не собиралась. Она хотела пива! И получит его!

Подойдя к бару, она присела. Увидев Катю, Арина напряглась.

— Можно мне кружку пива, — уверенным голосом заказала Катя. — Светлого.

— Конечно, — уверенно, но тихо ответила Арина и принялась выполнять заказ. Катерина мысленно закатила глаза, хоть какой-то толк был в том, что они с Вороновым скрывают ее беременность.

Через какое-то время перед Катей появилась кружка пива. С трубочкой. Катя скривилась. Она не любила пить этот напиток через трубочку. По ее мнению настоящий вкус напитка можно было почувствовать только, когда пьешь, именно пьешь, а не сосешь через трубочку. Но за последние пять лет множество своих привычек Катя изменила в угоду социальному положению будущего мужа. Она во всем пыталась стать идеальной, всегда одевалась с иголочки, всегда улыбалась и вела себя воспитано, не была замечена ни в одной ссоре. При ее взрывном характере это был большой подвиг. Только вот Воронов считал это скорее забавным. И опять ее усилия оказались напрасными и никому не нужными. И вот сейчас сидя в баре, окруженная подвыпившей толпой, ей захотелось закричать. Просто закричать во весь голос. До хрипоты. До полной потери способности говорить. Это был крик отчаяния…

— Катя? — удивленный голос ворвался в мысли Катерины, наполненные жалостью к себе. Знакомый голос. Голос из прошлого.

Катя обернулась. Перед ней предстал довольно высокий мужчина с непослушной копной русых волос. Обворожительная улыбка гуляла на его губах, а выразительные синие глаза засветились узнаванием. Егор. Ее первый мужчина и бывший жених, которого она бросила у алтаря. Мужчина, который любил ее до безумия, а она ответила ему тем, что изменила. Мужчина, который дарил ей нежность и ласку, а она никогда этого не ценила…

— Егор? — голосовые связки всё-таки сработали, хотя Кате казалось, что ее все тело одеревенело и связки в том числе. Она не видела его уже около шести лет. И он похорошел за это время. Из когда-то смазливого, худощавого паренька он превратился в сильного, уверенного мужчину. Только улыбка осталась прежней. Всё та же бесшабашность читалась в чертах его лица. — Что ты тут делаешь?

Он рассмеялся. Низким красивым голосом. Катя прекрасно помнила, как пел этот мужчина, у него ангельский голос. Его мать долгое время заставляла его ходить в хор, чем вызвала в нем отвращение к этому делу. Со временем он воспротивился и перестал заниматься пением. Сам он предпочитал более рискованные занятия. Сноуборд, паркур, прыжки с парашютом и, конечно же, гонки. Сколько раз он катал ее на своем байке? Сколько раз она задыхалась от ощущения свободы смешанного со страхом, когда Егор гнал на полной скорости? Сколько раз ее мозг буквально взрывался от мысли, что одно не правильное движение и оба без вариантов окажутся в гробах? Или же не окажутся, просто положить нечего будет. Но все равно, раз за разом она садилась на его байк, зная какой заряд адреналина он ей подарит.

— Веселюсь. Я тут с ребятами, — улыбнулся он, а потом резко стал серьезным и оглядел ее с ног до головы. — А ты изменилась… стала более степенной…

Катя натужно улыбнулась.

— Стараюсь, — ответила она. — Взрослею…

Егор выразительно посмотрел на нее, и на нее нахлынули воспоминания. Именно Егор стал ее учителем в постели и во многом вне ее. Он был действительно хорошим парнем. Но не достаточно хорошим для нее. Ей нужна была агрессия и сила Воронова, а нежность и страсть Егора ее не устраивали. Теперь же она понимала, что нежность это не так уж и плохо. Вот только Егор не был Витом. Но где-то глубоко в душе, а иногда задавалась вопросом: А что было бы, если бы она тогда все-таки вышла за него замуж? Но такие вопросы навевали на нее тоску, поэтому она прятала их в самый глубокий колодец своей души, заставляя себя забыть полтора года, которые провела с этим человеком.

— Забавно слышать это от тебя, — заметил Егор.

— А что в этом забавного? — с вызовом спросила она.

— Ну, ты всегда была такой… м-м-м… отвязной, бесшабашной, игнорирующей правила, а теперь настолько изменилась??? Не верю, — со знакомой ноткой вызова произнес он.