Луи Бриньон - Саракамуш

– Нет, – возразил граф Шаповалов. – Он что-то там писал про пистолетный выстрел. Надеюсь, очень надеюсь, мы дождёмся этого выстрела. Возможно, у него есть план, и он…уверен в своих силах.

– Подождём, – согласился штабс-капитан Орловский.

Время шло. Части полка замерли в ожидания броска. Штабс-капитан Орловский не отрывал бинокля от глаз и едва ли не ежеминутно сообщал. Неожиданно, штабс-капитан Орловский вздрогнул и опустил бинокль.

– Что? – закричал граф Шаповалов.

– Саракамуша нет на склоне, – сообщил штабс-капитан Орловский.

– Он…упал?

– Я этого не видел. Но его больше нет на склоне.

– Я знал, я чувствовал, не надо было играть с ним, не надо было бросать ему вызов…я ведь знал чем всё закончится, – шептал убитый горем граф Шаповалов.

А Саракамуш в это время просто залез в достаточно широкую расщелину, по которой было проще подниматься. Он уже находился у самой вершины. Ещё несколько минут и он зацепился руками за поверхность самой верхней точки склона. Саракамуш осторожно высунул голову из расщелины. Прямо перед ним в ряд стояли восемь орудий с наваленными рядом с ними снарядами. Шагах в ста пятидесяти от орудий начинались деревянные постройки. Солдат не было ни среди орудий, ни возле помещений. Их вообще нигде не было заметно. Только два человека суетились далеко за постройками. Саракамуш было взялся за пистолет, но потом передумал и пробормотал:

– Легонько напугаем неприятеля…

Он вылез из расщелины и пригибаясь побежал к орудиям. Он тут же развернул дуло одного из орудий и навскидку направил на одно из деревянных строений. Потом быстро засунул снаряд в ствол и дёрнул затвор. Раздался первый взрыв, за ним второй, за ним третий, а потом…раздался столь мощный взрыв, что земля под ногами Саракамуша затряслась. Его отбросило взрывной волной на камни. Он почти мгновенно потерял сознание.

Снизу прекрасно слышали, как гремели взрывы. А когда в воздух буквально взвились клубы огня, граф Шаповалов дал команду наступать. Части полка двинулись на штурм горы. Неприятель был застигнут врасплох взрывом склада боеприпасов и оттого полку удалось почти без потерь прорваться через укрепления. Несколько часов боя завершились полным поражением противника. Ещё через четверть часа после того как стихла стрельба, нашли Саракамуша. Он был весь в крови. Его занесли в дом, который служил штабом неприятелю и уложили на кровати. Граф Шаповалов прибежал, как только узнал об этой радостной новости. Врач сразу обнадёжил:

– Всего лишь мелкие раны. Он быстро поправится.

Граф Шаповалов поднял голову Саракамуша и глядя в его закрытые глаза с отцовской нежностью спросил:

– Ты слышишь меня сынок?

Саракамуш с трудом кивнул и сразу же потерял сознание.

Граф Шаповалов радостно засмеялся и прижал голову Саракамуша к своей груди.

Иза! Иза! Мама Рипсиме! Роберт!

Радостная Ася вбежали в столовую в то время когда семья Ванандаци обедала. Все трое с удивлением смотрели на Асю. Она была взволнована и всё время прижимала руки к груди.

– Дедушка Андраник вернулся! – одним духом радостно выпалила Ася, но тут же осеклась, вспомнив, что именно дедушка убил отца Роберта и Изы. – Ой, простите, – пролепетала Ася, пятясь назад, – я так хотела сообщить вам радостную новость, что совсем забыла…

– Мы рады! Правда рады! – заверила её Рипсиме. Роберт и Иза кивнули, подтверждая слова матери.

– Правда? – Ася всё ещё не верила. – Может, тогда придёте к нам? Все уже собрались. Завен приехал с женой. Зоя с дядей Арамом. Все там. Только вас нет.

– Конечно, придём. Соберёмся и придём! – пообещала Рипсиме.

Ася радостная убежала. А Рипсиме только и могла, что покачать головой.

– Двадцать лет прошло. Старый уже наверное, дядя Андраник…и не думали что вернётся живым.

Когда Рипсиме, Роберт и Иза вошли в дом Пахлавуни, там вовсю шло веселье. Повсюду слышался смех. Это был так необычно. С самой смерти Ареват, никто в этом доме не радовался. И вот теперь всё изменилось. Их сразу же посадили за общий стол, поставили тарелки и бокалы с вином. И Рипсиме, и Роберт, и Иза с интересом рассматривали дедушку Андраника, который восседал во главе стола. Лицо дедушки Андраника в полной мере отражала печать многолетних лишений, но глаза…глаза блестели от счастья. Тосты следовали вперемежку с радостными разговорами, в которых участвовали все без исключения. Вспомнили Ареват, отчего на время воцарилась лёгкая грусть. Но потом снова зазвучали радостные голоса. Многие просили рассказать, как так случилось, что его освободили. Просьбы становились всё настойчивые и поэтому дедушка Андраник согласился.

– Чудо, да и только, – неторопливо заговорил дедушка Андраник, – болел часто. А там, что? Никому не нужен. Валяешься на нарах и мучаешься. Никому дела нет. Все о себе думают. В последний раз совсем плохо стало. Зима была. Лежу, думаю, всё, пришёл мой час. Никогда больше своих детей и внуков не увижу. Смотрю, подходит Саракамуш, – на глазах дедушки Андраника сразу появились слёзы, – Поднял меня, отвёл к печи. Согрел. Всю ночь рядом со мной сидел. То лицо мне протрёт, то руки, то грудь. Не отошёл от меня ни на шаг пока я не выздоровел.

– Саракамуш? Дедушка? Вы сказали Саракамуш? – Иза подбежала к нему и наклонив голову заглянула в глаза. Дедушка Андраник аж отпрянул назад. Он с откровенным удивлением смотрел на незнакомую девушку.

– Это моя дочь. А Саракамуш – это прозвище Андро, – улыбаясь пояснила Рипсиме.

Что тут началось. Все заговорили разом. Они перебивали друг друга и старались объяснить дедушке Андранику кто такой Саракамуш.

– Твой приёмный сын? – несколько раз с изумлением спросил он у Ваана и каждый раз Ваан в ответ кивал. – Вот почему он так заботился обо мне?!

Столько лет там находился и никогда не видел человеческой доброты. А он, словно родной сын, столько теплоты и заботы мне дал, – дедушка Андраник утёр слёзы и попросил прощения за свою слабость, – двадцать лет не плакал, но как вспомню его, сразу слёзы наворачиваются. Не знаю, за что мне такое счастье пришло…тяжело идти с гружённой тележкой, смотрю легко стало, поворачиваюсь, а он со мной рядом идёт и вместо меня тележку тащит. Раз в шахту провалился. Вокруг никого, дышать нечем, наверху узко как в колодце. Выхода и не видно. Верите или нет, совсем не испугался. Знал, что Саракамуш за мной придёт.

– И он пришёл? – спросил Артуш.

Дедушка Андраник кивнул.

Все за столом счастливо засмеялись. И Больше всего радовалась Иза. Она откуда-то притащила старый стул и села рядом с дедушкой Андраником.

– Рассказывайте, дедушка, рассказывайте, – всё время просила она. Да и не только она. Все просили. А с губ Ваана не сходила умиленная улыбка. Мог ли он представить, что его с Ареват поступок вернёт ему отца. Правду говорят добрые люди: «сделай добро и выброси его в воду, если не к тебе, так к твоим родным приплывёт» – думал он глядя на отца.

– А что за имя «Саракамуш»? Почему он его взял? – спросил Артуш.

– Почему «Саракамуш»? Клеймо у него на груди выжгли, букву «С». Это знак позора считается. Ставят, если человек совсем не может выдержать каторгу. Таких людей и называют «Саракамуш». Не плачь, – ласково добавил дедушка, Андраник обращаясь к Изе. Она же даже не замечала, что плачет.

За столом воцарилась мёртвая тишина. Они не ожидали услышать таких страшных слов.

– Так было, пока он не пришёл, – эти слова были большей частью предназначены для Изы. – Саракамуш всё изменил. Не было другого такого человека, которого бы так уважали. Он такое делал, что сядь и расскажи кому, никто не поверит. Ему я обязан тем, что сейчас сижу вместе с вами. Только ему одному. А как это получилось, что меня освободили? – дедушка Андраник обвёл всех мягким взглядом. – Да так и случилось. Приехали военные забрать четыреста человек на войну с турками. Они каторжников как скот на бойню пускали, а по их трупам в атаку шли. И наша очередь пришла. Никто не хотел идти. И я бы не пошёл. Но когда Саракамуш пошёл. Я тоже за ним пошёл. Многие за ним пошли тогда. Нас забрали и повезли в Болгарию в полк полковника Шаповалова.

– Вас повезли…убивать? – Иза даже плакать перестала.

– Уважали нас, – дедушка Андраник видел, что Иза слишком близко к сердцу принимает его слова, поэтому и уклонился от прямого ответа. – Мы как приехали, посадили нас под деревьями, чтоб от солнца укрыть. А мы пить хотим. Попросили воды, а тут солдаты. Принесли нам бочку. Ну и говорят, сами идите и принесите воды из реки. А река в версте от нас. Стоят и смеются. Они все смеялись, пока Саракамуш не принёс бочку полную воды. После этого перестали.

За столом раздался смех. Иза облегчённо вздохнула и даже попыталась улыбнуться.

– Ну а потом что случилось, – Андраник радостно улыбаясь, продолжал рассказывать и за столом внимали каждому его слову. – Саракамуш наш в первом же бою отличился. Да так, что всех нас спас. Дрался как чёрт, всегда впереди шёл. Его как-то все полюбили. А граф Шаповалов больше всех. Только и повторял: «Что это за человек такой». Восхищался им и всё время звал разговаривать. Только о чём разговаривали, не знаю. Ну а потом, – продолжал рассказывать дедушка Андраник, – случился тот самый знаменитый бой. Мы в окружение попали. Только вперёд можно, а там сильные укрепления. Солдаты несколько раз поднимались, но каждый раз отступали. А мы сидим и едва дышим от страха. Смерти ждём. Думаем, сейчас нас всех пустят на укрепления. И тут поднимается Саракамуш, – дедушка Андраник покачал головой и снова прослезился, – вы бы это видели. Идёт один, безоружный прямо на вражеские укрепления. Там даже турки перестали стрелять. Не ожидали такого. Ну и мы все за ним побежали. Все до единого. Пули свистят тысячами. Большую часть наших убили. Невозможно идти дальше. Кто остался в живых, все к земле прижались. А Саракамуш идёт дальше совсем один. Мы все кричим ему «ложись», солдаты и офицеры кричат «ложись». А Саракамуш…поднимает знамя, которое потеряли в атаке солдаты, и идёт с ним дальше на укрепления. Что тут началось?! И мы встали, побежали. За нами весь полк побежал. Все кричат «Саракамуш». Смяли их разом и захватили укрепления.