Луи Бриньон - Саракамуш

– Помнится, я вам сделал предложение?! Вы о нём случаем не забыли?

После короткой паузы, Саракамуш отрицательно покачал головой.

– Прекрасно, – с довольным видом констатировал граф Шаповалов. – Я намерен снова вернуться к этому вопросу. Я готов предложить вам всё чем владею, включая своё имя.

Саракамуш дважды отрицательно покачал головой.

Граф Шаповалов посмотрел на штабс-капитана Орловского. Тот без слов, молча покинул палатку. После чего граф Шаповалов как мог мягко обратился к Саракамушу.

– Я знаю, кто ты. Твоё имя Андро Пахлавуни. О тебе мне рассказывала Иза. А я крёстный отец Изы. Ты понимаешь? Я крёстный отец Изы Ванандаци.

Саракамуш кивнул.

– Что это значит?

Саракамуш взял перо, быстро написал на листке два слова и передал его графу Шаповалову. Эти два слова сразили его наповал.

– Ты знал? Ты знал, что я крёстный Изы?

Саракамуш кивнул.

– Но почему? Почему ты мне не сказал, кто ты? – вскричал граф Шаповалов.

Саракамуш отвернул голову, показывая, что не хочет отвечать на этот вопрос. Графу Шаповалову понадобилось время, чтобы прийти в себя.

– Иза тебе рассказала обо мне?

Саракамуш кивнул.

– Тогда мне совсем ничего не понятно. Если ты знал, что я её крёстный, то ты наверняка знал, что тот кого она выберет в качестве супруга, станет моим наследником. Она выбрала тебя. Я предложил тебе…

Саракамуш резко качнул головой.

– Что это значит? – тихо спросил у него граф Шаповалов. – Ты отказываешься принять Изу? Ты не хочешь на ней жениться?

Саракамуш несколько раз кивнул.

– Ты отказываешься от Изы? – графу Шаповалову показалось, что ему померещился кивок.

Саракамуш снова взял листок и начал писать, а потом вручил его графу Шаповалову. Тот изменился в лице, когда прочитал.

– Ты не примешь моё предложение?! Ты не женишься на Изе?! И ты не хочешь вообще разговаривать на эту тему?! – Граф Шаповалов сделал глубокий вздох. – Я понимаю, тебе пришлось многое пережить, но поверь и мы не сидели сложа руки. Лично я…

Саракамуш отвернулся, давая понять, что больше не будет обсуждать этот вопрос.

– Я прошу только одного. Поезжай в Тифлис. Поговори с ней. Обещаю, ты не разочаруешься в ней. Иза ждёт тебя. Ты даже не представляешь, что она пережила.

– Да хватит, уже хватит! – закричал Саракамуш, – поворачиваясь лицом к графу Шаповалову. – Я вам уже всё сказал. Я не хочу слышать ни про ваше состояние, ни про женитьбу на Изе. Оставьте меня в покое.

– Ты умеешь говорить? – растерянно спросил граф Шаповалов. – Тогда почему…

– Потому что я не хотел говорить. А теперь, с вашего позволения, я пойду.

Его ничто не сможет заставить изменить решение, – внезапно понял граф Шаповалов. – Он просто не хочет принимать жизнь.

– Идём со мной! – внезапно сказал граф Шаповалов, резко вставая с места.

Штабс-капитан Орловский дожидался возле палатки. Увидев, что граф Шаповалов и Саракамуш выходят с мрачными лицами, он понял, что разговор не принёс удовлетворения ни одному из них. Оба сразу остановились. После чего граф Шаповалов указал рукой на гору, очертания которой виднелись достаточно хорошо.

– Видишь эту гору?

Саракамуш кивнул.

– Это верхняя точка перевала. Там расположен укреплённый пункт неприятеля. Крепкий орешек для любой армии.

У Саракамуша появился удивлённый взгляд.

– Не понимаешь? Я хочу предложить тебе сделку…смерть в обмен на жизнь. Что скажешь?

Саракамуш пожал плечами.

Штабс-капитан Орловский навострил уши, прислушиваясь к этому странному разговору.

– Между тем всё просто, – с решительностью продолжал граф Шаповалов, – Я хочу, чтобы ты стал моим наследником. Ты отказываешься, но только потому, что не желаешь принимать жизнь. Другой причины я не вижу. Мы предоставим Господу решение этого спора. Я тебя пошлю на верную смерть. Ты первым пойдёшь штурмовать эту гору. Я даже задержу атаку, чтобы у тебя было больше времени…умереть. Но взамен я хочу получить твою жизнь, если ты и на этот раз останешься жить. Что скажешь? Готов принять сделку?

– Это же безумие, – не выдержал штабс-капитан Орловский, – никто не выживет. Даже если чудо случится.

– Вот именно, – согласился граф Шаповалов. – Сделка честная. Саракамуш не хочет жить? Хорошо. Я дам ему возможность умереть самой прекрасной смертью, какую только можно себе представить. Но взамен хочу получить право на его жизнь, если он всё же снова не умрёт.

– Я сделаю всё безо всяких условий, – ответил Саракамуш, ввергая в изумление не только штабс-капитана Орловского, но и других офицеров, которые искренне считали его немым.

– Сделаешь это безо всяких условий? Страшно, что не умрёшь? Страшно, что придётся жить?

Саракамуш никак не отреагировал на эти слова.

– Я тебя в покое не оставлю. Так и знай! – гневно пригрозил ему граф Шаповалов. – И геройствовать больше не дам. Будешь у меня сидеть и бумажки писать пока жизнь ценить не научишься. В офицерскую палатку поручика. Часовых поставить. И чтоб не выпускать без моего приказа!

Как только Саракамуша увели, штабс-капитан Орловский рассмеялся. Заметив угрюмый взгляд графа Шаповалова, он вежливо осведомился:

– Вы полагаете, домашний арест возымеет на него какое-то действие?

Граф Шаповалов, штабс-капитан Орловский и ещё группа офицеров стояли на пригорке и в подзорную трубу рассматривали укрепления неприятеля. Слева, справа и позади них находились части полка готовые к броску. Все были готовы к предстоящей атаке. Оставалось только дождаться назначенного времени для атаки.

Тем временем, к графу Шаповалову подошёл один из офицеров и передал ему записку. В записке было написано: «Ждите сигнала. Сигнал пистолетный выстрел».

– Что ещё за «пистолетный выстрел»? – прочитав записку, с удивлением спросил граф Шаповалов.

– Поручик Саракамуш оставил, – последовал ответ.

– Что значит «оставил»?

– Часовой говорит: Саракамуш снял камзол и сапоги, обмотал ноги и руки какими-то тряпками, потом перевязал всё верёвкой и ушёл.

– Куда ушёл? – закричал граф Шаповалов.

– Сказал, что поднимется с восточного склона.

– С восточного склона?

Восточная часть горы, представляла собой почти вертикальную скалу из сплошного камня. Один лишь взгляд на эту скалу заставил графа Шаповалова покрыться бледностью.

– Что будем делать? – спросил у него штабс-капитан Орловский.

– Ждать, – мучительно выдавил граф Шаповалов, – мы не можем его остановить.

Прикрываясь деревьями, Саракамуш бежал к восточному склону. Очень скоро деревья закончились и на пути начали попадаться камни. Они попадались всё чаще и чаще. Он перескакивал через них, но только до той поры пока они не стали увеличиваться в размерах. Он уже находился в пределах видимости гарнизона укрепления, но тишина стояла прежняя. Его не замечали. Расчёт оказался верный. Никто в гарнизоне не ожидал появления противника с этой стороны. Все и с обеих сторон противостояния были уверены в том, что это невозможно сделать. Он же собирался доказать обратное. Саракамуш ещё вчера заприметил выступ с которого легче всего было начать подъём. Почти не пригибаясь, и обегая крупные валуны, он побежал к выступу. Понадобилось чуть более пяти минут, чтобы он взобрался на выступ и остановился перед отвесной стеной. Надо было передохнуть перед подъёмом. Саракамуш посмотрел наверх. Ничего не указывало на беспокойство. Он ещё выше задрал голову. Солнце скрылось за тучами, но дождём и не пахло. Погода была тёплая, но не жаркая. И ни единого ветерка. Всё сопутствовало успешному выполнению замысла.

– Пора, – прошептал он и зацепившись за расщелину подтянул тело.

Спустя четверть часа, граф Шаповалов услышал тревожные голоса. Они доносились со всех сторон.

– Всё? – упавшим голосом спросил он у штабс-капитана Орловского.

– Нет, – штабс-капитан Орловский догадался, что именно имел в виду командир полка под словом «всё». – Но он поднялся достаточно высоко для того чтобы…разбиться насмерть.

Граф Шаповалов забрал у него бинокль и направил его на склон. Окуляры сразу выхватили маленькую фигурку, висевшую на расстоянии приблизительно пятидесяти футов от земли. И это являлось всего лишь началом склона. Граф Шаповалов увидел, как Саракамуш цеплялся за камни и подтягивал тело, медленно, но упорно карабкаясь вверх.

– Не делай этого с нами, не делай…остановись и спускайся. Ты уже всем всё доказал… – прошептал граф Шаповалов, наблюдая за движениями Саракамуша.

Граф Шаповалов вернул бинокль штабс-капитану Орловскому.

– Скажете мне, если…ну вы понимаете…

Граф Шаповалов ушёл в палатку и сразу вытащил коньяк из саквояжа. Он налил себе едва ли не четверть кружки и одним залпом опорожнил. Он посмотрел на свои руки. Они дрожали. Он ещё ни к кому не привязывался, так как к Саракамушу. Даже к Изе. Он понял это сейчас, когда каждое мгновение ждал сообщение о смерти Саракамуша.

Минуты с мучительной жестокостью текли одна за другой. Снаружи стояла полная тишина. И она не прерывалась. Граф Шаповалов ждал, сколько мог, но потом не выдержал и вышел из палатки.

Увидев командира полка весь вид, которого изображал вопрос, штабс-капитан Орловский негромко проронил:

– Поднимается. Уже больше половины склона… – он не договорил. Граф Шаповалов выхватил у него из рук бинокль.

И действительно, Саракамуш находился в верхней части склона. Те же медленные, но уверенные движения. Графом Шаповаловым овладело растерянность и надежда. Он оторвал бинокль от глаз и посмотрел на штабс-капитана Орловского. Тот тихо рассмеялся:

– Мы все думаем, что он справится. Это же Саракамуш.

– Если он поднимется…

– Мы можем получить очень важное преимущество, – подхватил штабс-капитан Орловский, – мы получим лишнее время. А при атаке на такие укрепления да ещё на горе…надо выдвигать части господин полковник.