Луи Бриньон - Саракамуш

Когда он вошёл в палатку, граф Шаповалов сидел за столом и не сводил заворожённого взгляда с колец и того самого грязного куска ткани.

– Господин полковник, – с трудом сдерживаясь от гнева, заговорил штабс-капитан Орловский, – как вы могли взять эти кольца? Вы же знаете… – он осёкся и с удивлением посмотрел на графа Шаповалова. С ним определённо что-то происходило. Ко всему прочему он был необычно бледен и руки слегка дрожали.

– Что с вами, господин полковник? – недоумённо спросил штабс-капитан Орловский.

– Мне страшно, – признался граф Шаповалов, указывая на кольца. – Мне кажется, я знаю, кому принадлежат эти кольца.

– Знаете? – поразился штабс-капитан Орловский. – Но такого просто не может быть.

– В этой ткани что-то есть. Похоже на бумагу. Я очень надеюсь, очень надеюсь, что это именно то о чём я думаю. – Он взял было ткань в руки, но потом положил обратно. – Не могу. Давайте лучше вы. Посмотрите…это письмо?

Не сводя удивлённого взгляда с графа Шаповалова, штабс-капитан Орловский взял ткань в руки и быстро развязал.

– Какая-то бумага…похоже действительно письмо, – с ещё большим удивлением ответил штабс-капитан Орловский разворачивая маленький кусочек бумаги.

– Начало письма, – очень тихо сказал граф Шаповалов, – «Иза Ванандаци для Андро Пахлавуни».

Штабс-капитан Орловский посмотрел на письмо, а потом поднял совершенно потрясённый взгляд на графа Шаповалова.

У того из глаз выкатились слёзы. Он утёр их рукой.

– Даже не помню когда плакал в последний раз. Живой ведь оказался. И не мудрено…уж тогда понять должен был, когда за ним ездил… – граф Шаповалов рассмеялся вытирая слёзы, – молодец, ой какой молодец. А Иза-то моя как будет рада. Побудьте здесь голубчик, а пока письмо ей отпишу…

Штабс-капитан Орловский ничего из сказанного не понял, но просьбу выполнил. Он надеялся услышать разъяснения после возвращения графа Шаповалова.

Тремя неделями позже Рипсиме с криком вбежала во двор.

– Иза! Иза!

Услышав голос матери, Иза сразу поняла, что пришли новости. Бросив расчёсывать волосы, она стремглав выбежала из комнаты и помчалась по гостиной. Они с Рипсиме едва не столкнулись, когда Иза выбежала из дома.

– Мама! – только и смогла сказать Иза.

Рипсиме крепко поцеловала дочь, потом засмеялась.

– Мама! – Иза прижала руки к груди.

– Сейчас! Сейчас!

Рипсиме вначале показала письмо.

– От графа Шаповалова. Можно я прочитаю.

– Только быстрей. Быстрей, мама! – взмолилась Иза.

– Уже читаю. «Дорогая моя дочь Иза! Спешу обрадовать тебя самой прекрасной вестью – твой Андро жив и здоров. Он служил под моим началом, а я и ведать не ведал. Причиной было его прозвище. Все его называли Саракамуш. Я же не видел его до того ни разу, оттого и не признал в Саракамуше твоего Андро. Но это отдельная история. Расскажу при встрече. А до тех пор не прощаюсь с тобой. В ближайшее время мы ждём окончания боевых действий и я сразу привезу его к тебе. Жди нас. Твой крёстный граф Шаповалов.

P.S. Я уже отправил письмо Сыроедову. В нём я сообщаю, что твой Андро станет моим прямым наследником. Именно его я выбрал твоим супругом. Свадьбу справим в любой срок указанный тобою.

– Завтра! – закричала Иза сияя от счастья. – Завтра. Завтра. Завтра.

– Они ещё не приехали Иза!

– После того как приедут!

Почти в тоже самое время, когда Иза получила письмо графа Шаповалова и три недели спустя после ранения, Саракамуш возвращался из лазарета в полк верхом на белом жеребце чистокровных арабских кровей. К нему в лазарет приехал сам командующий армией и лично вручил подарок. Он же сообщил, что высочайшим указом его помиловали. И не только. С учётом всех заслуг присвоили звание поручика, и зачислили в полк графа Шаповалова.

Теперь бы никто не узнал бы человека в этом новом щегольском мундире поручика, скачущем на белом жеребце, того самого заключённого, который не так давно добывал серебро в рудниках. Лицо было гладко выбрито. Волосы коротко острижены.

Теперь это был тот самый Андро. Только черты лица стали жёстче и возле уголков глаз появились незаметные морщины – печать перенесённых лишений.

Саракамуш знал, что полк с успехом провёл несколько боёв, но на подступах к перевалу принужден был остановится и перейти на позиционные бои.

Дорога велась серпантином среди цепи гор. То и дело попадались обозы с раненными. Саракамуш пришпорил коня. Он хотел засветло добраться до расположения полка. Путь проходил без каких-либо происшествий. Он делал короткие передышки, но только чтобы напиться и напоить коня. Погода стояла по-осеннему прохладная. Он старался не утомлять коня, но и не сдерживал его. Так что уже к вечеру он прибыл в расположение полка. Проезжая по расположению полка он натыкался на удивлённые взгляды. Его никто не узнавал. И не удивительно. Он сам себя не узнал когда постригся и сбрил бороду.

Первым делом Саракамуш отправился к своим друзьям каторжникам. Он нашёл их в одной из палаток. Прежних грязных оборванцев как не бывало. Сейчас большую частью это были солдаты в новенькой форме. И лишь четверо были одеты в опрятную гражданскую одежду. Они собирались домой. И среди них находился Андраник Пахлавуни. В палатке царил настоящий праздник. Все ужасы заключения остались позади. Высочайший указ, который был получен несколько дней назад, освобождал их всех от наказания. Граф Шаповалов выполнил своё обещание.

Когда появился Саракамуш, его не сразу узнали. А как узнали сразу бросились обнимать все сразу. С трудом высвободившись от объятий, Саракамуш знаками показал, что ему нужно уходить. Кивнув напоследок Адранику Пахлавуни, Саракамуш вышел из палатки.

– Саракамуш! Сынок!

Андраник Пахлавуни вышел вслед за ним. Саракамуш остановился и устремил на него вопросительный взгляд.

– Сынок, ты сейчас свободен. Приезжай в Тифлис. Приезжай в Белый ключ. Приезжай ко мне, – попросил его Андраник Пахлавуни, – примем как дорого гостя. Познакомлю тебя со всеми. А то и останешься с нами. У тебя ведь никого нет на белом свете. Будем любить, и уважать тебя как родного. Что скажешь?

Саракамуш отрицательно покачал головой и помахал рукой, показывая на дорогу.

– Счастливой дороги мне желаешь? – догадался Андраник Пахлавуни. – да я только послезавтра поеду, когда раненных повезут. Всё равно, спасибо. За всё тебе спасибо. Без тебя я бы…

Не выслушав его до конца, Саракамуш развернулся и зашагал прочь. В этот миг Андраник Пахлавуни и представить не мог, насколько тяжело было слышать его слова Саракамушу.

В то время, пока Саракамуш направлялся к палатке графа Шаповалова, там шёл весьма серьёзный разговор между ним и штабс-капитаном Орловским.

– Дорогой друг! – такими словами обращался граф Шаповалов к штабс-капитану Орловскому, – прошу вас быть свидетелем моего решения. Когда я впервые предложил Саракамушу стать моим наследником, это было сделано в порыве благодарности, за тот самый удивительны бой, который восхитил нас всех, ибо его поступки находились за той гранью отваги, перед которой ничто не может устоять. Но как только я узнал, кто скрывается за именем «Саракамуш», моё решение окрепло. Я намерен сделать его своим наследником и передать всё, чем владею, включая имя. И это решение настолько твёрдо, что я немедленно отписал по сему поводу моему поверенному в Тифлисе.

Штабс-капитан Орловский внимательно выслушал графа Шаповалова, а потом поблагодарил за столь высокое доверие.

– Если хотите знать моё мнение, так Саракамуш достоин этой чести как никто другой, – в голосе штабс-капитана Орловского не замечалось и тени сомнения. – Достойный человек во всех отношениях. Достойный человек и прекрасный товарищ. Но…

– Но, – подхватил граф Шаповалов.

– Мне не представляется возможным осуществить это решение. Насколько я смог узнать Саракамуша, он всегда быстро принимает решение и никогда от него не отказывается.

– Вы хотите сказать, что он не примет моё предложение?

Штабс-капитан Орловский с уверенностью кивнул.

– Ему ничего не нужно. Вообще ничего. И при этом он готов умереть ради кого угодно. Вы сами говорили, что он отказывается принимать жизнь. На мой взгляд, вы совершенно правы, в своей оценке.

– Он согласится, – Шаповалов лукаво улыбнулся, – ведь вместе с наследством он получит и руку моей прекрасной крестницы.

Беседу прервал молодой поручик, который неожиданно появился в палатке.

– У вас дело ко мне, поручик? – спросил граф Шаповалов, видя, что гость молчит.

Последовал кивок.

– Вы что… – начал было граф Шаповалов, но тут до него дошло, кто пред ним стоит. – Саракамуш? – не поверил он. Последовал ещё один кивок.

Штабс-капитан Орловский подошёл и обнял Саракамуша, похлопывая его одновременно по спине и по плечу. Следом за ним Саракамуш попал в объятия графа Шаповалова.

Штабс-капитан Орловский всё время похлопывал Саракамуша по спине, пожимал руку и просто смеялся. Он был очень рад возвращению Саракамуша, так как по-настоящему к нему привязался.

– У меня кое-что есть господа офицеры, – заговорщически произнёс граф Шаповалов. А в следующую выудил из заветного саквояжа бутылку коньяка и положил на стол. Следом за коньяком появились три кружки. Граф Шаповалов разлил коньяк понемногу в каждую кружку и провозгласил тост:

– За встречу, господа офицеры! Мы доблестно сражались и право заслужили такую малость как этот коньячок.

Все трое одновременно выпили. Граф Шаповалов не позволил поставить кружки на стол.

– Ещё один очень важный тост, господа офицеры, – непререкаемо заявил он, заново наполняя кружки. – Ещё один тост. За мир! Давайте выпьем за мир! Всё идёт к тому, и я неимоверно рад тому, ибо надеюсь вернуться домой не один, – бросив лукавый взгляд в сторону Саракамуша, граф Шаповалов поднёс кружку к губам.

Все трое выпили. Граф Шаповалов заговорил, как только Саракамуш поставил кружку на стол.